Жак Садуль - Сокровище алхимиков
Получив знак, алхимик извлекает смесь из тигля и «оставляет ее для созревания», без доступа воздуха и влаги, вплоть до первых дней ближайшей весны. Когда он приступит к следующим операциям целью их будет то, что в старых книгах называл «подготовкой сумерек».
Смесь помещается в прозрачный сосуд из чистейшего стекла, закупоренный особым образом. Имеется совсем немного указаний относительно этого закупоривания, которое называется Гермесовым, или герметическим, Теперь работа заключается в том, чтобы нагревать сосуд, с величайшей осторожностью повышая температуру. Смесь в закупоренном сосуде по-прежнему состоит из серы, угля и нитрата. Ее следует довести до раскаленного состояния, избегая взрыва. Множество алхимиков погибли в ходе этой операции или получили серьезные ожоги. Взрывы отличаются поразительной силой, а температура становится такой высокой, что с точки зрения логики это трудно объяснить.
Целью этой операции является создание в сосуде «'Эссенции» или «флюида» — алхимики иногда, называют их «крылом ворона»…
Алхимик… нагревает сосуд, дает ему остыть, снова нагревает, так продолжается в течение нескольких месяцев или лет. Сквозь кварцевое стекло он наблюдает за вызреванием того, что именуется обычно «алхимическим яйцом» — это смесь, превратившаяся в сине-черную жидкость. Наконец он открывает свой сосуд в темноте, когда светится лишь эта мерцающая субстанция. При соприкосновении с воздухом мерцающая жидкость отвердевает и разделяется на элементы.
Алхимик получает совершенно новые вещества, которые не встречаются в природе и обладают всеми свойствами чистых химических элементов — иными словами, расчленить их при помощи химических способов невозможно.
Итак, наш алхимик открыл свой сосуд из кварцевого стекла и получил — при охлаждении мерцающей жидкости в контакте с воздухом — один или несколько новых элементов. У него остается ещё шлак. Этот шлак он будет промывать в трижды дистиллированной воде на протяжении нескольких месяцев. Затем он поместит эту воду в такое место, куда не проникает свет и не меняется температура. Эта вода обладает необыкновенными химическими и целебными свойствами. Это — универсальный растворитель м легендарный эликсир долгой жизни — эликсир Фауста…
Итак, у нашего алхимика имеется теперь некото-рое количество не встречающихся в природе простых веществ и несколько флаконов с алхимической водой, обладающей свойством значительно продлевать жизнь, омолаживая ткани.
Вот тут он попытается создать из полученных элементов новые комбинации. Он смешает их в своей ступке и расплавит на медленном огне, используя катализаторы, о которых в текстах говорится очень туманно. Эта работа займет у него ещё несколько лет.
Уверяют, будто тогда он получит субстанции, совершенно неотличимые от известных металлов, в частности, металлов — проводников тепла и электричества. Это будет алхимическая медь, алхимическое серебро, алхимическое золото… Другие же, порожденные алхимическими опытами субстанции будут еще более удивительными. Одна из них будет растворяться в стекле при низкой температуре и до момента плавления его. Субстанция эта при соприкосновении со слегка размягченным стеклом проникнет внутрь, придав ему рубиновый цвет с фиолетовым свечением в сумраке. Если же измельчить такое изменившееся стекло в агатовой ступке, то получится порошок, который в алхимических книгах и называется «порошком проекции» или «философским камнем» (Луи Пауэлл и Жак Бержье, «Заря магов».[73]
Написавший эти строки человек явно работал в лаборатории и достиг определенной стадии в осуществлении магистерии. Отдельные неточности в дета лях — например, о моменте введения калиевой селитры или о фазе создания универсального снадобья — показывают, что наш экспериментатор не сумел реализовать Великое Деяние полностью; впрочем, Бержье этого о себе никогда и не говорил. Однако, с учетом всех необходимых оговорок, я считаю этот текст главным руководством для тех, кто решил изучать алхимию: прочитав его, он сможет перейти к традиционным трактатам, поскольку обретет «нить Ариадны», которая не позволит ему сбиться с пути.
Теперь, когда у нас имеется прочная и вполне надежная исходная база, мы можем наконец подступиться к основополагающим понятиям и раскрыть реальное химическое содержание первичной материи, тайного огня и философской ртути.
Объект мудрецов
«Есть минерал, известный настоящим ученым, которые скрывают его в своих трудах под различными названиями. В нем содержится в изобилии элементы устойчивости и изменчивости».
