Елена Коровина - 4 шага к богатству, или Храните деньги в мягких тапочках
Камнерез попытался встать – надо же хоть смахнуть пыль со стула, если вдруг этот странный господин в дорогом, расшитом золотом старинном платье решит присесть. Но голова кружилась, и встать Доссена не сумел. Зато незнакомец с любопытством огляделся, потрогал пальцем надрезы на камне и повернулся к резчику:
– Я – Симоне Мартини, живописец. Мы, конечно, не знакомы, ведь я жил 600 лет назад, но вы видели мои картины.
Доссена ахнул – да он всю жизнь восторгался Мадоннами этого художника, ставил его выше всех мастеров эпохи Проторенессанса! И, словно отвечая на мысли камнереза, Мартини сказал:
– Я рисовал своих Мадонн с красавицы Лауры, возлюбленной поэта Петрарки. Я написал и портрет самой Лауры, но он погиб, как и многие мои картины. Вот если бы я ваял из камня – мои работы были бы живы. Ведь камень может пройти сквозь время…
Путешествие сквозь века
Алчео очнулся и замотал головой. Какие странные видения возникают в этой духоте – эдак недолго сойти с ума! Надо выйти из дома, проветрить голову. Но на римских улицах было не многим лучше – от палящего солнца плавился асфальт. Одна надежда на музеи, ведь там поддерживается определенная температура. Может, там не будет так жарко?
В первом же попавшемся музее Алчео наткнулся на изысканно красивую и грустную «Мадонну» Симоне Мартини. Резчика поразила рельефность ее форм – казалось, фигура выступает из картины. Да она просто просилась быть изваянной из мрамора!
Домой Доссена вернулся с великими замыслами. Хватит ковырять резцом дешевые поделки – пора стать не камнерезом, а скульптором! И начнет он со скульптур, которые не сумел создать Симоне Мартини.
Мадонна!.. Алчео схватился за голову – никакой Мартини не мог прийти к нему в мастерскую! Путешествия из XIV века в XX век невозможны. Но если художник не доделал что-то при жизни, разве не мог он попросить другого закончить работу?..
В заброшенных каменоломнях Доссена выискал подходящие блоки старинного мрамора. На окраине Рима приспособил сарай под мастерскую. Тщательно изучил картины Мартини и скульптуры его времени. Почти год кропотливо овладевал резцовой техникой, которой со времен Возрождения уже не пользовались. Наконец появилась первая беломраморная «Мадонна с Христом». За ней последовал целый цикл «Ваяний Симоне Мартини». Это было поразительно! Сначала Алчео брал в руки уголь, еще не зная, что надо рисовать. Но будто чья-то рука водила его углем – появлялся четкий и яркий набросок с четырех сторон. Потом Доссена хватался за рубило, потом в ход шли резцы… Все – как в тумане. И только когда скульптура оживала под последним взмахом резца, новоявленный скульптор приходил в себя.
Очередники с того света
После «Ваяний Мартини» Алчео Доссена не мог остановиться – он изучал книги о скульптуре Возрождения, колесил по музеям Италии. Однажды увидел несколько деревянных статуй великого Джованни Пизано и два дня не мог заснуть от волнения. А на третью ночь увидел во сне самого маэстро Джованни.
– Мрамор хорош, – сказал Пизано, – но холоден. Фигуру Мадонны лучше создать из живого и теплого дерева!
Наутро Доссена кинулся искать подходящую древесину, а уже через полгода на свет появились «Скульптуры Пизано». И началось! Целая очередь ваятелей Возрождения одолевала теперь беднягу во сне. То мастер скульптурных саркофагов Мино показывал свои эскизы, то утонченный Якопо да Сангалло торопливо объяснял, что не успел сделать Венеру, то сам хмурый Микеланджело твердил что-то о старом Пане из черного мрамора. Конечно, работать за «самого» Алчео не решился, но вот творения Мино и Сангалло воспроизвести смог.
Договор с «дьяволами»
Мелкий торговец барельефами Альфредо Фазоли в изумлении уставился на беломраморную «Мадонну»:
– Где ты ее взял? Украл?! Алчео гордо вскинул голову:
– Я сам сделал по картинам Симоне Мартини! Фазоли обошел скульптуру со всех сторон, пощупал мрамор и выдохнул:
– Прилично получилось! Я возьму несколько скульптур на продажу как работы под старину.
Алчео вздохнул, погладил беломраморную «Мадонну» и согласился – таким скульптурам нельзя просто стоять в старом сарае – пора выходить к людям!
Уже на другой день предприимчивый Фазоли кинулся к своему приятелю – торговцу Палесси, который имел обширные связи в мире искусств. Осмотрев скульптуры, Палесси предложил простой выход:
– Предложим скульптуру в один из музеев Рима. Скажем: это новонайденный Мартини. Напомним, что художник не работал с мрамором, но мечтал. А потом попросим об экспертизе.
