Олег Мамаев - Путь к волхву
Дорога меняется, закончился асфальт и относительно равнинные места, теперь под колёсами наших «японцев» грейдерная дорога, то есть покрытие из щебня, просто разровненное грейдером, а вокруг вплотную подступают сопки.
– Хорошо, что дождь, – замечает Вика, – в прошлую поездку было сухо и от пыли ничего не видно.
Бурные горные речки всё чаще стали пересекать нам дорогу, а склоны близких сопок курятся обильными испарениями, словно дымом многочисленных жертвенных костров от невидимого лесного пламени. Этот белесый туман, поднимающийся с густо заросших тайгой склонов, тут же смешивается с цепляющимися за вершины обрывками облаков. Тёплая сырость, непрерывный грохот щебнистого покрытия, бьющего по днищу и колёсным аркам машины, густой туман, струящийся к низким облакам, – так встретила нас загадочная тайга.
Не приспособленный к таким дорогам «Ниссан» то и дело ощутимо ударяется подвеской. Машине явно не нравится дорожное покрытие, и в конце концов терпение её лопается, причем в самом прямом смысле, в виде заднего левого колеса. Наш Генерал, выполняющий роль «фронтового оператора», откладывает в сторону кинокамеру и с энтузиазмом принимается менять расплющенное колесо на узенькую докатку. Теперь необходимо найти шиномонтаж, а это не так просто в данной местности, особенно с учётом надвигающихся сумерек.
Время шло, докатка в любую секунду могла разорваться на очередном крупном камне. Наконец в одном из посёлков удаётся найти СТО с шиномонтажом, мастер на месте, но собирается уходить. Мы обрадовались, вздохнув с облегчением: спасены! Оказалось, зря, – мастер раньше завтрашнего утра нас обслуживать не собирается. Он невозмутимо уходит, даже не прореагировав на предложение оплатить его труд втрое. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, вернее, вечер! Пора искать ночлег, уже совсем стемнело. Плотный мужчина в камуфляже посоветовал нам ехать в общежитие, принадлежавшее в советские времена рыболовецкой флотилии, от которой теперь уцелела только плавбаза и пара сейнеров. Как позже выяснил наш дотошный командор Андрей, тот простецкого вида мужик в камуфляже как раз и есть бывший капитан огромной плавбазы. Теперь кэп занимается пчёлами и охотой, но по-прежнему пользуется уважением и авторитетом у жителей посёлка, в прошлом своих подчиненных. Он же помог нам и с ремонтом шины, связавшись по мобилке с норовистым мастером СТО и попросив его помочь хорошим людям, то есть нам. После звонка мастер пришёл сразу и среди ночи отремонтировал колесо. В ходе беседы, узнав, что мы едем к волхву в тайгу, мастер вовсе расположился к нам и рассказал о себе. Оказалось, что в своё время он окончил училище КГБ во Львове, проходил службу в спецназе, а после развала Союза приехал сюда. Тренировал владивостокский спецназ, а затем и вовсе ушёл в тайгу промышлять охотой.
– Летом, пока дожидаюсь сезона охоты, работаю на СТО, а потом ухожу в тайгу, там мне лучше, – говорит наш спаситель.
Вот так получается, что спецназ никого не празднует и колёса после работы не вулканизирует, даже за тройную цену. Но если для своих, то может и среди ночи. Загадочна славянская душа и вещественному мировоззрению совершенно не понятна. Или, как говорит другой наш знакомый, «три типа мировоззрений – вещественное, духа и прави – доминируют в разных странах и частично не пересекаются, поэтому очень часто люди разных видов мировоззрений не могут понять друг друга, даже если говорят на одном языке».
Опять всю ночь шёл дождь, а утро встретило нас радостным солнечным светом. Преодолевая размытую в некоторых местах дорогу, приезжаем в изумительную нетронутую бухту с чистейшей водой. Волна залива бьёт в крупную гальку, на которой то тут, то там видны выброшенные листы морской капусты. Я в восторге здороваюсь с морем, солнцем и небом, прошу море принять меня и поделиться маленькой частицей своей чистоты и силы. Море затихает на несколько мгновений, пока я осторожно вхожу в его стихию по округлым шарикам гальки, а потом бережно подхватывает и помогает удалиться от берега. Вода здесь совсем не такая, как в бухте Восток, и слегка обжигает холодной солёной чистотой. С каждым гребком в тело входит бодрость, становится тепло, только колени и локти по-прежнему горят. Вид с моря ещё более величественен и красив, чем с берега. Жалею, что нельзя отсюда сделать фотографию отвесных скал с зелёными шапками растительности и чистой белой пеной небольшого прибоя у подножий. Солнце переливается мириадами огоньков на покатой волне, вольный чистый утренний ветерок струится над алмазным переливом игры красок моря и солнца. Как прекрасен живой мир природы, как далеки и никчемны в такие минуты всяческие заботы повседневной суеты «цивилизованного» мира. Мне снова не хочется расставаться с морем, но меня, кажется, опять ждут. Пора возвращаться и продолжать путь.
