Александр Рей - Сочинение на свободную тему (сборник)
И начинает поджидать её возле подъезда, чтобы случайно «столкнуться». Он уверен, что это не составит труда, так как на фотографиях она всегда в кругу большого количества друзей, в разных компаниях и местах: от баскетбольной площадке до пляжа. Человек явно активный.
Но почему-то за несколько дней она так ни разу и не появилась на улице. В окне её можно было увидеть лишь с наступлением темноты – днями шторы были закрыты, защищая комнату от дневного света. Ему ничего не остаётся, кроме как познакомиться с ней в интернете, где они легко находят общий язык и общаются с упоением.
В одном из разговоров он рассказывает, как произошла их встреча, что она нелучайна. После чего девушка пропадает на целую неделю – в сети не появляется, в окне шторы наглухо задёрнуты даже по вечерам. Он в недоумении и страхе, что потерял её, пишет одно сообщение за другим, но ответ приходит лишь через неделю. Всего одна строка: «Наклон головы, что ты заметил – это паралич».
Он растерян, даже не знает, что ответить. Через день приходит ещё одно сообщение, в котором она подробно рассказывает о болезни, поразившей её тело год назад, о том, что у неё могут двигаться лишь кисти рук и немного – левая нога, что знакомство с ним очень важно для неё, и она хочет продолжать общение, ни на что не надеясь.
В смятении чувств он отправляется проветрить голову, чтобы хоть что-то решить. Он долго бесцельно бродит по ночному городу, размышляя о своей любви к ней и боли в сердце, пока не бросает случайный взгляд и видит за окном прекрасную женщину, спокойно читающую книгу перед большим аквариумом, отдающими синим свечением… Называется рассказ «Силуэт».
Сотворив остов нового рассказа, писатель отправился на кухню заваривать кофе. Молоко оказалось прокисшим, пришлось пить без него. Но, практически залпом осушив стакан, понял, что одним только кофе дело не закончится – желудок требовал пополнить потраченную за день энергию. Решил перекусить.
Писателю вообще было свойственно смешивать процесс обдумыванья чего-то важного с одновременным выполнением каких-то простейших, не требующих особого сосредоточения действий. Например, приготовление бутербродов было в самый раз.
Почистив несколько зубчиков чеснока, он выдавил их в сметану, приправил чёрным перцем, чили, паприкой и посолил. Затем достал из хлебницы тонкий армянский лаваш, нарезал его на несколько длинных дорожек шириной в ладонь. Сверху положил ломтики сыра «Сулугуни», помидора и репчатого лука. Сверху посыпал укропом и киндзой. Немного посолив, приправил только что приготовленным сметано-чесночным соусом. Затем завернул всё это в рулетики лаваша. Минута в микроволновке – и получилось шесть аппетитных, горячих бутербродов.
Ещё одна чашка кофе без молока и бутерброды… Он всегда ел мало и поэтому всегда наслаждался самим процессом насыщения разными вкусами. Всегда ел медленно, ощущая… Всегда, но не сейчас. В этот самый момент, посреди глубокой ночи, юный инженер человеческих душ почувствовал себя будто бы разобранным по частям песочным человеком, в любую секунду готовым рассыпаться по полу миллионом мельчайших крупиц. Ощущение беззащитности перед чем-то превращало его голову в сгусток боли. Вопреки стараниям, не удавалось отогнать мысли, что любое его деяние, любой поступок с лёгкостью просчитываются наперёд, что они стеклянно прозрачны, предсказуемы, и неизбежно ведут… КУДА? Пока что это был самый важный вопрос: «Куда всё идёт?»
То, что стремительное движение вперёд началось, и его не остановить, даже не подлежало сомнениям. И это было хуже всего.
Не ощущая букета вкусов, почти машинально он запихал в себя снедь, запив тошнотворным напитком. Только что, менее получаса назад, автор собственноручно выплеснул на бумагу придуманный кем-то сюжет. Сюжет, благодаря которому… Нет, не так… Сюжет, ради которого они встретились.
«Неужели наше знакомство было спланировано лишь для того, чтобы я не смог забыть то окно, тот силуэт, и, в конце концов, настрочил этот хренов рассказ?! Лишь для этого?! И что теперь?»
Он прекрасно понимал, что, если все события, героем которых он стал, не вымысел (во что не верилось), а реальность, то, записывая этот сюжет, он тем самым самолично выносит их отношениям приговор.
«Неужели, – размышлял он, – что бы я сейчас ни совершил, неизбежно приведёт к краху нашей любви? История записана, а значит сохранена. И теперь нет смысла в наших отношениях? Нет, ведь должен быть выход. Я не хочу… Не желаю её терять!
Он:
– …Как ты тогда назвала меня? Кажется, «Хранителем Историй»? Ты даже не представляешь, НАСКОЛЬКО была права!
