Сергей Лазарев - Преодоление чувственного счастья
В ноябре 2000 года у меня были проведены выступления в Питере. Все прошло так же. В первый день энергетика неважная, во второй прекрасная. Через неделю начинаю выступать в Москве. Смотрю поле зрителей в зале и не могу понять, что произошло. Поле уже чистое, и связано это не со зрителями в Петербурге, а непосредственно со мной. Что из того следует. Раньше изменения были возможны при непосредственном контакте и работе с информацией. Сейчас, когда я работаю на гораздо более тонких уровнях, сначала происходит очищение зала, а потом уже непосредственный контакт и работа. Причина и следствие меняются местами. То, что на внешнем плане оказывается причиной, на тонком плане оказывается следствием. Любопытно. Если я раньше уставал после лекции, то сейчас меня ломает и достаточно основательно перед лекцией. Кстати, перед семинаром началась какая-то странная ситуация. Обычно я диагностирую и снимаю те программы, которые могут повредить моему состоянию и состоянию зрителей.
Самая опасная программа, которая вышла перед семинаром, был страх старости, уныние из-за старения.
Тему старения я обсуждать не собирался. Но почему-то страх перед наступающей старостью, страх перед будущим, уныние и неверие в себя оказались самыми страшными и опасными. Но с унынием вроде бы все понятно. Как я объяснял пациентам, главный грех человека исходит из первородного греха Адама и Евы отречение от любви к Богу ради жизни и ее продолжения. Но хронологически это не первый грех, а второй.
Первым было преступление ангела, ставшего дьяволом.
Он преступил через любовь ради воли управления, способностей, интеллекта. Почему для него вторичная, то есть воля управления стала высшей ценностью? Потому что он забыл о своем Божественном происхождении, о том, что он Божествен по природе. Значит, каждый из нас носит в себе этот грех, возможность потери Божественного я. Когда мы забываем, что мы Божественны по природе и носим Бога в душе? Тогда, когда мы глубинно недовольны собой. Обида на себя, недовольство собой это скрытое пожелание смерти себе. И если недовольство собой уходит на глубинный уровень это прямая агрессия к Богу, и это немедленно приведет к нашей смерти. И тогда, чтобы выжить, мы заслоняемся от Бога своим человеческим я. И эта агрессия разрушает нас, но не убивает сразу. Поэтому, чтобы вернуться к Богу, мы не имеем права испытывать глубинного недовольства собой и обижаться на себя, мы Божественны по природе. Мы постоянно соединены с Богом любовью и не имеем права покушаться на свое Божественное я.
Переходим к страху перед будущим. Здесь проходит тема желаний, исходящая из первородного греха. Все наши желания обращены к будущему. Чем сильнее мы зацеплены за желания и делаем их смыслом жизни, тем больше мы боимся их потерять. Поскольку желания связаны с будущим, то зацепленность за них рождает страх перед будущим. Страх перед будущим приводит к тому, что мы начинаем плохо думать о людях, мы боимся, что нас предадут, обманут, обидят. Чем больше мы боимся будущего и плохо думаем о людях, тем сильнее мы зацепляемся за будущее и начинаем его терять. Это приводит к болезням и смерти. Итак, понятно уныние и страх перед будущим. Это как бы основные признаки гордыни и ревности. Но при чем тут старость?
Опять не понятно. Сознание опять возвращается к теме воли и желаний. "Запад есть запад и восток есть восток, и им не соединиться никогда", говорил Киплинг.
Кризис современного мира это в первую очередь кризис двух систем мышления, западной и восточной.
Они медленно переходят друг в друга. Но при быстром соединении убивают друг друга, происходит нейтрализация. "Нет людей, есть идеи", говорили на Востоке.
Если эти две идеи не соединятся в диаристическом единстве, образуя что-то новое, они погибнут. Это соединение началось несколько тысяч лет назад. Многобожие позволило одним Богам идти в сторону идеального, а другим в сторону материального. Две противоположные системы мышления могли соединиться только в религиозной системе, признающей единобожие.
Такой религией стал иудаизм. Восточная точка зрения, признающая только идеи и отрицающая этот мир, соединилась с западной, признающей окружающий мир как реальность. И если раньше в религиях божества представляли идеальный или материальный аспект, то в новой религии понятие божественного ушло за пределы материального и идеального. Но для того чтобы не скатиться назад и не распасться на составляющие, нужно было выполнить огромное количество правил, позволяющих уменьшить зависимость от материального и духовного.
