Сергей Мальцев - Невидимая битва
По возвращении Иисуса в Иудею его ученость и силы вызвали к нему зависть священнослужителей, которые обвинили его в том, что он хитростью выкрал их тайное знание и выдал простому народу. Оклеветанного, его предали суду, побили камнями и распяли на кресте «вечером, накануне праздника Пасхи».
Крест, символ материи, использовавшийся в Посвящениях в качестве ложа кандидата, преодолевшего все испытания, вследствие профанации мистерий стал «древом позора», орудием казни в Римской империи. В Мистерии он был концом жизненного пути Хрестоса, испытуемого, и он же стал концом жизненного пути одного из Учителей.
Имя Хрестос, как слово из терминологии Мистерий, было во времена древней Греции нарицательным. Оно употребляется античными авторами, такими как Геродот, Эсхил, как синоним праведности, подвижничества и просто хорошего, доброго человека. В Мистериях слово «Хрестос» означало Человека Скорбей, Путника, идущего земным тернистым путем и с честью преодолевающим препятствия.
Земному Путнику-Хрестосу предстояло путем внутренней духовной борьбы найти внутри себя свое высшее Я, Христоса, Христа и, воссоединившись с ним, стать самим Христом. Оба слова — и «Хрестос», и «Христос» — существовали за многие века до того разделения истории, которое мы называем началом «нашей» эры.
Также на Востоке в индуизме жрец, прошедший посвящение, приобретает вместе с титулом Дваждырожденный еще и имя бога Брамы и становится брамином. Также и в буддизме Будда — не имя собственное, а термин, обозначающий высочайшую для земного мира ступень совершенства и мудрости. Поэтому Гаутама Будда говорил, что он — только один из многих Будд, Совершенных, заслуживших это звание путем познания и служения миру.
Иисус Христос и Аполлоний Тианский жили почти в одно время. И жизнеописания обоих Учителей похожи. Только жизнь великого Путника Йешуа, ставшая реальным воплощением на земле Мистерии, была намного трагичнее, и на его долю выпало больше поношения, чем признания.
Деяния Иисуса Христа, которые описывают Евангелия, кажутся проявлением непревзойденного высочайшего божественного совершенства. Он пробуждает к жизни мертвых, исцеляет, ходит по воде, изгоняет демонов из одержимых, заставляет появляться из пространства рыбу и хлеб, чтобы накормить ими голодных. Но заглянем в свидетельства современников о жизни и деяниях Аполлония Тианского.
Римский историк Флавий Вописк пишет об Аполлонии с удивлением и дает совет:
«Был ли среди людей человек более безупречный, более чтимый, более значительный и более божественный? Умершим он возвращал жизнь; он сделал и сказал многое такое, чего не в силах сделать и сказать люди. Кто захочет узнать об этом, пусть прочтет греческие книги, в которых описана его жизнь».[147]
Флавий Филострат в книге «Жизнь Аполлония Тианского» описывает, как целые города присылали к этому мудрецу свои депутации и просили его разрешить трудные вопросы, связанные с государственной жизнью и религией. Любой человек, независимо от своего положения, мог обратиться за советом к Аполлонию и получить от него помощь. Он общается со всеми и много времени уделяет знатным состоятельным людям, политикам, чиновникам, правителям — тем, от кого зависит жизнь тысяч и миллионов простых людей и в чьих руках находится судьба государства. < Мальцев С. А., 2003 >
Кроме личных бесед Аполлоний читает научные лекции перед большими аудиториями, посещая многие города. И не только учит, но и пользуется любой возможностью учиться самому. Как писал о нем один из основателей христианской церкви Иероним Стридонский, «Этот путешествующий философ, куда бы он ни поехал, везде находил что-то, чему следовало учиться, и, извлекая пользу отовсюду, он таким образом становился совершеннее с каждым днем».[148]
Свои необычные способности Аполлоний объяснял так:
«Я могу видеть настоящее и будущее в явном отображении. Мудрецу нет надобности дожидаться испарений Земли и порчи воздуха, чтобы предвидеть бедствия и лихорадки; он должен узнать о них позднее Бога, но раньше людей. Theoi, или боги, видят будущее, обычные люди — настоящее, а мудрецы видят то, что готово совершиться. Мой особенный воздержанный образ жизни приводит к такой остроте чувств или создает другие способности, так что величайшие и весьма замечательные деяния могут быть совершены».[149]
То есть силы Аполлония не имели ничего общего с медиумизмом, а были следствием полного контроля этого Адепта над своим земным телом и над тонкими энергиями.
