Станислав Гроф - Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания
Здесь я хочу обратиться к трудам Кристофера Баха (Christofer Bache 1996), который внес в эти вопросы некоторую ясность. Бах показал, что ключом к пониманию перинатального процесса является его функция, а именно освобождение нас от оков изолированного, непросветленного существования и пробуждение сознания нашей истинной природы, нашей сущностной тождественности творческому принципу. Перинатальная сфера, подобно римскому богу Янусу, имеет двойственную природу. Она оборачивается к нам то одним ликом, то другим, в зависимости от того, с какой стороны мы на нее смотрим — с позиции телесного эго или с позиции нашей трансперсональной самости.
Если взглянуть на перинатальную сферу с личностной позиции, она предстает как основа нашего индивидуального бессознательного, как хранилище «непереваренных» фрагментов переживаний, которые более всего ставят под угрозу нашу жизнь и сохранность тела. С этой точки зрения мы воспринимаем перинатальный процесс и насилие, которое он за собой влечет, прежде всего как угрозу нашему индивидуальному существованию. С трансперсональной точки зрения отождествление с телесным эго есть продукт укоренившегося неведения, опасная иллюзия, которая в ответе за то, что мы проживаем свою жизнь непродуктивно, разрушительно и самоуничтожающе. Как только мы начинаем понимать эту основополагающую истину бытия, перинатальные переживания, несмотря на их яростную и мучительную природу, становятся для нас хотя и радикальными, жесткими, но в то же время сострадательными попытками разрушить тюрьму нашей ложной личности и духовно освободиться. Мы не разрушаемся, но рождаемся к более высокой реальности, где воссоединяемся с нашей истинной природой.
Индивидуальная трансформация и исцеление сознания вида
Из практики эмпирической терапии известно, что, полностью проработав воспоминания душевной и физической боли младенчества, детства и более поздней жизни, мы можем очистить свое бессознательное от «непредвиденных» моментов. Обеспечивая доступ к положительным переживаниям, этот процесс еще и освобождает нас от искажающего влияния давних травм, которые делают нашу жизнь неудовлетворительной и неполноценной. Кристофер Бах утверждает, что перинатальные переживания аналогичным образом могут сыграть важную роль в лечении травматического прошлого человечества как вида.
Разве не похоже на правду, задает вопрос Кристофер Бах, что память о насилии и ненасытной алчности, вплетенная в ткань человеческой истории, вызывает нарушения в коллективном бессознательном, которые заражают настоящее человечества? Почему целительное воздействие, по мере расширения нашего сознания за пределы телесного эго, не может распространиться не только на отдельного человека, но и на всех людей? Неужели непонятно, что, переживая боль, которую бесчисленные поколения людей причиняли друг другу на протяжении всей человеческой истории, мы в действительности очищаем коллективное бессознательное и способствуем лучшему будущему планеты?
В духовной литературе представлено много великих примеров индивидуальных страданий во искупление вины мира. В христианской традиции таким примером является Иисус Христос, который умер на кресте за грехи человечества. Этот факт ярко отражен в мифологической теме сошествия во ад, где рассказывается, как Иисус после смерти на кресте и до воскресения нисходит во ад и силой своего страдания и самопожертвования освобождает грешников. Индуистская традиция принимает возможность, что очень продвинутые йоги могут оказать значительное положительное влияние на ситуацию в мире и коллективные проблемы человечества, встречаясь с ними лицом к лицу в глубокой медитации, но физически не покидая своих пещер.
В буддизме махаяны есть прекрасный архетипический образ Бодхисатвы, который, достигнув просветления, отказывается уйти в нирвану и дает священный обет продолжать перевоплощаться до тех пор, пока не будут освобождены все живые существа. В своем обете Бодхисатва выражает намерение принимать страдания воплощенного существования, чтобы помочь другим:
Нет числа живым существам,
но я обещаю всех их спасти.
Заблуждения неисчерпаемы,
Но я обещаю положить им конец.
Врата Дхармы многочисленны,
Но я обещаю войти во все.
Путь Будды — наивысший,
Но я обещаю свершить его.
