Джеймс Редфилд - Селестинские пророчества
Мы повернули и углубились почти на целую милю в джунгли, прежде чем добрались до домика, который смахивал на базовый лагерь рыбаков и охотников. Сам домик стоял у самой реки, и у причала было привязано несколько рыбацких лодок. Мы остановились у заржавелой заправочной колонки, и Хулия отправилась в дом искать хозяина.
Я вышел из машины, потянулся и, зайдя за угол, подошел к воде. Воздух был пропитан влагой. Хотя солнца и не было видно за густыми кронами деревьев, можно было судить, что оно стоит прямо над головой. Скоро оно будет палить беспощадно.
Неожиданно сзади послышалась сердитая испанская речь. Обернувшись, я увидел невысокого коренастого перуанца. Он грозно посмотрел на меня и опять что-то злобно проговорил.
– Я не понимаю, что вы говорите. Он перешел на английский:
– Кто ты такой? Что ты здесь делаешь?
Я попытался не обращать на него внимания:
– Мы только за бензином. Через несколько минут нас здесь не будет. -Я снова отвернулся к воде в надежде, что он уйдет.
Он зашел сбоку:
– Мне кажется, янки, тебе лучше сказать, кто ты такой.
Я снова взглянул на него. Похоже, он был настроен серьезно.
– Я – американец. Куда направляюсь, точно не знаю. Я еду с другом.
– Заблудившийся американец, – произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
– Совершенно верно.
– И чего тебе здесь надо, американец?
– Ничего не надо. – Я попытался пройти назад к машине. – Я ничего вам не сделал. Оставьте меня в покое.
Тут я заметил, что возле машины стоит Хулия. Стоило мне взглянуть на нее, как перуанец тотчас перехватил мой взгляд.
– Пора ехать, – сказала Хулия. – Здесь уже не заправишься.
– Ты кто такая? – обратился к ней перуанец с той же враждебностью.
– А чем вы так рассержены? – вопросом на вопрос ответила Хулия.
В его лице что-то переменилось:
– Потому что присматривать за этим местом – моя работа.
– Уверена, что вы – хороший работник. Однако людям трудно разговаривать с вами, если вы нагоняете на них такой страх.
Тот уставился на нее, силясь понять, что она за птииа.
– Мы направляемся в Икитос, – сказала Хулия. – Работаем с падре Санчесом и падре Карлом. Знаете их?
Он покачал головой, но при упоминании имен двух священников еше больше успокоился. В конце концов он кивнул нам и зашагал прочь.
– Поехали, – сказала Хулия.
Мы сели в машину и покинули этот лагерь. Я ощутил, насколько разволновался и разнервничался, и попытался стряхнуть это с себя.
– Что-нибудь было внутри? – спросил я.
– Что значит «было внутри»? – повернулась ко мне Хулия.
– Я имею в виду, было ли внутри что-нибудь, объясняющее, почему вам пришло в голову остановиться? Она рассмеялась, а потом сказала:
255– Нет, все происходило снаружи. Я в недоумении уставился на нее.
– Не догадались, в чем дело? – спросила она.
– Нет.
– АО чем вы размышляли перед тем, как мы сюда заехали?
– О том, что хочется вытянуть ноги.
– Нет, до этого. О чем вы спрашивали, когда мы разговаривали?
Я задумался. Мы говорили о ролевых установках. И тут я вспомнил:
– Вы сказали что-то смутившее меня. Мол, человек не сможет воздействовать на нас, если не подыгрывать его ролевой установке. Это было непонятно.
– А теперь понятно?
– Не совсем. А что вы хотите сказать?
– То, что произошло снаружи, ясно продемонстрировало, что происходит, если подыгрывать ролевой установке.
– Как это?
Она мельком взглянула на меня:
– Какую установку проигрывал на вас этот человек?
– По всей видимости, он – «шантажист».
– Верно. А какая роль была у вас?
– Я просто хотел, чтобы он отстал от меня.
– Я знаю, но какова была ваша роль?
– Ну, сначала я был замкнут, но этот тип не отставал.
– И что тогда?
Разговор действовал мне на нервы, но я старался сосредоточиться и не уходить от него. Посмотрев на Хулию, я проговорил:
– Наверное, я играл роль «бедный я».
– Совершенно верно, – улыбнулась она.
– А вы, похоже, без труда разделались с ним.
– Только потому, что не стала играть роль, на которую он рассчитывал. Не забывайте, что ролевая установка каждого сформировалась в детстве по отношению к другой роли. Поэтому, чтобы полностью проиграть какую-нибудь роль, необходима соответствующая ей. «Шантажисту» для получения энергии необходим или «бедный я», или другой «шантажист».
– И как же вы справились? – Я еше до конца не понимал этого.
