Лобсанг Рампа - История Рампы. (THE RAMPA STORY)
Мы поехали дальше, потому что дорога была долгой, а до Шеннона довольно далеко. Сгустились сумерки и немного замедлили наше движение. Поздно вечером мы прибыли в аэропорт Шеннон и оставили там наш основной багаж, после чего нас отвезли в гостиницу, заказанную на сегодняшнюю ночь и завтрашний день. Принимая во внимание мое здоровье и двух наших кошек, мы пробыли в Шенноне ночь и день и вылетели только на следующий вечер. У нас были отдельные комнаты, между которыми, к счастью, была дверь, потому что кошки не могли решить, где им больше нравится. Они немного побродили по комнатам» втягивая носами воздух, словно пылесосы, и «вычитывая» информацию о людях, занимавших эти комнаты прежде, затем обе стихли и вскоре заснули.
Весь следующий день я отдыхал и осматривал аэропорт. Магазин беспошлинной торговли меня заинтересовал, но я не мог понять, какой в нем прок. Если купить в нем какой-либо товар, то все равно ведь придется заявить его в декларации где-нибудь в другом месте и уплатить ту же таможенную пошлину, но тогда в чем же выигрыш?
Работники авиакомпании Свиссэйр проявили любезность и готовность помочь, вскоре с формальностями было покончено, и нам только осталось ждать вылета. Пришла и миновала полночь, потом час ночи. В час тридцать мы поднялись на борт большого швейцарского самолета, мы и две наши кошки. Они произвели огромное впечатление на окружающих своим самообладанием и выдержкой. Их не встревожил даже шум двигателей. Вскоре мы уже мчались по взлетной полосе. Земля провалилась куда-то вниз, под крылом коротко мелькнула и исчезла река Шеннон. Перед нами вздыбились бурные просторы Атлантики, оставляя позади белую полоску прибоя у берегов Ирландии. Двигатели загудели в другой тональности, в соплах турбин показались длинные языки пламени. Нос самолета чуть опустился. Обе кошки молча взглянули на меня. Есть ли повод для тревоги, спрашивали они. Сам я уже в седьмой раз пересекал Атлантику и успокаивающе им улыбнулся. Вскоре они свернулись клубочком и уснули.
Долгая ночь шла своим чередом. Мы путешествовали вместе с темнотой, для нас ночь представляла собой двенадцать часов тьмы. В салоне пригасили огни, оставляя нас в тусклом синем свете и со слабой надеждой поспать. Двигатели с гудением уносили нас все дальше на высоте в тридцать пять тысяч футов над беспокойным серым морем. Звезды на небе понемногу перемещались. Постепенно в небесной дали над самым краешком Земли забрезжил слабый свет. Суета на кухне, стук тарелок, и медленно, как растет растение, включился свет. Приветливый старший стюард с неизменной заботливостью об удобствах пассажиров прошел вдоль кресел. Хлопотливые стюардессы принесли завтрак. Нет страны, равной Швейцарии по уровню обслуживания в воздухе, по заботе о нуждах пассажиров и по отличному качеству питания. Кошки проснулись и нетерпеливо стали дожидаться своей порции.
Далеко справа появилась серая дымчатая полоска и быстро разрослась. Нью-Йорк! Я вспомнил, как в первый раз прибыл в Америку, работая судовым механиком. Тогда нью-йоркские небоскребы возносились к небесам, поражая своими масштабами. Где же они теперь? Неужели эти маленькие точки? Огромный самолет сделал круг и лег на крыло. Снова сменился тон работы двигателей. Мы спускались все ниже и ниже. Постепенно дома на земле приобретали объемность, а то, что вначале казалось заброшенным пустырем, развернулось в международный аэропорт Айдлуайлд. Опытный швейцарский пилот посадил машину лишь с легким повизгиванием шасси, и мы тихо покатили по посадочной полосе к зданию аэропорта. — Пожалуйста, оставайтесь на своих местах! — обратился к нам старший стюард. С глухим толчком к фюзеляжу подкатил трап. Скрежетнул металл, и дверь салона распахнулась настежь. — До свидания, — сказали члены экипажа, выстроившись у выхода. — Желаем новых путешествий вместе с нами! — Мы медленно спустились по трапу и направились к административному зданию.
Айдлуайлд походил на свихнувшийся железнодорожный вокзал. Люди носились во все стороны, расталкивая тех, кто оказывался у них на пути. К нам подошел служитель: — Пожалуйста, сюда. Сначала таможенный досмотр. — Мы выстроились в ряд вдоль движущихся платформ. Внезапно появились огромные кучи багажа и двинулись по платформам, которые тянулись от входа до таможенных чиновников. Таможенники пошли вдоль рядов, роясь по дороге в открытых чемоданах. — А вы откуда будете? — обратился ко мне таможенник.
— Дублин, Ирландия, — ответил я.
— Куда едете?
— Виндзор, Канада, — сказал я.
