Олег Грейгъ - От НКВД до Аненэрбе, или Магия печатей Звезды и Свастики
Указывая на предполагаемую связь юного Г.И. Бокия с масонами, историки упоминают лишь П.В. Мокиевского, который не единожды выручал оголтелого революционера от неприятностей. Павел Васильевич Мокиевский (1856–1927) одно время работал заведующим отделом философии научно-публицистического журнала «Русское богатство», писал статьи под псевдонимом П. М., однако, несмотря на литературные труды, не удостоился чести войти ни в одну советскую энциклопедию. Среди его статей много довольно интересных; к примеру: «Эволюционная патология» (1892, две статьи о Мечникове), «Вундт о гипнотизме и внушении» (1893), «Монистическая философия Эрнста Геккеля» (1906), «Философия Анри Бергсона» (1909), «К характеристике современных философских течений» (1908), «Смерть и Логос» (1913), две последние — о борьбе с новейшими русскими религиозно-философскими течениями. А еще в 1884 году из-под его пера вышла книга «Ценность жизни».
Биографические сведения о Мокиевском скупы и разноречивы. Наверняка соответствует истине, что этот человек был по профессии врачом, а заодно гипнотизером, увлекшимся теософией.
При каких обстоятельствах он познакомился с молодым человеком, младше его на 23 года, и в чем совпадали их интересы — об этом можно только предполагать. Конечно, вначале Павлу Васильевичу Глеб Бокий был представлен его товарищем, учащимся вместе с ним в Горном институте. Но ради чего Мокиевский поддерживал длительные отношения с Бокием и почему внес за попавшего под судебное разбирательство студента-недоучку весомую сумму в 3000 рублей? Напомню: произошло это, когда полиция в который раз арестовала Глеба Бокия, создавшего под прикрытием бесплатной столовой для учащихся Горного института большевистскую явку. Мокиевский внес залог, и молодого революционера выпустили на свободу до суда, который состоялся только через год, в декабре 1906-го. Тогда Бокия приговорили к двум с половиной годам заключения в крепости, но… оставили на свободе из-за болезни, предоставив возможность пройти курс лечения; вместо этого Глеб, равнодушно относящийся к своему физическому и психическому здоровью, по-прежнему занимается подрывной революционной деятельностью — руководит парторганизацией на Охте и Пороховых, занимается военной составляющей движения РСДРП.
Для оккультиста и мартиниста бунтарь Бокий мог быть интересен по двум причинам: оба увлекались эзотерикой и тайными проявлениями неведомых сил, оба преследовали единые цели. Цель Бокия: пропагандой и террором приблизить смену государственного строя; цель Мокиевского: борьба на невидимом фронте за те же идеалы смены эпох и смены сознания. И потому Мокиевский, как член масонской ложи мартинистов, в ином свете воспринимается рядом с фигурой молодого революционера. Которого, как утверждают отдельные авторы, ему удалось рекомендовать в ряды своей закрытой организации. Бокий стал членом мартинистской ложи в 1909 году. А попав в ряды вольных каменщиков, он мог только продвигаться в рамках «великого посвящения».
Предполагают также, что именно Мокиевский познакомил Бокия с Барченко и Рерихом; добавляя, что впоследствии теософ-масон давал рекомендацию о вступлении в ряды ложи ученому Барченко, к тому времени работавшему в проектах, разрабатываемых в Спецотделе Бокия.
Нельзя забывать и о такой фигуре, сыгравшей немаловажную роль в становлении будущего начальника Спецотдела, как A.C. Зарудный, который, вполне вероятно, и стал связующим звеном между его подопечным по судебным делам Глебом Бокием и товарищем по масонскому цеху Мокиевским. Адвокат Александр Сергеевич Зарудный (1863–1934) происходил из семьи тайного советника, одного из разработчиков судебной реформы 1864 года, сенатора Сергея Ивановича Зарудного (1821–1887). Среди семерых детей в семье этого государственного деятеля воспитывался и сын Сергей, ставший преступником: в 1887 г. он был выслан в Сибирь на три года по делу о покушении террористической фракции партии «Народная воля» под руководством А.И. Ульянова и П.Я. Шевырева на императора Александра III 1 марта 1887 года. Небезынтересный факт, что вместе со старшим братом Ленина Александром Ульяновым на судебном процессе о покушении на Александра III фигурировали будущий президент Польши Пилсудский и его брат.
