Сергей Лазарев - Прикосновение к будущему
Программа развернулась и превратилась в самоуничтожение.
Подсознательно девушка чувствовала, что с каждым часом проведенной жизни она все сильнее пытается убить своего сына.
Самоубийство остановило эту ненависть.
Внутренне эти две истории почти идентичны, а снаружи каждая имеет свою боль и свою трагедию. Но о том, что девочка не могла пройти испытания в прошлой жизни, о том, что она презирала мужа во время беременности, о том, что умирал ее ребенок, я решил матери, написавшей письмо, пока не говорить.
Первый раз я позвонил и сказал, чтобы она молилась. Я ей ничего не объяснял и не рассказывал. Текст молитвы читателю известен: "Господи, ради любви к Тебе я готова отказаться от нравственности, идеалов, духовности и благородства, от близких мне людей, от желаний и от жизни". Через несколько дней я ей перезвонил: Как себя чувствует Ваша дочь?
Особых изменений нет, ответила женщина. Правда, вместо пятнадцати приступов в день происходит десять.
Она, наверное, надеялась, что если я позвоню, то произойдет чудо. Я сам на чудо не надеялся. Устойчивая положительная динамика важнее чуда.
Пожалуйста, теперь запомните, что я Вам скажу, попросил я женщину. Ваша молитва неэффективна. У Вас много неснятых претензий к Богу через обиду на других людей и обиду на себя, на ситуацию и на судьбу. Особенно много последних. Второе: молитесь не только за себя и за дочь, но и за будущих внуков.
Но сначала приведите себя в порядок. Третье: человек отличается от животного развитым сознанием, а это есть порядочность, нравственность, духовность и благородство. Так вот, Вы жили нравственностью и благородством, а не любовью. И эту ориентацию передали дочери и потомкам. Просите прощения за это, обращайтесь к Богу. Молите Бога, чтобы Ваша любовь к нему была выше человеческого счастья.
Дней через пять я позвонил снова: Как дела у девочки?
Те же десять приступов в день, ответила мне женщина. Она пыталась скрыть разочарование, но ей это не удавалось.
Послушайте, сказал я. Если Вы думаете, что я буду трезвонить Вам каждую неделю, чтобы «вытянуть» Вашего ребенка, то глубоко ошибаетесь. В лучшем случае я Вам позвоню еще раз. Я по полю девочки вижу, что Вы не работали это время.
Я прошу прощения, извиняется женщина, мне было некогда. У нас в эти дни были большие неприятности.
Если неприятности мешают Вам молиться, то я Вам соболезную.
Молитва во время несчастья работает особенно эффективно, если смысл этой молитвы устремление к любви и к Богу.
Я поняла, быстро отвечает женщина, Вы мне позвоните?
Посмотрим, и кладу трубку. Через три дня я звоню ей снова.
Желательно сейчас меньше есть, и можете проводить по утрам уринотерапию. Это помогает снизить зацепку за духовность.
Сколько сейчас приступов у девочки в день?
Четыре-пять, отвечает мать.
С момента этого разговора прошло три дня. За это время я давал рекомендации, которые можно применять к любому ребенку для его лечения, и не говорил матери, что привело к болезни дочери. Сейчас уже можно переходить к конкретике. Хотя это в различных вариациях случается с каждой женщиной в жизни.
Ту информацию, которую я сообщал матери больной девочки до сегодняшнего дня, можно получить из прочтения всех книг, особенно четвертой.
Снимаю трубку и набираю номер телефона: Как дела у девочки? спрашиваю я, услышав знакомый голос.
Сейчас у нее один приступ в день, ответила женщина.
На перекодировку полей уходит два-три месяца, говорю я. Лениться нежелательно. Думать, анализировать, надеяться нежелательно. И еще, Ваша дочь в двух прошлых жизнях презирала и осуждала своего мужа во время беременности и перед зачатием детей. Значит, и у Вас, и у Вашей матери в той или иной степени было то же. Вспоминайте и молитесь. Всего доброго.
РОЖДЕНИЕ ТОСТА
Мы сидим в Москве в небольшом ресторанчике, находящемся в подвале. Прекрасные хинкали, уютная атмосфера.
"Ребята, у меня есть тост, говорю я. Я начинаю писать четвертую книгу. Давайте выпьем за то, чтобы она состоялась." Мы дружно выпиваем.
Скажи несколько тостов, подначивает меня мой сосед, только придумай их, как обычно, сейчас, на ходу.
Соглашаюсь. Двадцать пять лет назад, когда я водил экскурсии по Абхазии, я записывал тосты. Каждый тост это была целая книга, или поэма, умешенная в крохотном рассказе или одной фразе. Я помню, как услышал самый неожиданный для меня тост.