— О'кей, порнографические открытки везете? — неожиданно спросил он.
Разобравшись с ним, мы предъявили наши паспорта и визы. Весь этот метод «обработки» людей напомнил мне чикагскую фабрику по расфасовке мяса.
Еще до отъезда из Ирландии мы заказали места в американском самолете на рейс до Детройта. Кошек нам тогда разрешили провезти с собой. Теперь же руководство авиакомпании аннулировало наши билеты и отказалось брать на борт кошек, которые благополучно и без всяких осложнений пересекли Атлантику. Мы, казалось, безнадежно застряли в Нью-Йорке, авиакомпания махнула на нас рукой. И тут на глаза мне попалась реклама: «Воздушное такси — в любой уголок страны» из аэропорта Ла Гуардиа. Взяв такси в аэропорту мы проехали несколько миль и остановились в мотеле по соседству с Ла Гуардиа. — Можно нам взять в номер кошек? — спросили мы администратора при поселении. Он взглянул на двух наших жеманниц и сказал: — Конечно, конечно, милости просим! — Леди Ку'эй и миссис Фифи Грейвискерз с удовольствием воспользовались возможностью погулять и обследовать две новые комнаты.
Тяготы путешествия все-таки взяли свое, и мне пришлось прилечь. Жена отправилась через дорогу в Ла Гуардиа, чтобы выяснить, каких денег будет стоить воздушное такси и когда мы сможем вылететь. Через некоторое время она вернулась с озабоченным видом.
— Это стоит огромных денег, — сказала она.
— Не можем же мы торчать здесь, надо двигаться дальше, — ответил я.
Она взялась звонить по телефону, и вскоре заказала на завтра воздушное такси в Канаду.
В ту ночь мы хорошо выспались. Кошки вели себя совершенно беззаботно и, казалось, получали удовольствие от путешествия. Наутро после завтрака нас доставили в Ла Гуардиа, этот огромный воздушный терминал, где в любое время суток каждую минуту взлетают и садятся самолеты.
Наконец мы отыскали стоянку воздушного такси и вместе с кошками и багажом погрузились на борт маленького двухмоторного самолета. Пилот, невысокий человечек с наголо обритой головой, коротко кивнул нам, и мы порулили на взлетную полосу. Так мы проехали мили две, после чего стали ждать своей очереди на взлет. Пилот большого межконтинентального лайнера махнул нам и что-то быстро заговорил в микрофон. Наш пилот произнес несколько слов, которые я не могу здесь повторить, и сказал:
— У нас… прокол.
Воздух содрогнулся от оглушительного воя полицейской сирены. По боковой дорожке на бешеной скорости примчалась полицейская машина и с отчаянным визгом тормозов остановилась у нашего самолета. Полиция? Что мы еще натворили? — спросил я себя. Снова взвыли сирены, и к нам подъехали пожарники, на ходу выскакивая из машин. Подбежавшие полисмены вступили в разговор с нашим пилотом, потом отошли к пожарникам, и наконец те и другие уехали. Приехала ремонтная бригада, поддомкратила самолет, в котором мы сидели, сняла пробитое колесо и умчалась восвояси. Битых два часа мы просидели в самолете, дожидаясь, пока его починят. Наконец колесо водворили на место, пилот снова запустил двигатели, и мы взлетели. Наш путь лежал над хребтом Аллегани курсом на Питтсбург. Над самыми горами стрелка топливомера — прямо у меня перед глазами — упала до нуля и начала постукивать об ограничитель. Пилот, похоже, этого не замечал. Когда я обратил на это его внимание, он шепотом заметил:
— Да ну, мы всегда сможем сесть!
Через несколько минут среди гор показалась ровная площадка, сплошь уставленная легкими самолетами. Наш пилот сделал круг над полем и приземлился, подрулив прямо к заправке. Стоянка длилась ровно столько, сколько потребовалось для заправки, а потом снова взлет с покрытой снегом, заледеневшей полосы. По краям полосы выстроились глубокие снежные сугробы, в горных долинах гуляли сильные ветры. Короткий перелет — и мы над Питтсбургом. От долгого пути мы устали и окоченели. Одна лишь Леди Ку'эй не теряла присутствия духа. Она сидела, глядя в окно, и явно была всем довольна.
Долетев до Кливленда, мы увидели прямо перед собой озеро Эри. У берегов громоздились в беспорядке огромные глыбы льда, а по скованной морозом поверхности змеились фантастические трещины и разломы. Пилот, не желая рисковать, взял курс на остров Пили, лежащий посреди озера. Оттуда мы полетели на Амхерстберг и дальше, в аэропорт Виндзора. Аэропорт показался нам на удивление спокойным, без обычной суматохи, свойственной таким местам. Мы подрулили к зданию таможни, покинули самолет и вошли внутрь. Одинокий таможенник как раз уходил с дежурства — было шесть часов утра. Он мрачно воззрился на наш багаж.