Люди менялись. Менялось время. Какие-то правила устаревали, а новой информации о преодолении двух главных аспектов человеческого не поступало. Значит, со временем должна нарастать тенденция ослабления реальности Божественного и все больше реальности духовного и материального, попеременно меняющих свою значимость. Христианство совершило огромный прорыв в создании Божественного. Оказывается, главным средством познания Бога может быть не жесткое ограничение человеческих потребностей, и нескрупулезное, неукоснительное соблюдение всех правил и обрядов, а в первую очередь любовь.
Любовь к Богу, которого мы носим в себе. Любовь к Богу, которого мы видим в каждом проявлении человеческого. Любовь к Богу, которого мы видим в каждой частице окружающего мира. Реальность Божественной любви помогла уменьшить зависимость от основ человеческого счастья. Соединить ранее не соединяемое. Реальность духа, отрицающего материю, и реальность материи, не признающей дух. Для многих читающих Новый Завет многие выражения Христа выглядят очень противоречивыми.
Это видимое противоречие возникает потому, что в душе мало любви. Когда в душе много любви, внешне совершенно противоречивые и взаимоисключающие друг друга понятия меняют свой смысл и перестают быть взаимоисключающими. Но чтобы познать мир на таком уровне и ощутить такую наполненность любовью, нужно научиться проходить мучения по расставанию с основами человеческого счастья, сохраняя при этом Божественную любовь. И в каждом из нас сидит память о том, как сохранял любовь Иисус Христос при распаде основ человеческого счастья. Распад жизни. Крах воли и желаний. Все это не отразилось на его умении любить.
Но через несколько столетий христианство распадается на две ветви. Опять происходит откат к двум составляющим, к западной и восточной. Католичество с приоритетом материального над духовным и православие с приоритетом духовного над материальным. Но православие не уравновешивает католичество, и появляется ислам с четким и строго обоснованным приоритетом духовного над материальным. Мир должен возвратиться к любви, ибо реальность Божественного заключена не в идеях и принципах, не в богатстве и роскоши, а в любви, не подвластной ничему и ни от чего не зависящей.
Запад и Восток должны соединиться в новом качестве.
А пока на пограничной полосе идут постоянные конфликты. Наука и религия, западная демократия и восточный деспотизм. Противоположности развиваются и обостряют свой конфликт. Мысли обращаются к России и ее судьбе. Лежащая между Востоком и Западом Россия изначально впитала в себя главное противоречие. Судьба России является иллюстрацией закона единства и борьбы противоположностей. Сначала вялое, аморфное, еще неразделенное существование двух типов мышления.
Взаимодействие с европейской мыслью и восточной философией. Постепенно Россия все больше переходит к восточному типу мышления. Затем появление Петра и резкий крен в западную цивилизацию, но без разрушения восточного стиля мышления. Противоположности оформляются и начинают перетекать друг в друга. Процесс развития резко ускоряется. России по судьбе предстоит соединить эти противоположности. Попытка избрать только западный или восточный путь стремительно дискредитируется.
Конец прошлого века. Россия пытается встать на западные рельсы. Отмена крепостного права и демократические преобразования. Царя убивают. Появляются признаки хаоса. Тут же откат в сторону жесткого управления. Заканчивается это взрывом, революция 1905 года. Страна опять уходит к западной модели. Реформы Столыпина, фермерские хозяйства. Экономическое процветание. А затем убийство Столыпина и остановка реформ. Страна уходит в восточную модель мышления.
А дальше опять взрывы. Начало 1-й мировой войны.
Затем две революции. Недолгая демократия после первой революции, попытка приобщить Россию к Западу завершается второй революцией и уходом в военный коммунизм. Дальше должен следовать взрыв. И здесь неожиданно главный идеолог восточного коммунистического мышления Ленин совершает поступок, граничащий с подвигом. Принимает западную систему мышления, открывая дорогу нэпу. Но для России чисто западное мышление это ускорение распада и разложения. Вместе с распадом страны распадается личность ее руководителя Ленина. Появляется психическая болезнь и невозможность управлять государством. Страна закономерно уходит в восточную деспотию.
