Луис Ривера - Matador
Что же остается? Неужели ничего?.. Рафи вдруг понял, что и до встречи с бывшим матадором у него не было никакого четкого плана. Он просто играл в интересную игру. У него была мечта, с которой легче переносились невзгоды, обычно выпадающие на долю тех, кто одинок и беззащитен. Но он не задумывался всерьез о том, как сможет достичь своей цели. Одинокие тренировки в роще — это хорошо. Но к чему они могли привести? Все равно арена оставалась невообразимо далекой для него. И каждый новый день, каждый новый взмах рубашки-мулеты не приближали к ней ни на волос. Всего лишь игра маленького мальчика. В такие же игры играли его сверстники. Кто-то был капитаном фрегата, кто-то — знаменитым полководцем… Чего стоили эти игры? Пройдет десяток-другой лет, и «капитан» будет выделывать шкуры и радоваться каждому удачному заказу, так ни разу и не увидев моря, а «полководец» будет подковывать лошадей и чинить телеги, и под началом у него будут два бестолковых подмастерья, а не закаленные в боях и походах гвардейские полки.
То же должно было произойти с Рафи. Его мечта должна была закончиться вместе с детством. К этому все шло. Только сейчас он понял это. Но встреча с Мигелем превратила увлекательную игру в нечто более серьезное. Теперь это была не пустая забава И размахивание рубашкой на залитой солнцем поляне больше не казалось мальчику необычайно важным и нужным делом. Он даже усмехнулся в темноте, вспомнив свои тренировки, ведущие в никуда. Как он был наивен! Если бы он относился к своей мечте хоть чуточку серьезнее, то не жил бы в вымышленном мире, где кусты, окружающие поляну, становятся трибунами, полными зрителей, шелест крон — бурными аплодисментами, а оборванный худой мальчик — самым известным матадором Испании.
Он был вырезанным из бумаги матадором. Вот что имел в виду Мигель, когда говорил о том, как важно принять настоящее решение. Наверное, потому он и не взял его с собой. Он знал, видел, что это всего лишь мальчишеские игры. Рафи ударил кулаком в стену. Вот в чем дело. Если бы он это осознал раньше, сейчас был бы учеником матадора. Настоящим учеником. А не бумажным героем с деревянной шпагой.
И в тот миг, когда он с беспощадной ясностью понял, что игра отличается от жизни не столько серьезностью происходящего, сколько серьезностью намерения повлиять на это происходящее, детство мальчика по имени Рафи кончилось.
ГЛАВА 3
Никакого плана у Рафи так и не появилось. Он продолжал жить в доме у дяди, работал, уходил в рощу во время сиесты… Словом, жизнь его не сильно изменилась. Зато изменился он сам. Из замкнутого, живущего в своем мире мальчика он неожиданно для всех превратился в этакого мужичка. С мужицкими интересами и ухватками. Его по-прежнему не привлекали игры со сверстниками. Зато он теперь почти не отходил от взрослых мужчин, при каждом удобном случае засыпая их вопросами. Его интересовало все: цены на хлеб и вино, рассказы о самых крупных ярмарках и близлежащих городах и селах, способы выделки шкур и обработки железа При малейшей возможности он убегал из дома, чтобы посмотреть на работу сапожника или плотника, винодела и каменщика. И не просто посмотреть, а научиться хотя бы азам этих ремесел. Не зная усталости, он выполнял тут и там самую черную работу — где за жалкие гроши, а где и просто за ценный совет и полезные знания. Пожертвовав полуденными тренировками, он, тайком от дяди, нанялся на мелкую работу в дом местного учителя. И тот в качестве платы учил мальчика читать и писать.
Рафи вставал затемно и ложился спать далеко за полночь. Его невозможно было застать сидящим без дела. Он успевал всюду. Утром его видели у овчара, стригущим овец, днем он таскал воду в мастерской кожевенника, а вечером раздувал мехи в кузне. Постепенно его узнал почти весь городок. Благодаря своему трудолюбию, сообразительности и скромности он стал желанным гостем в каждом доме, в каждой мастерской. Все чаще его работу вознаграждали не устной благодарностью, а парой-другой медяков. Кое-кто стал присматриваться к нему как возможному подмастерью…
* * *Через год Рафи вполне сносно умел читать и писать, мог подковать лошадь, починить сапоги или платье, освежевать и разделать тушу коровы и освоил еще с десяток наиболее ходовых ремесел. Он окреп физически и приобрел сноровку в делах. На вид ему можно было дать лет шестнадцать. А его рассуждения и поступки были рассуждениями и поступками взрослого мужчины.
