Игорь Мехеда (Раокриом) - Трансильванская магия. Вавилонская «Книга Могущества»
Двое слуг, посланные Водой, приволокли несчастную женщину. Вода приказал посадить ее на кол. Затем он привел другую женщину, отдал ее замуж за овдовевшего мужика, показал ей, что случилось с его первой женой, и объяснил, чем та навлекла на себя неукротимый княжеский гнев.
Говорят, что эта женщина так трудилась, что времени не хватало даже поесть. На одно плечо она клала себе хлеб, на второе соль и так работала. Старалась, бедняга, ублажать своего мужа лучше первой жены, дабы не навлечь на себя княжеский гнев. Удалось ли ей это?
Хорошо, что в наши дни не княжит какой-нибудь Цепеш! Не хватило бы колов, чтобы избавить мир от лентяек, по которым «тоскует земля»».
«Были некогда такие времена, когда в Валахии княжил Вода по имени Влад, по прозвищу Цепеш. И был этот князь очень строг, но справедлив. Воров, лгунов и лодырей не переносил. Он сделал все, что только мог, чтобы истребить в своей стране этот род людей. И если бы он подольше княжил, поговаривают, что ему удалось бы очистить землю от подобных уродов и, быть может, сделать так, чтобы больше не рождалось подобных. Но, увы, где нам такое счастье?
В те времена в страну Влада отправился торговец из Италии, из города Флоренция, со многими дорогими товарами и большой суммой денег. Пришлось проезжать через Тырговиште, так как в то время там была княжеская столица. Услышав от турок, как им досталось от Влада Воды Цепеша, он думал, что румыны — это людоеды или, по крайней мере, лесные разбойники. Как только он прибыл в Тырговиште, сразу же пошел к Воде с богатым даром и обратился к нему со следующими словами:
— Твое величество, судьба принудила меня проехать через страну, над которой ты властвуешь, со всем моим добром, добытым путем многолетней торговли в восточным странах. Твоя страна христианская. И чтобы не говорили на Западе, куда я теперь направляюсь, что христианина ограбили христиане, после того как он уцелел от ятагана язычников, то я, преклоняя колени, прошу твое величество смилостивиться надо мной и дать мне несколько слуг для охраны, пока я не уеду.
Услыхав эту просьбу, Вода, по природе горячий как огонь, нахмурил брови и сказал:
— Держи твой дар, христианин. Я приказываю тебе отнести свое добро на любой пустырь, на любую улицу, на любой перекресток, который покажется тебе глуше и незаметнее, и там его оставить до утра без охраны, без присмотра. И если у тебя случится убыток, я — ответчик.
Не до шуток было. Приказ Воды надо было выполнять, ибо в гневе ему удержу не было. Флорентинец с застывшим от страха сердцем подчинился приказу. Всю ночь он не спал из-за волнения. Пришел он в себя только на следующий день, когда нашел свое добро нетронутым. Смотрел он на него, и не верил своим глазам. Пошел он к Воде и сказал, что все добро он нашел в целости, и похвалил его княжество, говоря, что такого он не видел ни в одной из стран, через которые проехал, хотя и путешествует с молодых лет.
— Сколько стоит подарок, что ты мне привез? — спросил Вода.
Торговец колебался и тянул с ответом. Вода настаивал. Узнав цену, он заплатил сполна и сказал:
— Рассказывай везде, куда поедешь, что видел в моей стране».
«В те давние времена, когда княжил Влад Вода Цепеш, некий купец, путешествовавший по стране, велел выкрикивать на перекрестках, что он потерял кошелек с тысячей лей. Он обещал сто лей тому, кто его найдет и принесет. Прошло немного времени, и богобоязненный христианин — какими были румыны во времена Цепеша — пришел к купцу и сказал:
— Господин купец, идя по дороге, я нашел вот этот кошелек. Думаю, что это, должно быть, твой, так как я слышал, как кричали, что ты потерял кошелек с деньгами.
— Истинно, это мой кошелек, и я тебе благодарен за то, что ты его принес.
Купец стал считать деньги и в то же время ломал себе голову, как сделать так, чтобы не заплатить обещанные сто лей. Пересчитав деньги, купец положил их обратно в кошелек и сказал человеку, который его принес:
— Я посчитал, любезный, деньги. Вижу, что ты уже взял обещанное вознаграждение — вместо тысячи лей я нашел девятьсот. И правильно сделал — ты их заработал. Благодарю тебя еще раз за то, что ты меня избавил от беды, которая на меня чуть не свалилась. Да благословит тебя бог.
— Господин купец, — ответил христианин, — нехорошо и несправедливо говоришь ты, что в кошельке не хватает ста лей. Я даже не развязал его, чтобы заглянуть, и не знаю, сколько в нем денег. Что нашел, то и принес.