Пробираясь сквозь лес к соседней бухте под прозаическим названием Прожекторная, мы вдруг натыкаемся на самодельный шлагбаум и строительную технику. Оказывается, в бухту ведут дорогу и делают сливы и водоотводы, иначе после первого же ливня вся насыпная часть новой дороги окажется вынесенной на пляж. Спустившись пешком к морю, видим новенькие деревянные домики. Часть уже готова к приёму гостей, а часть ещё в процессе сборки.
– Турбаза «Орлан», – пояснила нам женщина, представительница администрации базы, – приезжайте к нам обязательно отдыхать, вот наши телефоны и электронный адрес. Посмотрите, как здесь красиво, а вон там, – она указала рукой на вершину скалы, – старинная крепость. Кстати, очень хорошо сохранившаяся, в советское время её занимал военный гарнизон.
Наш неутомимый «Дерсу У зала» Дима уже несёт огромный лист морской капусты, на ходу пробуя его на вкус.
– Свежая, недавно выбросило, – удовлетворённо заключает он.
Я тоже пробую впервые в жизни морскую капусту такой, как она есть, а не сушёную или в остром салате по-корейски и запечатлеваю на фото Диму с его добычей.
Мы снова в пути, но теперь дорога удаляется от побережья. Время от времени потираю ноющую от сидячего положения правую ногу и массирую поясницу. Снова по обеим сторонам дороги зелёные склоны сопок, которые иногда своей совершенной формой настолько напоминают пирамиды, что вызывают большое сомнение в том, что это природное творение, ну уж очень геометрически выверенная форма! Это вызвало размышления о многочисленных мегалитических постройках, остатки которых встречаются по всей планете, – загадочных полых пирамидах у Находки и тех, что обнаружены под Севастополем; разбросанных по территории Украины курганах, которые с высоты птичьего полёта имеют различную форму: лягушки, рыбы, змеи и т. д. и аналогичные им фигуры в пустыне Наска – всё это осколки некогда могучей и высокоразвитой цивилизации. Об этой цивилизации мы ничего не знаем. Откуда она взялась, какой силой перемещала мегалитические глыбы в сотни и тысячи тонн, с миллиметровой точностью подгоняя их друг к другу, и куда, в конце концов, исчезла.
«Сталкер» Дима с морской капустой
В очередной раз лопнуло заднее колесо, ну не рассчитан интеллигент из Японии на нашу щебёнку! Снова надежда на докатку. На ней мы доезжаем до райцентра, где покупаем два хороших бэушных колеса. Наш Генерал, ставший уже мастером по замене колёс, с энтузиазмом берётся за дело. Только либо слишком много у него этого самого энтузиазма, либо наш «японец» решил отыграться на тех, кто его гоняет по ненавистной щебёнке, столь не похожей на японский асфальт, но одна из шпилек заднего левого колеса вдруг начинает проворачиваться, и все усилия Алексеевича открутить упрямую гайку ни к чему не приводят. Пришлось включиться в схватку с упрямым «самураем» очередному мастеру шиномонтажа. Он попробовал несколько приёмов, но «Ниссан» не поддавался, тогда мастер применил приём, «японцу», видимо, совсем незнакомый. На единственной неоткрученной шпильке колесо отжали от диска, сделали несколько хороших ударов молотком по шпильке, чтобы заклинить её, и, пока один давил длинной монтировкой на колесо изо всех сил, другой потихоньку, миллиметр за миллиметром, скручивал гайку. «Японец» сдался!
«Ну что, – сказал я ему про себя, – думаешь, теперь тебе заменят исковерканную шпильку? Как бы не так, поедешь с четырьмя вместо пяти, тут тебе не Хонсю и не Хоккайдо!»
Ответа я не услышал, но почувствовал, что минивэн затаил на Алексеевича обиду. Почему именно на него, ведь за рулём всё время сидел Андрей, и именно он гнал строптивого «японца» по щебёнке? Точно сказать не могу, наверное, при работе с техникой очень важен настрой. Если ты стал нервничать или тем более злиться, то пиши пропало, обычный болт вдруг ни с того ни с сего не закручивается, ломаются шплинты и клинит деталь, которую недавно извлекал из механизма совершенно свободно. Это знает любой человек, который имел дело с ремонтом техники. Не зря есть очень известная пословица: «Машина любит ласку да обильную смазку». За годы работы в прошлом токарем, слесарем, электрослесарем и т. д. этот принцип общения с техникой глубоко впитался в меня, как жидкое масло в дерево. Генерал же принялся за работу с некоторым раздражением. Зная, чем это может закончиться, я подошёл и хотел подсказать, но он с тем же раздражением ответил, что нечего говорить под руку или что-то в этом роде. Наверное, поэтому именно на него и затаил ответную злобу «самурай», ещё не адаптировавшийся к непривычной для него среде. Зато верный «Сурф» Димы, как хороший казацкий конь, всегда в боевой готовности – ни поломок, ни жалоб, живёт одной душой с хозяином, а ведь тоже бывший «японец»…
