Николай Ходаковский - Коронованный на кресте
Появление у Эйшенбаха Грааля как камня (в то время как во французском оригинале «Поисках Святого Грааля» — это священный сосуд) совершенно не случайно. Германским народам свойствен культ «вещности» и особое отношение к предметам этого мира. Пожалуй, только германский эпос строится вокруг добычи сокровищ, которые переходят от одних к другим, принося несчастье своим обладателям. Сокровища трактуются как воплощение власти, материализация «счастья» и «удачи» своего властелина.
Существует множество примеров, говорит Шамрей, для иллюстрации древнего для Северной Европы поклонения вещественному миру. Это и живопись северного Возрождения, в которой каждая вещь живет своей собственной жизнью, и чуткость к миру подземному, адскому (ярчайший пример чему — Босх), и то, что натюрморт появился в Голландии, а до этого одним из распространенных сюжетов жанровых сцен был счет денег, где люди отходят на второй план, а центром картины становятся монеты. Естественным следствием этой тенденции является протестантизм с его сосредоточением человеческой деятельности на преображении мира, упорядочении его.
Мы больше не будем сопоставлять христианские и языческие (оккультные) мотивы сущности Грааля, хотя это и очень важный аспект исследования. В конце концов, это дело теологии.
Обобщая сказанное, хотелось бы выделить то, что после появления поэмы Мэлори Грааль долго представлялся в народной памяти как сосуд, в который Иосиф Аримафейский собрал несколько капель Крови Христа, когда страдающий Спаситель висел на кресте.
Для нас важно также, что у Вольфрама фон Эйшенбаха Чаша, которую несла дева, была каменная, а Мэлори подчеркивал жизненную силу камня: «Каким бы больным ни был человек, со дня, когда он увидит камень, он не умрет на протяжении недели, его кожа не потеряет своего цвета. Ибо, если кто бы то ни был — дева или мужчина — смотрел на Грааль, в течение двухсот лет, пришлось бы признать, что у него или нее цвет сохраняется таким же свежим, как и в его или ее лучшие годы. Такую силу придает камень смертным людям, что их плоть и кости вскоре вновь становятся молодыми. Этот камень называют „Граалем“».
Таким образом, в «Смерти Артура» Грааль назван сосудом, а в созданном значительно раньше «Парцифале» он описывается, как камень.
Яркий философ Рене Нелли пишет: «Мифы о Граале основаны на существовании идеального магического предмета — будь то чаша или драгоценный камень, чей символ, становясь все сложнее и сложнее, в конце концов заставляет забыть о его исходно материальном происхождении». Но, как мы в дальнейшем увидим, именно материал, именно камень имеет первостепенное значение в познании тайны Грааля. И то, что разговоры о Граале в дальнейшем перешли в плоскость оккультных и христианских дискуссий, сыграло скорее негативную роль, чем внесло ясность в существо вопроса.
Еще любопытный и важный момент. В церковных гимнах, проповедях и апостольских посланиях ряда поколений христиан по всей Европе старались приравнивать Грааль в символическом плане к Святой Деве Марии. Грааль содержал Кровь Христа, до рождения Мария содержала Христа в своем чреве; следовательно, Грааль является символом Марии. Мария была священным сосудом, который содержал дух, обретший плоть. Этот момент чрезвычайно важен, когда мы переходим к рассмотрению Грааля как «святого семейства». Но об этом, дорогой читатель, мы поговорим позднее.
А сейчас отметим ряд черт, общих для Грааля, в описаниях Эйшенбаха и Мэлори, которые выделил Я. Шамрей:
1) являет собой первооснову или сущность мира, это — суть бытия, воплощенная в конкретном предмете и присутствующая на земле;
2) обладает центрирующим значением, мыслится как воплощение единства;
3) объединяет рыцарей вокруг себя, благодаря магнетизму требует служения себе;
4) образует вокруг себя сакральное пространство;
5) поэтому появление его сопровождается определенным мистическим ритуалом;
6) подчеркивается его христианский характер, более или менее явная связь с Христом;
7) в то же время он связан с дохристианскими символами изобилия, исполнения желаний, магической власти над миром.