В его способности ясновидения убедились тысячи жителей города Эфес, собравшиеся на одну из его лекций. Аполлоний вдруг прервал свой рассказ, и среди напряженной тишины прозвучало его сообщение о том, что только что в Риме заговорщиками убит император Домициан. Так жители Эфеса узнали о смерти своего правителя раньше, чем жители самой столицы.
Аполлоний спас от уничтожения целый город. Флавий Вописк в книге «Аурелиан» рассказывает:
«Аурелиан принял решение уничтожить Тиану, и город обязан своим спасением только чуду Аполлония. Этот человек, такой знаменитый и такой мудрый, этот великий друг Богов внезапно появился во весь рост перед возвращавшимся в свой шатер императором и сказал ему на языке панонийцев: «Аурелиан, если ты хочешь победить, то оставь эти злобные замыслы против моих сограждан; если ты хочешь повелевать, то воздержись от проливания невинной крови; и если ты хочешь жить, то воздержись от несправедливости». Аурелиан, зная в лицо Аполлония, чьи портреты он видел во многих храмах, будучи поражен свершившимся чудом, сразу поклялся ему (Аполлонию) воздвигнуть статую, портрет и храм, и всецело вернуться к идеям милосердия…»
…Эфес охватила эпидемия чумы. Жители города через посыльных обращаются к Аполлонию как к спасителю и просят о помощи. «Путешествие не может быть отложено», — произносит он и тут же исчезает, чтобы появиться в этот же момент в Эфесе, где прекращает эпидемию, как делал это не раз в других местах.
Сохранились записи самого Аполлония, в которых он в общедоступных словах дает объяснение тому, что мы сейчас называем дуализмом энергии и материи, смерти и жизни, возникновения и исчезновения. В письме к одному из своих учеников, Валерию, он называет плотную материю природой, а нечто более тонкое, изначальное — субстанцией. Если в памяти освежить «волны», «порции информации», «сгустки энергии», земного волнообразного «бога», «тонкие тела», о которых мы говорили раньше, то слова Философа, написанные две тысячи лет назад, становятся понятными:
«Не существует смерти чего-либо, за исключением внешности; и также нет рождения чего-либо, кроме внешнего облика. То, что переходит из субстанции в природу, кажется рожденным, и то, что переходит из природы в субстанцию, кажется, подобным же образом, умершим; хотя в действительности ничего не порождается и ничего не исчезает; но лишь сейчас попадает в поле зрения и сейчас исчезает из него. Нечто появляется по причине плотности материи и исчезает по причине разреженности субстанции; но это всегда одно и то же, различающееся только по движению и условиям».[150]
Из ничего ничего не получается. Все есть одно — единая всеначальная Энергия, преобразующаяся из одного состояния в другое. Из невидимого, тонкого, надземного — в видимое, плотное, земное. И наоборот.
Аполлоний научно, с помощью фактов и логики, возвещал людям великую истину о том, что смерти, уничтожения, небытия не существует. Эту же истину проповедовали все Учителя, Адепты, Философы на разных языках разных народов словами и терминами разных эпох. Эту же истину мощно запечатлел в умах и чувствах миллионов людей Учитель Йешуа, Иисус Христос, явившись в вечном нетленном теле своим ученикам после земной смерти на кресте.
Однажды Аполлоний, встретив на своем пути похоронную процессию, остановил людей и сказал: «Опустите гроб на землю, и я высушу слезы, которые вы проливаете над этой девушкой». Дотронулся до тела молодой женщины, которую все считали мертвой, тихо произнес несколько слов, и она ожила.
На праздниках он удивлял гостей тем, что хлеб, фрукты и всевозможные угощения сами появлялись перед ним по его слову. Тем же способом исчезало со стола все ненужное — пустая золотая и серебряная посуда…
Таковы только некоторые из многочисленных свидетельств современников об Аполлонии Тианском.
Странно? Удивительно? Сказочно?
А если бы не было этого, то что тогда представляла собой Магия, которую как величайшую науку почитал весь древний мир? Только «гипноз» и внушение? И обман? Только колдовскую смесь ядовитых корешков, жала скорпиона и козлиного помета?
Если бы не было настоящей Магии, то откуда тогда появились бы «Сказки тысячи и одной ночи»? Откуда взялись бы волшебники и джины в преданиях всех народов? Если бы не было этих невероятных магических способностей, то зачем тогда нам было начинать все эти разговоры о могуществе магов, черных и белых?
