Сергей Хольнов - Обыкновенное чудо, или Основы магии стихий
Теперь в двух словах о проникновении в подсознание информации из окружающего мира. Существует несколько сценариев данного процесса — нас же, главным образом, интересует один из них. Если наши органы восприятия получают откуда-то информацию, которую по какой-либо причине «не замечает» сознательный ум (к примеру, информация мелькает чересчур быстро для ума, как в случае с эффектом «25-го кадра»; или просто ум заторможен, как, предположим, в гипнотическом сне), то эта информация поступает прямиком в подсознание. Запомним этот факт, если мы раньше его не знали, и двинемся дальше.
Теперь — сознательная часть психики, сосредоточенная в коре головного мозга, которую можно назвать наиболее изученной современной медицинской наукой. Прежде всего, как нам известно со школьной скамьи, головной мозг имеет два полушария — правое и левое — плюс ещё мозжечок, расположенный в затылочной части. В левом полушарии — весь наш запас логического ума, способности к вычислениям, наша речь — в общем, наш аналитический потенциал. В правом полушарии — эмоции, пространственное мышление, творчество, а также его восприятие (за исключением «словесных» форм творчества). Это явление люди учёные именуют функциональной асимметрией головного мозга.
Нужно ещё отметить, что указанное распределение функций между полушариями характерно отнюдь не для всех представителей рода человеческого, хотя и для подавляющего большинства человеков разумных, или, как опять-таки говорят мужи учёные, для людей с нормальной церебральной организацией, а проще — для «правшей».
У меньшинства же, то есть у левшей, всё наоборот — функции полушарий как бы поменялись местами. И это обстоятельство не изменить никакими тренировками. Левшу, конечно, можно научить писать правой рукой и держать в ней нож за обедом (аналогичным образом и правша вполне способен научиться писать левой рукой), но при этом функции полушарий у него не поменяются. Вон лесковский Левша блоху подковал, как известно, а ложку в правой руке держать так и не научился.
В дальнейшем всё, что я буду говорить о расположении нервных центров, относится к людям с нормальной церебральной организацией. А вам, если вы левша, нетрудно будет поменять местами правое и левое полушария, а также правый и левый нервный стволы.
Теперь вернёмся к нашей «компьютерной» модели человеческой психики и слегка её усложним в расчёте на эту книгу.
Саму нашу «оперативку» по большому-то счёту тоже можно поделить на два больших отдела, которые точно так же могут быть уподоблены оперативной памяти и «винчестеру» компьютера. Дело в том, что наша сознательная память бывает краткосрочной и долговременной, причём это — различные виды памяти, у которых разная механика. Краткосрочную память можно также назвать рабочей, поскольку, когда мы бодрствуем, она постоянно загружается какой-то информацией, но очень быстро — буквально за секунды — от неё освобождается. В общем, наша краткосрочная память «работает» лишь такое время, которое нам требуется для выполнения того или иного нехитрого действия.
Например, мы помним некий телефонный номер, пока его набираем, или, записывая текст под чью-то диктовку, постоянно удерживаем в памяти два — три слова, а то даже и целую фразу. Краткосрочную память тоже можно тренировать; к примеру, она великолепно натренирована у спортсменов-радистов.
Но, разумеется, сейчас для нас важнее сознательная долгосрочная память, основные свойства которой и даже механизм работы мы и обсудим. Во-первых, наша сознательная долгосрочная память тоже не особенно долговечна. В течение шести недель после занесения какой-то смысловой позиции в реестр сознательной долгосрочной памяти эта информация начинает постепенно забываться, если, конечно, мы не будем её «освежать» единственным доступным нам путём — повторением. «Повторенье — мать ученья», — помните такую поговорку?
Между прочим, сам по себе процесс забывания нами чего-либо отнюдь не означает, что данная информация каким-то образом уходит из нервных клеток памяти, в которые она была некогда помещена. Я хочу подчеркнуть, что забывание — это не утрата информации прямым образом, как большинство из нас представляет себе данный процесс. Нет, если взять каждую ячейку-клеточку нашего мозга по отдельности, то всё, что некогда было в неё помещено, тут же и остаётся. Утрачивается другое — некий шаблон нервных связей между целой группой ячеек-клеточек, в которой находится данное воспоминание. Чуть позже вы поймёте это лучше, когда подробнее узнаете весь механизм.