Я… Шамрей делает следующие выводы. Грааль веществен, и, несмотря на смягчение этого мотива у Мэлори, целью стремлений является именно он, он ценен сам по себе. Грааль связан с первоосновой мира, он является воплощением сути бытия, самим совершенством и истиной. Его противоречивость заключается в том, что, языческий по происхождению и сохраняющий многие архаические мотивы (богатства, изобилия, магической власти, исполнения желаний, продления жизни и молодости), Грааль вбирает в себя некоторые христианские элементы и существует в культуре, всецело ориентированной на Бога. При этом христианская символика в нем воспринимается, скорее, как внешнее наслоение, чем существенное изменение, полной христианизации образа не происходит. Балансирование Грааля на грани язычества и христианства позволяет ему стать идеалом рыцарства и его обоснованием. Грааль строго сословен, достижение его возможно только для рыцарей, обретающих в нем полноту святости. Путь рыцарей к Граалю — это христианский путь спасения, осуществляющийся через совершение подвигов и непременные приключения.
При этом в мифах о Граале отражаются перемены в представлениях о традиционных рыцарских добродетелях: от верности Богу — к вере и верности в христианском браке и любви к даме, к монашеским добродетелям девства, отказу от убийства, отвержению женщины как плотского искушения и почти полному растворению рыцарского идеала святости, когда традиционные рыцарские свойства становятся внешней атрибутикой. Так и Грааль из языческой драгоценной «вещности» у Эйшенбаха преображается в евхаристическую чашу и доходит до почти полного тождества с Христом у Мэлори; мотив чудесного и диковинного в нем постепенно сходит на нет. Грааль Мэлори уже не просто предмет ритуала. В нем присутствует сверхъестественная тайна, через него рыцарь-святой восходит к богообщению и видению божественных тайн. Но и в этом случае, подчеркивает Я. Шамрей, нельзя преувеличить христианскую окраску Грааля: ведь его язычество до конца не изживается и у Мэлори — он остается вещественным посредником между Богом и человеком, необходимым звеном в этой связи, и рыцарю, не достигшему Грааля, определенные ступени богообщения закрыты.
Мы с вами, дорогой читатель, рассмотрели некоторые христианские и языческие аспекты в мифах о Святом Граале. К этим вопросам мы еще вернемся. Сейчас же для нас важно еще раз подчеркнуть, что в мифах Грааль рассматривался как камень и как Чаша. Если под Граалем понимать Чашу, то здесь, как мы увидим в дальнейшем, важно, что это каменная Чаша. На этот момент исследователи, как нам кажется, не обращали должного внимания.
Интересно, что все поэты, писавшие о Граале, подчеркивают, что они не изобрели этот сюжет, а лишь нашли его в старинных книгах. Известный специалист по эзотерическому символизму Рене Зенон предположил, что поэты, писавшие о Граале, сознательно, а возможно, сами того не сознавая, были простыми выразителями некоего учения. «Похоже, — пишет он, — речь идет о внезапном проявлении чего-то такого, чему мы не можем даже пытаться дать точное определение; это нечто появилось неожиданно и столь же неожиданно вернулось в тень. Если за спинами певцов Грааля стояла некая организация посвященных, она могла постоянно руководить ими так, что они об этом даже не догадывались».
СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ
Есть и другие подходы к пониманию природы Грааля. На них мы сейчас и остановимся. Большое распространение в последние годы, как мы говорили, получила версия о Чаше Грааля, в которую Иосифом Аримофейским была собрана Кровь распятого Иисуса Христа. Причем эта версия связывается с потомками Иисуса, со «святым семейством», связанным кровными узами с Христом.
Сторонники этой версии слово «Грааль» читают не San Graal, a Sang Raal или Sang Real. То есть буква «g» из второго слова переносится в первое. В таком случае слово означает: королевская кровь, святая кровь или истинная кровь. Санграаль — сообщество, связанное кровью Христа. Отсюда возникает идея о существовании «семьи Грааля», связанной кровными узами.
Православный христианин, естественно, удивится: о каких потомках Христа может идти речь? Христос родился от непорочного зачатия, он — Божий Сын. Он вел праведную жизнь, никогда не был женат, не имел детей и погиб мученической смертью ради искупления грехов человеческих, а потом воскрес.
Вместе с тем сторонники рассматриваемой нами версии Грааля не просто утверждают, что у Иисуса Христа были дети, но дают полную генеалогию потомков Христа. Те, кого заинтересовал такой подход, могут почитать недавно переведенные на русский язык книги Лоренса Гарднера «Цари Грааля и потомки Адама и Евы» и «Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа».