– В ответ я могла бы сама сыграть «шантажиста» и попытаться переиграть его. Конечно, это скорее всего привело бы к насилию. Но я вместо этого поступила так, как требует Манускрипт. Я назвала его роль. Каждую ролевую установку можно рассматривать как скрытую тактику, направленную на получение энергии. В роли «шантажиста» он пытался лишить вас энергии. Когда же он попытался проделать это со мной, я определила его и назвала то, что он делает.
– Вот почему вы спросили, почему он так рассержен?
– Да. В Манускрипте говорится, что скрытые неосознанные попытки овладеть энергией перестают существовать, если довести их до сознания, сказав о них вслух. Они перестают быть скрытыми. Способ этот очень прост. В разговоре благодаря ему обязательно выявится истинная цель беседы. После этого человеку приходится придерживаться того, о чем идет речь на самом деле, и быть честнее.
– Тогда понятно, – сказал я. – По-моему, я и сам раньше давал определение ролевым установкам, хотя и не понимал этого.
– Не сомневаюсь. Это делает каждый из нас. Мы просто больше узнаем, что за этим стоит. А главное, что нужно сделать для того, чтобы это сработало, – это посмотреть, что собой представляет в действительности скрытая за ролью личность человека, с которым вы имеете дело, и послать ему как можно больше энергии. Если он почувствует, _ что энергия и так поступает к нему, ему будет проще отказаться от своего способа овладения ею.
– И что же вам удалось увидеть в этом типе?
– Мне удалось увидеть маленького, неуверенного в себе мальчика, который отчаянно нуждается в энергии.
9 За•41 'If
Кроме того, он ведь доставил вам очень своевременную весть, верно?
Я посмотрел на нее. Казалось, она вот-вот рассмеется.
– Вы считаете, мы остановились там именно для того, чтобы я мог уяснить, как следует вести себя с тем, кто пытается разыграть роль?
– Вы ведь об этом спрашивали, верно? Я улыбнулся и почувствовал, что ко мне начинает возвращаться хорошее настроение:
– Ла, думаю, что об этом.
Меня разбудил жужжавший над ухом москит. Я посмотрел на Хулию. Она улыбалась, словно думая о чем-то смешном. Покинув лагерь на реке, мы несколько часов ехали молча, иногда перекусывая тем, что было приготовлено Хулией в дорогу.
– Проснулись? – проговорила Хулия.
– Да, – отозвался я. – Далеко еще до Икитоса? _ -До самого города миль тридцать, а вот до Стюарт Инн всего несколько минут езды. Это небольшая гостиница и приют для охотников. Владелец – англичанин и сторонник Манускрипта. – Она снова улыбнулась. – У нас с ним было немало добрых встреч. Если ничего не случилось, он должен быть на месте. Надеюсь, это поможет нам выяснить, где теперь Уил.
Она остановила машину на обочине и повернулась ко мне:
– Давайте-ка, сосредоточимся на том, где мы сейчас находимся. Перед тем как встретить вас, я долго бродила вокруг да около, желая помочь найти Девятое откровение и не представляя, где его искать. Как-то я поймала себя на том, что все время думаю о Хинтоне. Приезжаю к нему, и тут появляется не кто иной, как вы. Вы сообщаете, что ищете Уила и что, по слухам, он находится в Икитосе. Интуиция подсказывает мне, что мы оба будем искать Девятое откровение, а вам – что потом на каком-то этапе мы расстанемся и разойдемся в разные стороны. Все ли я перечислила?
– Да.
– Так вот, хочу, чтобы вы знали: после этого мне стали приходить в голову мысли о Вилли Стюарте и этой гостинице. Здесь что-то должно произойти.
Я согласно кивнул.
Она снова вырулила на дорогу, которая впереди делала крутой поворот.
– А вот и гостиница, – сказала она, когда мы его проехали.
Метрах в шестидесяти от нас. там, где дорога вновь круто поворачивала вправо, виднелся двухэтажный дом в викторианском стиле.
Мы въехали на усыпанную гравием стоянку и остановились. На веранде беседовало несколько мужчин. Я открыл дверцу и собрался было выходить, когда Хулия тронула меня за плечо.
– Не забывайте, – проговорила она, – здесь нет случайных людей. Будьте начеку и ждите весть.
Я последовал за ней, и мы вместе поднялись на веранду. Мужчины, хорошо одетые перуанцы, рассеянно кивнули, когда мы проходили мимо. Когда мы очутились в просторном вестибюле, Хулия показала мне столовую, попросив занять столик и подождать ее там, пока она ишет хозяина.
Я огляделся. В столовой было около дюжины столи-, ков, и стояли они в два ряда. Выбрав место в центре, я уселся спиной к стене. Следом за мной вошли трое мужчин – все перуанцы – и сели напротив. Вскоре появился еще один человек и занял столик справа, метрах в шести от меня. Он сел так, что оказался спиной ко мне. Я обратил внимание, что он – иностранец, возможно, европеец.
