Бхагаван Раджниш - Дао — путь без пути
Так что все, что я могу, — это показать ловушки, чтобы вы могли их избежать. Если вам удастся избежать всех ловушек, вы окажетесь в настоящем.
Я здесь только занимаюсь устранением ловушек. Как только все ловушки сломаны, все преграды устранены, хлынет поток истины. Проблема не в потоке — проблема в камнях, засыпающих поток.
Нужно понять путь, подход к этому. Именно этим я и занимаюсь. Вас, должно быть, удивило, что за все это время я ничего не говорил о Дао, а только критиковал Конфуция. Он и есть ловушка, его-то и надо устранять, полностью уничтожить, без всякого сожаления. Его надо разорвать на кусочки, стереть в порошок и вышвырнуть к чертям собачьим. Как только уходит Конфуций, вступает Лао-цзы. Вам бы хотелось пригласить Лао-цзы, а на троне сидит Конфуций. Прежде всего надо свергнуть его с трона. Как только он будет свергнут, вы вдруг увидите, что Лао-цзы всегда был здесь, только его скрывало присутствие Конфуция.
Нети —нети («не то — не то»), путь отрицания, — мой путь, мой подход. Я не собираюсь говорить о реальности — о реальности говорить невозможно. Я говорю только о том, что не реально, т.е. о ложном. Как только вы поняли, что есть ложь, вы сможете понять, что есть истина.
ВОПРОС Бхагван, когда я достигну просветления?
ОТВЕТ Прошу вас, не спешите, не оставляйте меня без работы. Это нечестно. Если у меня столько сочувствия к вам, то имейте, по крайней мере, немного сочувствия ко мне. Не спешите. Дайте насладиться ролью Мастера.
Психиатр, грузно осев на стойку, опрокидывал виски стакан за стаканом. Он разбит и подавлен.
— Джон! — подошёл к нему коллега, — Джон, приятель, что стряслось? Ты на себя не похож.
— Что тут рассказывать?! Помнишь того богатого психа, которого я лечил много лет?
— Конечно. Тот псих, который воображает, что он все ещё учится в университете? Ведь он доставляет тебе больше половины заработка.
Джон кивнул.
— Так что же случилось?
— На этой неделе он его кончил.
Не стремитесь кончать слишком быстро. Не спешите. Даже если вам хочется побыстрей, помните: есть вещи, с которыми спешить нельзя. Это относится и к просветлению.
Торопясь, вы никогда не достигнете. Достичь можно только, если вы не спешите. И если вы вовсе никуда не торопитесь, если вы просто там, где вы есть, вы уже достигли. Тут нет никакого расстояния, которое нужно пройти, нет никакой отдельной цели. Конечно, если бы цель была далеко, можно было бы и поспешить.
Мулла Насреддин служил в учреждении прямо напротив его дома и при этом всегда опаздывал. Однажды шефу это надоело:
— Довольно! Сколько можно? Смотри, другие добираются на службу с другого конца города и никогда не опаздывают, а ты живёшь дверь в дверь, но не было случая, что бы ты пришёл вовремя.
— Оно и понятно, — ответил Насреддин. — Это естественно. Если они опаздывают, у них есть возможность торопиться — с другого-то конца города… А если я опоздал, то уж опоздал — торопиться негде. Расстояние можно пробежать, можно взять такси, а что мне делать? Если я опоздал, то уж опоздал. Я живу прямо напротив, нет ни малейшей возможности поспешить.
Помните: просветление не где-то (будь то время или пространство), но здесь и сейчас. Если вы слишком торопитесь, вы собьётесь с пути. Все дело в том, чтобы замедлиться, замедлиться настолько, что однажды в вас не шевельнётся ничто. В это самое мгновение, в неподвижности, вы станете просветлённым.
Скорость, особенно на Западе, стала навязчивой идеей. Полагают, что если с воловьей упряжки они пересели на ракету, то почему не разработать ускоренные методы и для духовного пути. Если есть моментально растворимый кофе, то почему бы не быть моментальной нирване? Они не понимают, что нирвана — совсем другое, иначе можно было бы, конечно, увеличить скорость. Все уже здесь. Прийти нужно именно туда, где вы сейчас находитесь. Так что, чем быстрее вы ринетесь, тем дальше окажетесь от просветления. Дело не в том, чтобы достичь, — дело в том, чтобы прибыть, надо просто замедлиться. В этом и состоит все учение Дао и моё тоже.
На Востоке сатсачг — один из наиболее ценных методов просветления. На Востоке говорят, что если вы — в присутствии Мастера, то ничего больше не нужно. От одного его присутствия, когда вы молча сидите перед ним, нужно просто быть с ним, тихо сидеть рядом.. а просветление само о себе позаботится. В нужный момент оно случится. Не стоит о нем тревожиться, не надо его планировать, иначе вам не избавиться от суетливости: «Когда же придёт это просветление?» Тогда просветление тоже станет желанием, жадностью, похотью.
