Александр Рей - Сочинение на свободную тему (сборник)
– А ты не считаешь, что это может быть опасно?
Он пожал плечами – для него эта тема уже была давно обдумана-передумана тысячи раз:
– Именно поэтому я не покупаю себе машину и велик. Хотя очень хочется.
– Я не совсем это имела ввиду, – замотала она головой. – Ведь такие… М-м-м… «отключения» могут быть симптомами какой-то серьёзной болезни.
– Глупости… – махнул он рукой. – Подобные мысли мне уже приходили в голову. Ни один врач не смог найти во мне хоть малейшего изъяна – я здоров как бык. Слышишь, всё в порядке…
– А если…
– Перестань! Я сказал – у меня всё ОКей. Я уже привык к «зависаниям», тем более, что они необходимы для моих историй. Не так уж и часто я «висну», чтобы мне это надоело.
– Это с тобой происходит… – она уже совсем успокоилась и вертела в пальцах сорванный одуванчик, – как часто?
Он на секунду задумался.
– Один… Максимум два раза в день. А иногда и вообще целую неделю не бывает – это если подолгу из дома не выходить. Но тогда уже слышится Зов.
Она метнула на него испуганный взгляд.
– Что ещё за «Зов»?!
Поняв, что сболтнул лишнего, писатель махнул рукой, мол «забудь».
– Нет-нет… Давай рассказывай! – угрожающе приказала она. – И вообще, у тебя ещё много сюрпризов, о которых я понятия не имею?
Он виновато улыбнулся.
Часто автор думал, что она сама не понимает, чего именно от него хочет. Она всегда очень злилась, когда он при ней «зависал». «Не могу смотреть на тебя, когда ты ТАКОЙ…» – говорила она. Несколько раз он даже не заставал её рядом, когда «возвращался обратно». С другой стороны, она очень интересовалась его странностью. Особенно в тишине, в сумерках зашторенной квартиры, обняв его, она в который раз просила рассказать:
– На что это похоже?
Он лениво приоткрывал один глаз, подозрительно на неё взглянув, и, увидев искреннее любопытство, опять погружался в неспешную дрёму. Лишь через несколько минут властитель слов отвечал, пока она терпеливо ждала:
– Больше всего это похоже на сидение в глубоком колодце. Где-то наверху шумит город и светит яркое солнце. Но лишь самые крохи, малая толика, обрывки звуков и света добираются до меня. Вокруг – темнота и покой, а в руках у меня – странный, непонятный предмет – то, что я «нашёл» там, «в миру». Тогда я начинаю крутить его, вертеть, пытаясь разгадать его суть. Иногда понимаю достаточно быстро, что это и для чего… А иногда требуется время. То, что я, в конце концов, узнаю, идеально подходит для какой-нибудь из моих историй. Для той, над которой работаю в данный момент или же которая только намечается. Тогда меня словно выбрасывает из прохлады тайного убежища. Звуки, свет и ощущения обрушиваются сплошным потоком. Мне нужно какое-то время, чтобы придти в себя. Но, несмотря на это, первым делом я стремлюсь поскорее записать только что пришедшие мысли. Самое главное – быстро среагировать, донести до листов всё до последней крохи, иначе важная часть истории может быть утрачена.
Постоянные внутренние противоречия никак не давали ей покоя. С одной стороны, его странности были так интересны! А, с другой – просто бесили, мгновенно выводили из себя. Разрываясь между любопытством и раздражением, она заведомо проигрывала битву. Уж что-что, а разбираться в себе она совершенно не умела.
В свою очередь, магистра фраз тоже нельзя было назвать безупречным. Честно сказать, он был далёк от идеала и в действительности зачастую перегибал палку.
Любое событие (даже серьёзную ссору) он мог рассматривать с точки зрения пригодности данной ситуации для одной из историй. В то время как возлюбленная говорила ему о своих ощущениях и переживаниях, писатель мог, вроде бы внимательно слушая и сопереживая, вдруг радостно вскочить, щедро раскидывая слова благодарности, и полезть в сумку за заветной тетрадкой, чтобы записать какую-либо только что произнесённую ею фразу.
– С тобой рядом я даже иногда перестаю чувствовать себя живой, забываю, что меня окружают живые… Нормальные люди! Я собственную значимость свела на нет… – выговаривала девушка ему, – понятно что это ведёт к беде! Но и о себе нужно подумать! Дошло?
Он покачивал головой, словно игрушечный болванчик, шёпотом вторя: «Понимаешь? Понимаешь?»
– Ты вообще слышишь, что я говорю?!
– Да, конечно… – ожил он, – конечно… Сейчас только… Подожди минутку!