Итак, этот механизм. В основании височных долей нашего мозга имеется чрезвычайно важная извилина — так называемый гиппокамп. (Хотя, конечно, все наши извилины чертовски важны — каждая по-своему.) Эту относительно большую складку серого вещества Большой энциклопедический словарь определяет следующим образом: «Гиппокамп — извилина полушария головного мозга в основании височной доли; входит в состав лимбич. системы; участвует в эмоц. реакциях и механизмах памяти». В этом определении подчёркнута связь между информационным содержанием памяти и эмоциями. И то — крайне важное для нас обстоятельство, на которое я обращаю ваше внимание.
В своих прежних книгах я уже неоднократно касался этого вопроса. Действительно, всякой нашей мысли, связанной с посылом совершить то или иное действие, непременно соответствует какой-то эмоциональный заряд. Иначе говоря, чтобы под влиянием мысли что-то сделать, мы обязательно должны чисто эмоционально (эмоции могут быть самыми разными: от желания, восхищения, жажды что-то заиметь или чего-то добиться до гнева, отторжения, страха, отвращения и т.п.) к этому стремиться (или, напротив, желать этого избегнуть).
Наполеон Бонапарт некогда весьма резонно заметил: «Желание создаёт возможности; отсутствие желания порождает причины». (Причины, разумеется, оправдательные.) Действительно, человеку разумному очень трудно заставить себя совершить что-то такое, чего ему делать не хочется, пусть даже разумом он и понимает, что сделать это необходимо. С другой стороны, мы очень легко совершаем те действия, которые подкреплены сильными эмоциями, даже негативными. Страх, к примеру — а это очень сильная эмоция, — может помочь человеку сотворить нечто экстраординарное. Наверняка, у вас имеются тому собственные примеры. Данное положение вещей некогда побудило меня считать эмоции необходимой энергетической подпиткой наших мыслей.
Теперь же мы пойдём немного дальше. Итак, гиппокамп — нервный центр, тесно связанный с нашими эмоциями, который в то же время принимает решения относительно любой информации, поступающей к нам по сенсорным каналам — занести ли её в ячейки памяти или пропустить, оставить без внимания, не запомнить. Как установлено сегодня учёными, преимущественное право на запоминание получает именно та информация, которая подкреплена эмоциями (чем интенсивнее эмоции, тем это право выше). Вероятно, вы и сами замечали, что события, имеющие для вас ту или иную эмоциональную окраску, запоминаются вами значительно легче и полнее, нежели те, которые такой окраски лишены.
Второй фактор, которому придаётся гиппокампом значение, — то, насколько сочетается новая информация с тем, что нам уже известно. Разумеется, нам проще запомнить ту информацию, которая постоянно находится в сфере наших интересов. При этом гиппокамп следит за тем, чтобы различные данные, находящиеся в нашей сознательной памяти, между собой не конфликтовали. (Именно поэтому, кстати, людям бывает иногда труднее переучиваться, чем научиться чему-то заново.)
В общем, если некое явление (или его аналоги) уже хранится в нашей памяти, то и всё прочее, что с ним связано, тоже получает приоритетное право на запоминание. Потому-то специалисту в определённой области всегда легче усваивать в ней что-то новое, нежели неофиту. Можно сказать, что мы ловим всякую новую информацию сетью, сплетённой из наших прежних воспоминаний.
Теперь о главном принципе нашего запоминания чего бы то ни было. Как полагают учёные, в коре головного мозга — около 10 миллиардов нервных клеточек-ячеек, каждая из которых готова принять информацию того или иного рода. Существует, например, группа нейронов, специализирующихся на запоминании слов, другие клеточки «работают» с нашими зрительными впечатлениями, третьи — с аудиальными, то есть слуховыми и т.д.
С другой стороны, нервные клетки коры головного мозга способны не только принимать и сохранять информацию, но и — что крайне важно — взаимодействовать между собой, обмениваться ею и друг друга дополнять. Любая информация, которую мы получаем по шести сенсорным каналам (всем известные пять сенсоров плюс ещё «контекстуальный» канал, или половинка канала, как мы говорили в «Искусстве восприятия» и других книгах), в случае решения гиппокампа запомнить её, как бы делится на отдельные составляющие, которые и разносятся по группам нервных клеток-ячеек. Всякий раз, когда мы что-либо воспринимаем — пусть это будет некий образ (очертания и цвет, звук, аромат и т.п.), — в коре мозга задействуется какой-то уникальный набор нейронов, нередко весьма большой.