ВОПРОС На этих днях вы сказали, что долг — мерзкое слово из четырех букв. Но я не раз слышал от вас, что вы хотели бы, чтоб саньясин был полностью ответственен. Объясните, пожалуйста, разве долг и ответственность не одно и тоже? Надеюсь, мой милый Бхагван, я не смутил вас?
ОТВЕТ Конечно же нет… ведь я и так смущён до последней степени. Меня нельзя смутить сильнее. Я смущён до последней степени.
«Долг» и «ответственность» — синонимы только в словаре, но не в жизни. В жизни они не только различны, они полярны. Долг относится к другим, ответственность относится к себе. Когда вы говорите: «Я должен что-то сделать» — это долг. Мать больна, я должен посидеть с ней Надо отнести цветы ей в больницу, ведь она же мне мать. Долг направлен па других, тут нет никакой вашей ответственности. Вы выполняете социальную формальность: «Это же ваша мать». Вы делаете это только потому, что она ваша мать, — вы не любите её. Вот почему я называю долг мерзким словом из четырех букв, грязным словом. Если вы любите свою мать, вы не скажете «это мой долг». Если вы любите мать, вы пойдёте в больницу, принесёте цветы, будете ухаживать, сидеть у её изголовья, массировать ей ноги, страдать вместе с ней, но это не будет долгом — это будет ответственность. Вы будете отвечать из своего сердца.
Ответственность означаетспособность отвечать. Ваше сердце трепещет, вы страдаете вместе с ней, заботитесь о ней. Не потому, что она ваша мать, это не важно, просто вы любите эту женщину. Мать она вам или нет — не в атом дело, но вы любите эту женщину, любите как личность. Это чувство струится из вашею сердца. И вы вовсе не чувствуете себя обязанным ей, вы никак не афишируете, какой вы преданный сын. Вы не считаете, что делаете что-то особенное. Что вы такого сделали? Отнесли несколько Цветов больной матери и чувствуете, что совершили подвиг? Вот почему я называю долг мерзким. Мерзко само слово, оно ориентировано на других.
Ответственность лежит в совсем другом измерении: вы любите, заботитесь, сочувствуете; ответственность исходит из глубины ваших чувств. Долг вытекает из мысли, что она ваша мать, «поэтому», «в силу того» — это силлогизм, это логика. Вы идёте, тащитесь к ней, вам бы хотелось удрать, но чти поделаешь? Что о вас подумают? Что скажут люди? Ваша мать больна, а вы развлекаетесь в гостях, на танцульках. Ваша мать в больнице! Нет, вашему "я" это было бы неприятно. Если бы вы могли не ходить без того, чтобы пострадала ваша репутация или чтобы не .появлялось неприятное чувство, вы бы охотно не пошли. Придя в больницу, вы спешите улизнуть, — причина всегда найдётся. «Мне надо идти, у меня деловое свидание». Ничего подобного: вы хотите покинуть её, вы не хотите с ней оставаться, вас томит каждая лишняя минута. Вы не любите её.
Долгу я говорю «нет», ответственности «да». Я говорю, что, мол, сань-ясины должны быть всемерно ответственны.
Когда я был маленьким, мой дедушка любил, чтобы ему растирали ноги. Он останавливал любого домочадца: «Прошу тебя, помассируй мне ноги».
Иногда я соглашался, иногда нет. Его это заинтриговало:
— Почему это? Иногда ты соглашаешься — никто тогда не делает это лучше, чем ты; а иногда ты просто отказываешься.
— Когда это долг, я отказываюсь. Когда ответственность — я соглашаюсь.
— А в чем разница?
— Разница в следующем: когда я испытываю любовь, когда мне хочется растирать тебе ноги, я соглашаюсь. Когда во мне нет ничего, кроме вежливости, а ты просишь: надо это сделать, я вовсе не думаю о тебе — во дворе играют дети и зовут меня… Я вовсе не думаю о тебе, меня с тобой нет. Тогда я отказываюсь, потому что это мерзко.
Так что порой, когда он просил меня, я отказывался, а иногда сам подходил к нему и просил:
— Можно тебя немножко помассировать? Я как раз в настроении. Я
сделаю это прекрасно. Ну, пожалуйста.
• Делайте то, что идёт от вашего чувства, что течёт из вашего сердца,
никогда не насилуйте сердце. Никогда не следуйте разуму, ум — это побочный продукт жизни в обществе, к вам настоящему он не относится. Следуйтесебе настоящему,изберите в руководители себя настоящего. Не руководствуйтесь принципами, этикетом, нормами поведения, тем, что Конфуций называет «джентльменством». Не будьте джентльменом, будьте просто «меном» — человеком — этого вполне достаточно. Но человеком будьте настоящим. Вам хочется что-то сделать? Делайте, излейте в этом своё сердце, тогда это будет дивным цветением. Порой вам чего-то не хочется? Объявите об этом. Пусть не останется ни малейшей двусмысленности, не надо ничего скрывать.