Он продолжал жить в своем сарайчике и получать подзатыльники от дяди и старших двоюродных братьев. Но теперь Рафи не убегал от мелких неприятностей в свой мирок. Он воспринимал все это как неотъемлемую часть своей настоящей жизни, как неприятный, но полезный урок, который нужно усвоить, если хочешь избежать ошибок в дальнейшем.
В самом темном углу сарая он соорудил небольшой тайник, куда складывал те деньги, которые ему удалось заработать. Он не потратил ни монеты, по-прежнему довольствуясь остатками с дядиного стола и десятки раз штопанной одеждой братьев. Помимо денег в тайнике были спрятаны немного поношенные, но еще крепкие башмаки, которые ему подарил сапожник, добротные штаны и куртка — плата портного за работу, короткий, острый как бритва кинжал, сделанный собственными руками под руководством оружейника, и другие мелочи, необходимые для дальней дороги.
Каждый вечер перед сном Рафи открывал тайник и подолгу любовался своим богатством, думая о том, что его цель стала ближе еще на один день. И скоро, уже совсем скоро он навсегда покинет постылый дом.
Скоро… Но когда? Он был готов к тому, чтобы пуститься в дорогу немедленно. Но что-то удерживало его в маленьком, забытом богом городке. Предчувствие. Предчувствие, что вот-вот случится что-то такое, что укажет ему единственно верную дорогу и точное время отправления… Мигель говорил, что мечта выбирает человека. А значит, она должна подсказать, когда настанет время действовать. Что толку в пройденном пути, если ты пришел к цели слишком рано или слишком поздно? Что толку, если ты пришел вовремя, но не туда? Важно знать не только направление, но и время отправления. Без этого можно наполнить свою жизнь поиском, но никогда не найти то, что ищешь.
Умом всего этого Рафи не понимал. И некому было объяснить ему эти простые истины. Но он чувствовал, что время еще не пришло. И благоразумно прислушивался к своей интуиции, которая зачастую оказывается гораздо полезнее и вернее многомудрых знаний. Он ждал. Ждал так, как ждет решающего боя воин. Не предаваясь пустым размышлениям, лишающим сил сомнениям и безвольному созерцанию, а неуклонно закаляя свою волю и тело, пестуя решимость победить и беспощадно избавляясь от своих слабостей. Ожидание боя должно быть наполнено действием. Иначе поражение неизбежно. Рафи ждал нужного момента без суеты и спешки, без ненужных волнений и боязни пропустить начало схватки. Так ждет воин. Твердо зная: о том, что его час пробил, возвестит протяжный тревожный зов боевого рога.
И рог прозвучал.
ГЛАВА 4
Спустя ровно год после расставания с бывшим матадором, день в день, час в час в маленький городок, лежавший в устье реки, въехали три ярко раскрашенных фургона. Небольшой шумный и красочный караванчик появился на западной окраине города во время послеполуденного отдыха и перебудил всех местных жителей.
Это был бродячий цирк. В то время таких цирков — пара акробатов, фокусник, жонглер да шут — много колесило по пыльным дорогам. Имея в запасе несколько незатейливых трюков, эти бродяги развлекали простой люд на площадях небольших городков, за что получали еду, разрешение на ночлег и несколько полновесных монет. И хотя трюки были у всех одни и те же, а внешний вид артистов иногда вызывал не смех, а слезы жалости, такие цирки были радостным и ярким событием в маленьких городах и селах, где жизнь настолько скучна и однообразна, что о какой-нибудь бедной свадебке жители вспоминают не один год.
Такой цирк и приехал жарким летним полднем в городок, где жил Рафи. Весть об этом сразу облетела весь город. Едва закончилась сиеста, люди начали стекаться на площадь. Циркачи уже соорудили из разборных фургонов некое подобие сцены. В центре площади, составив в круг телеги, они сделали некое подобие арены. Рафи, пришедший на площадь одним из первых, понял, что выступление артистов не ограничится парой фокусов и кривлянием шутов. Будет коррида. Он даже увидел того, кто будет убивать быка. Невысокий и стройный, он небрежно облокотился на борт фургона и заигрывал с местными красотками. Он был чем-то похож на Мигеля. Только намного моложе…
Мальчик облизал губы. Он понял, что сегодня тот день, которого он так ждал. Во что бы то ни стало, он должен уехать с бродячими артистами и с этим молодым матадором. Любой ценой… Другого такого шанса придется ждать неизвестно сколько — городок стоял далеко в стороне от торговых путей и гости здесь были такой же редкостью, как дожди летом.