Спустя время племянник Зарудного (тоже Александр Сергеевич) будет предан военному суду за участие в революции 1905 года. Как в благородных семьях вырастают ублюдки — тема совершенно неисследованная…
Вместе с младшим братом Сергеем тогда же, в апреле 1887-го, по делу о покушении на Александра III был арестован и помощник секретаря Петербургского окружного суда, всего два года назад окончивший Училище правоведения, Александр Зарудный. При обыске у него была найдена нелегальная литература. Неделю он провел в доме предварительного заключения, затем освобожден из-за недостатка улик. В результате ему было вменено в наказание пребывание под стражей, что никоим образом не сказалось на карьере. В наше время это выглядело бы более чем странно, но в годы существования сверхдемократичного государства Российской империи являлось нормой.
В 1887–1888 годах Александр пребывал за границей, «находился в заграничном отпуске», запишут в его биографии. Именно тогда 24-летний потомственный юрист впитал в себя настойчиво распространяемый в Европе яд русофобии, ненависти к царизму и презрения к родному Отечеству. Вполне вероятно, тогда же он был принят в ряды масонов «Великого Востока Франции» или другой, более мелкой ложи. Из позднейшего времени остались свидетельства генерального секретаря (чувствуете знакомую стилистику) масонской ложи «Астрея» в советском Ленинграде Бориса Викторовича Астромова-Кириченко, который на допросе в ГПУ показал: «…из одиночек масонов Великого Востока Франции мне известен Зарудный A.C.». Авторитетный автор книги «Люди и ложи. Русские масоны XX столетия» Нина Берберова также утверждает, что в переписке масона Керенского (с 1912 г. состоял в «Малой Медведице») подтверждаются сведения о причастности Зарудного к тайной ложе. И Керенский, и Зарудный не могли идти против интересов невидимых, но всегда присутствующих «братьев». Керенский, как известно, предал интересы императора и Российской империи из-за связи с масонами Франции и Англии и масонской гибельной клятвы, данной им тайным хозяевам. Зарудный, по всей видимости, вынужден был поступать так же. А иначе для человека здравомыслящего вовсе не понятным становится настойчивость, с которой правозащитник обелял матерых бандитов, убийц и закоренелых преступников из большевистских рядов, делая на этом себе имя.
С 1902-го Александр Зарудный занимает должность присяжного поверенного Петербургской судебной палаты, принадлежа к так называемой «молодой адвокатуре», занимавшейся политической защитой в разных городах России и оппозиционно настроенной по отношению к царскому режиму. Популярная интернет-энциклопедия Википедия добавляет: «Участвовал в защите обвиняемых по таким громким делам как процессы якутских ссыльнопоселенцев (1904; «романовское дело» — о вооруженном протесте против действий администрации), Боевой организации эсеров (1905), лейтенанта П.П. Шмидта и других участников восстания на Черноморском флоте (1906), Петербургского совета рабочих депутатов (1906), о подготовке покушения на Николая II (1907). Кроме того, участвовал в «литературных процессах», защищая писателей, издателей, журналистов, привлекавшихся к ответственности за критику существовавших порядков. Во время «романовского дела» доказывал законность неповиновения незаконным действиям властей, рассматривая такой протест как необходимую оборону. В своей защитительной речи фактически солидаризировался со своими подзащитными».
Итак, в послужном списке Зарудного едва ли не самые громкие политические дела. Чего стоит тот же процесс о «военном мятеже» осенью 1905 года на крейсере «Очаков» с целью «ниспровержения существующего строя». Или процесс над революционерами-террористами, готовившими убийство главы государства, императора Николая II. Или хотя бы процесс якутских ссыльнопоселенцев, который современными историками мало упоминается. Чтобы хоть как-то приоткрыть завесу тех якутских событий, которые могут связать и адвоката Зарудного, и его подопечного Бокия, явно интересующегося не только богатствами Русского Севера, но и магическими тайнами северных территорий, нам придется познакомиться с В.В. Никифоровым.
Общественного и политического деятеля Василия Васильевича Никифорова (1866–1928) принято считать зачинателем якутской художественной печатной литературы, первым якутским драматургом, публицистом, издателем, ученым. Его отец— уроженец Немюгинского наслега Западно-Кангалас-ского улуса, несмотря на то что происходил из простой работящей семьи, окончил церковно-приходскую школу и Якутское уездное училище, в 1844 году был назначен письмоводителем в Дюпсинский улус. Это все — как дополнение к большевистским сказкам о забитой и неграмотной царской России. Тогда как на деле: тот, кто хотел получить образование, даже бедный житель самых далеких окраин, и в начале XIX века мог овладеть знаниями в учебных заведениях империи. (Более подробно см., к примеру, книгу О. Грейгъ «Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам».)