Это было в 1973 году. Мы группой экскурсоводов поехали за Сухуми в творческую командировку. Мы должны были спуститься в пещеру Абрскила, одну из красивейших пещер Абхазии. По пути остановились в небольшом ресторанчике. На самом деле это было просто плетеное национальное жилище абхазов, которое называлось «апхазха». В центре очаг с пылающим костром, над ним огромный казан с мамалыгой. Выше, на крючьях, подвешено копченое мясо, а еще выше, на деревянных жердях, коптится овечий сыр. Мы пообедали и собирались ехать дальше. Я помню то время. Это был период, когда лютый социализм стал ослабевать. Но в ушах еще стояли трескучие фразы: "Высшая цель партии благо народа", "Народ и партия едины", причем даже не уточнялось, какая партия. "Народ управляет государством", "народные избранники", "Вперед к победе коммунизма" и т. д. И эти лозунги воздействовали, хотя от них тошнило. Один француз сказал: "Идеи, как гвозди, если их часто повторять, они войдут в голову". Я помню, как в экскурсионном бюро во время одной беседы женшина-лектор с ужасом говорила: "В этой стране хотят истребить компартию и всех коммунистов". Сидевший рядом со мной экскурсовод, которого я считал очень умным человеком, поскольку именно ему доверяли водить экскурсию с академиками, вдруг неожиданно буркнул: "Коммунистов истребят, народ останется". У меня по коже мурашки пробежали от ужаса.
"Но ведь коммунисты и народ это одно и то же. Убить компартию это значит убить весь народ." Я даже не подозревал, что может быть иначе. И вот мы группой экскурсоводов сидим и слушаем старого абхаза, который хочет произнести тост.
Мне интересно послушать, как будет выглядеть очередной цветистый тост. Старик поднял бокал и сказал: "Давайте выпьем за то, чтобы народу жилось хорошо".
Фраза прозвучала глупо, я имею в виду для меня. Я ее воспринял, как очередной совдеповский лозунг. И лишь спустя секунду до меня дошло величие этого тоста. Старик думал не о себе, а о других. Он хотел, чтобы другие люди, даже те, которых он не знал, были счастливы. И мгновенно тост превратился для меня в сказочный, благородный и прекрасный.
А раньше для меня тост был чем-то шаблонным и привычным. Я понял, что тост это пожелание. И чем больше в нем чувств и мыслей, тем лучше. И чем неожиданнее тост, тем лучше. И тогда я начал придумывать тосты. Например, такой: "Мужчина умнее женщины, мужчина сильнее женщины, мужчина благороднее и духовнее, так давайте выпьем за ту, кто его делает таким, за женщину!" Или другой: "Мы видим, как каждый день строятся здания и воздвигаются новые храмы. И мы видим, как разрушаются здания, рушатся храмы, как происходят катаклизмы, войны. Так вот, давайте выпьем за тот храм, который будет существовать тогда, когда на нас обрушатся войны и катаклизмы, тот храм, который возникает в нашей душе, когда мы собираемся вместе, когда мы любим друг друга, когда мы дружим друг с другом, когда мы желаем добра другому." Я сижу в небольшом подвале с низкими потолками, где находится ресторан. Мимо проходит хозяин ресторана и добродушно мне улыбается. Он знает меня в лицо, я здесь бываю не первый раз.
Мои друзья ждут от меня тоста. Я должен сейчас почувствовать то, что происходит в моей душе и выразить это тостом, и чем больше любви будет вложено в слова, тем красивее и неожиданнее будет тост. "Представьте, что вы познакомились с прекрасной женщиной, говорю, я, и ваша душа рвется к ней, и вы готовы рыдать от счастья, и когда думаете о ней, у вас все дрожит внутри, и в душе появляется чувство необъяснимой и невыразимой красоты, и вы чувствуете, что начинаете меняться, душа становится добрее и красивее, и вы считаете, что это любовь, но это не любовь это пол-любви. А теперь представьте, что любимая женщина оскорбила вас или предала, или недостойно себя повела. И если все эти чувства, которые вы испытали вначале, вы сумели сохранить, то вот это уже настоящая любовь. Настоящее познание мира начинается не столько с удовольствия и боли, а вернее, с преодоления ее. Высшую боль может выдержать тот, кто может выдержать высшее счастье. Поэтому я хочу выпить за тех, кто нам эту боль дает и делает наше чувство любви истинным. Я хочу выпить за женщин". Мы выпиваем. "Давай второй", просят мои приятели.
Дайте три секунды, сейчас придумаю, говорю я и начинаю.
"Вы знаете, что такое память? Все пожимают плечами. Ни один ученый до сих пор тоже не знает. Я вам сейчас расскажу, что это такое. Вы замечали, что в детстве помнишь все, а в старости часто не можешь вспомнить, что произошло утром.