Фазоли воспротивился:
– Если они сделают экспертизу, сразу станет ясно, что это подделка!
Палесси ухмыльнулся:
– С чего ты взял? Твой чудак скульптор использовал мрамор из старых каменоломен, резал тоже по старинке. К тому же открытие скульптурной работы Симоне Мартини – сенсация. Какой музей захочет ее упустить?
И вот «Мадонну с Христом» отправили на художественную экспертизу. И Палесси оказался прав. Семь римских экспертов, тщательно исследовав скульптуру, заявили:
– Это работа XIV века. Только мастера Возрождения могли создавать подобные шедевры!
В пересчете на доллары стоимость статуи составила 30 тысяч. Приятели ахнули и понеслись к Алчео.
– Твою скульптуру купили как копию старинной работы! – с порога выкрикнул Фазоли. – Так что тебе причитаются хорошие деньги, и в твердой валюте – 300 долларов!
Доверчивый Доссена пришел в восторг.
– Но теперь ты должен заключить с нами контракт на эксклюзивную продажу твоих копий! – заключил деловой Палесси и протянул заранее заготовленную бумагу.
И не подозревающий ни о каком мошенничестве Алчео поставил свою подпись.
Рабство у сатаны
По ночам Доссена вновь снились его любимые скульпторы Возрождения. Все сидели в ряд за пышным столом и пили за великие статуи.
– Теперь их увидят люди! – радовался Симоне Мартини.
А другие мастера уговаривали Алчео трудиться побыстрее, не покладая рук.
Он так и делал. Появились «ваяния» флорентийца Дезидерио да Сеттиньяно, далматинца Франческо Лаураны и даже «подлинные скульптуры Древней Греции эллинистического периода». За семь лет Алчео создал больше 30 статуй. Работал день и ночь, спал на пыльном матрасе посреди скульптур и почти не выходил из мастерской. Он так и не прознал, что торговцы-мошенники продавали его работы в музеи Рима и Берлина, Нью-Йорка и Мюнхена, Бостона и Кливленда. Но в 1928 году спрос на старинное искусство резко возрос, и обнаглевшие от бешеной прибыли Фазоли и Палесси прислали Алчео новый контракт, который обязывал скульптора создавать по шесть статуй под старину в год. Скульптор схватился за голову – такой договор, будто сдача в рабство самому Сатане…
С горя скульптор отправился туда, где заливают любую невзгоду, – в пивную. А там вдруг увидел старинного дружка. Тот занимался историей Возрождения и поведал Алчео о новых находках ренессансных статуй, даже подробно описал и статуи, и их стоимость. У Доссена голова пошла кругом – он трудился, света божьего не видя в прямом смысле, а мошенники заработали на нем кругленькую сумму!..
Что остается гению
Поразмыслив, скульптор отправился в библиотеку и запросил газеты за последние семь лет. Оказалось, его «Мадонну Джованни Пизано» за астрономическую сумму приобрел музей Кливленда, «Саркофаг Мино» после многочасового аукциона, где цена взлетела до небес, достался музею Бостона, «Греческая девственница» – куплена нью-йоркским Метрополитен-музеем. А месяц назад мошенники предложили одну из его скульптур в другой музей Нью-Йорка – Собрание Фрика, да вот только эксперты пожелали выяснить, где итальянцы находят столько старинных творений. И вот агент музея уже плывет на родину Возрождения.
Доссена вздохнул. Если правда раскроется, все станут насмехаться над ренессансными скульпторами: будут говорить, что их работы не стоят и гроша, ведь их может подделать даже простой римский резчик. Нет, такого нельзя допустить. Во всем виноваты только мошенники-торговцы – Фазоле и Палесси! И Алчео подал судебный иск.
На суде выяснилось невиданное. Да, предприимчивые ловкачи заработали на скульпторе-простофиле больше двух миллионов долларов. Но к ним не может быть предъявлено никаких претензий, поскольку они заплатили Алчео Доссена точно по контракту. Да и музейных покупателей они не надували, ведь «предварительно и чистосердечно» просили каждый музей сделать экспертизу. Разве они виноваты в ее результатах?..
Сам же Доссена, естественно, тоже был не виноват ни в каком мошенничестве. Ведь он продавал торговцам «статуи под старину». К тому же руководитель Бостонского музея заявил, что не намерен убирать прекраснейший «Саркофаг Мино» из экспозиции:
– Независимо от времени создания он – творение гениального мастера! Разве скульптор виноват, что живет в ХХ веке?! Его труд достоин находиться рядом с делами рук великих художников!