И великий посвящённый заворожённо тянется к закадычной подруге – тряпичной сумке. Не выдержав вопиющего безразличия, белокурая возлюбленная сбегает, в истерике громко хлопнув входной дверью.
Далее незамедлительно следует запись в священной тетрадке…
«799. Доказательство собственной значимости всегда ведёт к беде. Глупая смерть из принципа (к истории о Марате)».
Закончив новеллу, он подключается к интернету. Открывает «АйСиКью». Её значок горит зелёным.
– Привет:-))! – пишет он.
Прежде, чем она отвечает, признанный людовед успевает заварить чай.
– >:~(
Чего-то большего, чем злобного смайлика, от неё вряд ли получится добиться…
– Извини… Был неправ…
Молчание.
– Я сейчас пришлю тебе кое-что. Пожалуйста, прочти. Очень прошу!
– Не надо ничего присылать!!!
Но он не слушает.
«…Маратик, сжавшись в маленькую точку, всё же смог сделать над собой усилие и запрыгнуть на парапет. Расставив в разные стороны руки, таким образом, стараясь сохранить равновесие, он медленно шёл вперёд. Раньше он никогда бы не подумал, что оторвать от поверхности ногу может быть так тяжело.
– Двадцать три… Двадцать два… Двадцать один… – отсчитывал он оставшиеся шаги.
– Тебя впереди ждёт сюрприз, – притворно ласково сказал один из старших парней, что, поджав ноги, сидели на трубе возле антенн, внимательно следя за действиями Марата.
И, действительно, досчитав до восьми, он упёрся взглядом в пропасть, глубиной в девять этажей.
– Только не смотри вниз… Только не вниз… – шептал он ободряюще, стараясь развернуться на сто восемьдесят градусов, чтобы добить эти восемь шагов на пути между жизнью и смертью.
– Активнее, Маратик… Активнее! Или петухом хочешь заделаться?! – подначивал всё тот же голос.
Ах, если бы маленький Маратик мог знать, что через двенадцать лет (ровно столько же, сколько ему стукнуло неделю назад) этот дурацкий спор «на петуха» будет начисто забыт! Лишь неделю его будут во дворе обидно кликать новым прозвищем, но после лёгкой победы в драке никто более не посмеет его так дразнить. Ах, если бы ему наплевать на глупое мальчишеское «слабо» и спокойно отправиться домой, к застолью в честь маминого Дня Рождения, где он познакомится с родителями будущей жены, прекрасной Алины. Ах, если бы…
Последний шаг тёплым ветром подхватил его и унёс вдаль, где спокойно и тепло, и где нет обязанности быть сильным…»
Минут пятнадцать она хранит молчание. Но затем всё же пишет.
– Это что?
– Это то, что получилось из нашей ссоры. Отрывок рассказа… Про значимость, что ведёт к беде. Помнишь? – отвечает он. – Пожалуйста, не злись :-*.
Двухминутная пауза.
– Скинь мне на «мэйл» рассказ и отключись от сети. Прочитаю – перезвоню, – пишет она, и зелёная иконка «АйСиКью» загорается красным.
7. Потерянные истории
Кого-то одного винить в случившемся, думаю, не имеет смысла: ведь всё произошло, как произошло. По большому счёту, нет никакой разницы, кто или что послужило тому причиной. И уж, тем более, корить и ругаться давно уже поздно…
К счастью или к сожалению, как бы люди ни хотели навсегда остаться в нынешней точке жизненных координат, это невозможно. Видимо, где-то есть силы, так сказать особая небесная канцелярия, отвечающая за движение человека и человечества в целом. Часто бывает (как бы мы ни сопротивлялись), что приходится на своей шкуре ощущать действие этих сил. А что делать?
Друг с другом, вдвоём, им хорошо… Вместе. Обильное влагой лето вот-вот должно было плавно превратиться в осень, по всей видимости, тоже дождливую. Единственное, чего писатель по-настоящему хотел – это чтобы всё, как есть, оставалось навсегда. Чтобы можно было вечно придумывать свои истории, а в перерывах шлёпать по мокрому асфальту, держа её за руку… Но, конечно же, об этом не могло быть и речи. Стоило лишь замереть, остановить время, обнести свой маленький мир высоким неприступным забором, как в игру вступали пресловутые всемогущие силы.
Она была на взводе. Он почувствовал сразу, лишь стоило замелькать её силуэту белой точкой у самого горизонта. Её молнии просматривались в походке, в том, как дрожал воздух, соприкасаясь с её телом, как покачивался зонтик…
– Привет, – дружелюбно улыбнулась она и, привстав на носочках, чмокнула его в щёку. Ни голосом, ни выражением лица она не давала проявиться своему волнению. Но уж слишком хорошо молодой душезнатец её чувствовал, чтобы поверить в демонстративно приподнятое настроение.