Умирание прежде смерти
Многие люди, которым довелось переживать холотропные состояния, сообщают, что перинатальный уровень психики видится им как врата между трансцендентной сферой и материальной реальностью, как проход, действующий в обоих направлениях. Во время нашего биологического рождения, когда мы являемся в материальный мир, мы «умираем» для трансцендентного измерения; и наоборот, нашу физическую смерть можно рассматривать как рождение в мир духа.
Однако духовное рождение не обязательно связано со смертью тела. Оно может произойти в любое время в ходе глубинного самоисследования или даже во время спонтанного психодуховного кризиса («критического состояния духа»). Таким образом, оно является чисто символическим событием, «смертью эго», или «умиранием прежде смерти», не влекущим за собой никаких биологических разрушений. Абрагам а Санта-Клара, австрийский монах-августинианец XVII века, выразил это в одной фразе: «Человек, умирающий прежде смерти, не умирает, когда приходит смерть».
Это «умирание прежде смерти» играло важную роль во всех шаманских традициях. Шаманы, переживая кризисы посвящения, утрачивают страх смерти и хорошо осваивают ее эмпирическую территорию. В результате они учатся посещать эту сферу по своему желанию и обеспечивать аналогичные переживания другим. В мистериях смерти и возрождения, широко распространенных в Средиземноморье и других частях Древнего мира, посвящаемые переживали глубокую символическую встречу со смертью. В этом процессе они утрачивали страх смерти и развивали в себе совершенно новую систему ценностей и жизненную стратегию.
Переживание психодуховной смерти и возрождения («второе рождение», «рождение из влаги и духа», становление «двиджей», дваждырожденных) играло важную роль во многих религиозных традициях. Все доиндустриальные культуры считали, что эти переживания имеют огромное значение как для отдельного человека, так и для всего общества, и разрабатывали надежные и эффективные способы их вызова в различных ритуалах. Современная психиатрия рассматривает те же переживания как патологические и, если такие переживания возникают у людей спонтанно, без разбору старается их подавить. Эта неудачная стратегия явилась одним из факторов потери духовности западной цивилизацией.
Сексуальность: путь к освобождению или ловушка на духовном пути?
Секс, подобно рождению и смерти, также демонстрирует внутреннюю двойственность. Смотря по обстоятельствам, он может вызвать состояние глубокого единения или, наоборот, усугубить разобщение и отчуждение. Который из этих двух вариантов проявится в конкретном случае, зависит от обстоятельств и от позиции самих людей. Если партнеры, вступившие в сексуальные отношения, не испытывают друг к другу любви и уважения и ими управляют только инстинктивные побуждения или жажда власти и превосходства, то такая связь скорее всего усилит чувства разобщенности и отчуждения. Если в половом союзе соединяются два партнера, которые созрели как личности и обладают не только хорошей биологической совместимостью, но и глубоким эмоциональным резонансом и взаимопониманием, то любовная связь может стать глубоким духовным переживанием. В таком случае партнеры способны выйти за пределы своих индивидуальных границ и переживать как единство друг с другом, так и воссоединение с космическим истоком.
Этот духовный потенциал секса — основа древнеиндийских тантрических практик. «Панчамакара» — сложный тантрический ритуал, включающий употребление сильных аюрведических травяных сборов, сочетающих в себе свойства афродизиаков и психоделиков. Эта детально разработанная традиционная процедура помогает партнерам отождествиться с архетипическими началами — женским и мужским. Она достигает своей кульминации в длительном ритуальном соитии (майтхуна).
Благодаря специальным методам участники способны подавить биологический оргазм, и тогда растянутое сексуальное возбуждение вызывает мистические переживания. В ходе этого ритуального события партнеры выходят за пределы своей обычной личности. В полном отождествлении с архетипическими существами, Шивой и Шакти, они переживают священный брак, божественный союз друг с другом и с космическим источником. В тантрической символике различные аспекты сексуальности и функций воспроизводства, такие, как половой союз, менструации, беременность и роды, не имеют чисто биологического значения, а соотносятся с различными высшими уровнями космического процесса творения.