Так говорит алхимик Ле Бретон в своей книге «Ключи к спагирической философии» («Les Cles de la philosophie spagirique»), тем самым присоединяясь к мнению всех прочих философов, которые в этом отношении проявляют полное единодушие: в природе существует некое единственное в своем роде вещество — это и есть объект мудрецов, иными словами, первичная материя магистерии. Обратимся за некоторыми разъяснениями к тем адептам, о которых точно известно, что им удалось создать философский камень. Так, Космополит в трактате «Новый свет химии» («La Nouvelle Lumiere chymyque») указывает: «Это камень и не камень; его называют камнем из-за сходства; во-первых, потому, что в руднике предстает он поначалу истинным камнем, когда его извлекают из недр земли, это субстанция, твердая и сухая, которую можно расколоть на куски и растереть в порошок, как и камень. Во-вторых, потому что после уничтожения формы его, а это не что иное, как зловонная сера, каковую необходимо прежде всего устранить, и после разрушения тех частей, что были составлены и соединены природой, необходимо обратить его в субстанцию единственную в своем роде, проварив на медленном огне согласно законам природы и сделав камнем несгораемым, не подвластным огню, плавким, словно воск: сие может произойти лишь тогда, когда обретет он универсальность свою». С другой стороны, поскольку все философы утверждают, что субстанцию эту нужно искать среди металлов, которые превосходят прочие вещества своим совёршенством и одни лишь способны даровать философскому камню трансмутационную силу, вышеприведенному тексту вполне можно дать следующее толкование: объект мудрецов — это минерал какого-то металла.
В «Беседах короля Калида и философа Морьена» («Entretiens du roi Calid et du philosophie Morien») мы находим такое уточнение: «Это камень низменный, черный, зловонный; он почти не стоит ничего; довольно тяжел… он — откровение и открытие для того, кто его ищет». В книге «Свет, выходящий из тьмы» («La Lumiere sortant des tenebres») мы читаем: «Материя эта уникальна, и бедные повсюду владеют ею так же, как богатые. Всем она известна, но никто ее не знает. В невежестве своем профан смотрит на нее, словно это грязь, или же продает по низкой цене, тогда как бесценна она для истинных философов». Эжен Канселье в предисловии к «Философским приютам» проговаривается: «С нашей стороны не будет слишком большой неосторожностью рассказать, как Фюльканелли поведал нам, что более двадцати лет потратил на поиски этого золота мудрецов, хотя оно всегда было рядом с ним, под рукой и перед глазами. Услышав это искреннее признание, исполненное смирения и даже раскаяния, мы на какой-то момент смутились. Но, по правде говоря, пример Фюльканелли — вовсе не исключение».
Итак, речь идет о минерале и минерале самом обычном. Не будем обольщаться указанием на его малую коммерческую стоимость: с того времени, как были написаны некоторые из трактатов, цены значительно изменились. С другой стороны, это позволяет нам отвергнуть всякие поползновения отождествить материю с любым из настоящих металлов — будь то золото, серебро или ртуть.
Но какой минерал выбрать? Изучая самые «великодушные» тексты, легко заметить, что многие адепты давали первичной материи имена различных минералов или указывали, что их объект обладает природой того или иного минерала. Я избавлю читателя от обширного выбора цитат и сразу поделюсь выводом, который представляется мне весьма важным откровением, чуть ли не разглашением тайны, поскольку никогда прежде, полагаю, это не формулировалось столь ясно и четко: первичной материей является одна из разновидностей киновари.
Будьте внимательны, я не сказал «киноварь», иными словами, минерал сернистой ртути. Я сказал «одна из разновидностей киновари», а это означает, что объектом мудрецов является сернистое соединение какого-то из металлов. Кстати, именно в связи с этим Космополит упоминает о зловонной сере, которую следует удалить, (Не следует путать обычную серу с «серой философов», также содержащейся в этом минерале.)
Итак, круг поисков сужается, и здесь уместно будет напомнить, что и в средние века, и в эпоху античной древности было известно только семь металлов, к которым следует все же добавить цинк, мышьяк и сурьму. Итак, дано десять сернистых соединений. Мы рассмотрим их по порядку и постараемся определить, не было ли в трудах того или иного философа указаний относительно одного из них. Как мы увидим, подобное действительно случалось, и не раз; но, к сожалению, такой чести удостоилось несколько минералов, и делать выбор нам все равно придется.