— Сказал я тебе, — ответил купец коротко и немного сердито, — что я потерял кошелек с тысячей лей; ты же мне принес только с девятьюстами. Вот оно что! Даже если бы я хотел дать больше, и то не смог бы. В конце концов, подай жалобу и притяни меня к ответу.
Человек чуть не сгорел со стыда, когда понял, что купец его в чем-то подозревает, да еще и ругает. Не промолвив больше ни слова, он и пошел прямо к Воде жаловаться.
— Твое величество, — сказал он, — мне не жаль обещанной сотни, но обидно мне, что меня подозревают в том, что я нечестный человек, а я знаю, что абсолютно чист и что мне и в голову не приходило прикоснуться к чужому добру.
Вода разгадал мошенническую проделку купца, ибо был Вода хитрецом, и приказал привести купца к себе. В присутствии истца и ответчика Вода стал править суд. Выслушал и одного, и другого. И положив слова каждого на чаши справедливости, он увидел, какая чаша перевешивает. Затем, посмотрев пристально в глаза купца, сказал:
— Господин купец, при моем дворе не знают, что такое ложь. Ее жестоко преследуют. Ты потерял кошелек с тысячей лей и счел нужным кричать об этом на перекрестках. В кошельке, который тебе принес вот этот христианин, было только девятьсот лей. Ясное дело, что это не тот кошелек, что ты потерял. А ты, христианин, — добавил Вода, обернувшись к истцу, — храни этот кошелек, пока не объявится тот, кто его потерял.
Так и сделали, ведь нельзя было поступить иначе. Влад Вода Цепеш так рассудил. Купец проиграл и всю жизнь раскаивался в несправедливом поступке. Что скажешь?! Все делается не так, как человек предполагает, а так, как бог располагает. Желая надуть того, кто нашел кошелек, купец надул самого себя».
(Приводится по материалам издания: Лурье Я. С. Повесть о Дракуле. — М., 1964; с незначительными исправлениями.)
Итак, вышеприведенные тексты не требуют глубокого анализа, но дают представление о психологическом портрете самого прославленного в истории трансильванца-валашца — смертоносного в соответствии с традициями средневековья, одаренного незаурядным умом, верного принципам справедливости, стремящегося навести порядок во всем.
Он — маг, исповедующий древнеславянские традиции, не был врагом Христа, но был врагом экспансии христианской лжи. Он имел контакт с высшими силами благословенной Тьмы, но плохо кончил только потому, что не сумел обуздать свою неуемную жестокость. И сослужил, сам того не желая, плохую службу своим темным божествам, в который раз сделав демонические существа в глазах людей врагами души и плоти. Но они, находящиеся по ту сторону света, отнюдь не жаждут человеческой крови. Наоборот, их задача — уравновесить в каждой душе добро и зло, установив гармонию и целостность. В душе Влада Цепеша все же перевесило зло.
И, по всей видимости, наибольшую личную неприязнь, раздражение и брезгливость вызывали у Дракулы те, кто извращали божественную идею, которую он искренне пытался защитить. Он искал, и есть тому свидетельства, поддержки у древневедических небожителей, которые были несправедливо поруганы и преданы псевдохристианами.
Итак, Влад Драган Тепеш был окрещен народом чертом, Дьяволом, сыном Дьявола, демоном и вампиром. Против некоторых из этих имен сам валашский воевода, в общем-то, не возражал. Почему? Ведь эти имена вызывают у обычного человека содрогание и страх. Но так ли это было в среде последователей Славянской Веды?
Глава 4
Для того чтобы разобраться в демонологических хитросплетениях, придется обратиться к самым популярным трактовкам всем известных понятий. Поскольку взаимовлияние и взаимопроникновение культур — явление мощное и вполне естественное, то отголоски образов и легенд с легкостью перемещались из одной страны в другую, от народа — далее и далее. Имена и термины, путешествуя по миру, меняли свое значение и смысловой «центр тяжести». Зато, практически угасая в недрах некоторых онемевающих под игом поработителей общин, они продолжали жить в среде культур, находящихся на пике своего расцвета.
Так вот из всех древних, гораздо более древних, нежели греческое, верованиях был сильно развит культ темных сил. Но именно эллины составили и сохранили для будущих поколений описание, изображение и довольно цельное осмысление многих популярных во всем мире могущественных сил. Это касается и демонов.
«ДЕМОН (demon) — в греческой религии и мифологии всякое божество или дух-хранитель, способствующий или препятствующий человеку в исполнении его намерений. В Древней Греции демон был наделен сверхъестественной силой. Этот термин почти отождествлялся Гомером с теосом — богом. Разница между этими понятиями состояла лишь в том, что теос традиционно обозначал личность бога, а демон — его действия. Со временем демон стал обозначать силу, определяющую судьбы людей, считалось также, что каждый человек в отдельности мог иметь собственного демона». (Всемирная энциклопедия мифологии. — Минск: Современный литератор, 2004.)