Почему мне так плохо? Почему это знание не оставляет меня, не даёт покоя? Может быть… Может быть, я привык чувствовать себя свободным и уже никогда не смогу свыкнусь с ролью чей-то марионетки, всего лишь чьего-то пера.
Ты не понимаешь, о чём я? Что тут не понятного?! Ведь может быть так, что сам ОН вдруг решил попробовать себя в роли писателя… И я всего лишь один из тысяч его личных секретарей, самоотверженно записывающих придуманные им истории. Н-да… Пафоса многовато. Нет, ну а что?! Ты всегда сама твердила, что всё возможно.
Я ведь неспроста каждый раз удивлялся и Зову, и моим зависаниям, и тому, как легко и складно у меня получаются истории… Это так просто – достаточно взять ручку, коснуться ею листка – и текст сам польётся из ниоткуда, уже полностью готовый, будто это и вовсе не мой труд.
Теперь же, когда в голове всё – по местам, картина ясна – я лишь инструмент в ЕГО… Не смотри на меня так… Ну ладно, не в ЕГО, а в ЧЬИХ-ТО руках. Не отворачивайся, а то я чувствую себя полным идиотом!
Ну как ты тогда объяснишь эти странности? Совпадение?! Чушь! Я не верю в совпадения! Сначала валяющиеся деньги. Помнишь, ты ещё тогда со мной была? Именно из-за тебя я свои мысли не смог записать – ты разозлилась и ручку отшвырнула. Ты считаешь, что похожая точь-в-точь ситуация произошла со мной просто так? Ну а в парке? Ведь я специально решил не записывать случай с кражей сумки – хотел проверить…
И теперь… Ещё… Вот ты… Я ж не просто так именно сейчас всё это тебе рассказываю. Важно, чтобы ты осознала, поняла всю угрозу нашим отношениям! Я записал историю про силуэт… Сам не знаю, почему. Тогда я не мог по-другому. Понимаешь? Просто не мог…
Что дальше? Я… Я не знаю. Я, конечно, думал о разных путях, о другом выходе… Но, по-моему, его нет. Просто нет.
Ты всё же не понимаешь… Все истории, все сюжеты уже существуют, они где-то есть. Мне же остаётся их лишь записывать – я уже говорил об этом. Главная задача историй – «родиться». Понимаешь? Перейти из того мира в наш… Родиться на бумаге. Для этого им нужен проводник, то есть я. Мне кажется, таких проводников уйма, я просто первый догадался. А истории… Сами себе выбирают хранителя и разными способами заставляют его работать на них, если так можно выразиться. Я не знаю, как по-другому объяснить. Если я не записываю выбравшую меня историю, то со мной начинают происходить почти такие же, как и в истории, события. Почему? Ну как… Чтобы я помнил…
И самое главное – я должен, просто обязан их записывать. Это как бы моё предназначение… Иначе станет совсем плохо… Почему? Потому что… Все истории ведут к смерти…
Пожалуйста, не смотри на меня будто я – псих. Ты просто не можешь всего понять.
Когда я сегодня готовил бутерброды, до меня дошло, что развитие событий идёт по спирали. Диаметр круга становится всё меньше и меньше, пока не превратиться в точку. Точка – это конец всего, это смерть. Не запиши я наш рассказ, всё бы закончилось точкой… В реальности, не на бумаге. Если я не делаю то, для чего предназначен, моя жизнь обращается в ноль. И меня, в конце концов, неизбежно выбросят из мира за ненадобностью.
Она:
У неё не было ни сил, ни желания что-либо менять. Его сумасшествие, его бред, что он сейчас нёс, пугали её, затягивали к своей нелепой правдоподобностью. Она боялась, она до этого никогда так не боялась поверить любимому человеку… Боялась разделить с ним на двоих его мир… Мир, где у историй есть душа, где они живут сами по себе и имеют цели… Мир, где желание идти, носящее глупое имя Зов, неизбежно приводит к большим и малым трагедиям… Мир, где случайно мелькнувший перед глазами человек или предмет могут погрузить тебя в тишину и прохладу самих далёких закоулков психики…
И всё для того… Только лишь для того, чтобы получился рассказик, который мало кто прочитает… Лишь для того, чтобы сбежать от огромного, непонятного мира людей в собственные мысли.
Она медленно (будто у неё и вовсе не осталось сил) подтянула к себе сумочку. Встала с дивана… Он лишь молчал, взглядом вымаливал у неё доверие.
– Я пойду… – прошептала она. Голос выдавал полное бессилие.
Литератор кивнул, видимо, понимая, что останавливать её не имеет смысла. Может быть, для осознания ей нужно время… А, может, и оно тут бессильно. Но, так или иначе, сейчас происходит, что должно – идея, фабула запротоколирована и живущим свыше их отношения уже безразличны.
