Йог Рамачарака - Пути достижения индийских йогов
Мы можем содрогаться от ужаса, читая про такие верования, но далеко ли мы сами ушли вперед от этих понятий дикарей? В новейших войнах мы видим точно так же, как два народа молятся каждый своему Богу, прося его послать победу над врагами, причем каждый из этих народов думает, что Бог на его стороне. В великой войне, разгоревшейся между Россией и Японией, оба народа обращались с молитвой к такому Богу, который соответствовал представлениям этих народов, умоляя Его не оставить их в борьбе с Его врагами. Они не понимали того, что они поклонялись одному и тому же Богу, только под другими названиями, и что этот истинный Бог одинаково любит как тех, так и других. В последней междоусобной войне в Соединенных Штатах каждая из воюющих сторон молила о победе и думала, что Бог на ее стороне. Церкви разделились на две стороны; люди думали, что есть Бог Севера и Бог Юга: один – ненавидящий рабство и желающий убивать тех, кто ему покровительствует; другой – считающий рабство Божественным установлением и стремящийся разбить тех, кто хочет уничтожить невольничество. Таким образом, каждая сторона смотрела на Бога, так сказать, через свои собственные очки и видела в нем себя, только в несколько улучшенном виде; в настоящее время обе стороны сошлись в своих понятиях о Боге и смотрят на рабство, как на учреждение, в течение эволюции человечества, прошедшее фазы возникновения, развития и упадка. И, тем не менее, Бог остался неизменным, но зато человеческие понятия о Нем изменились.
Люди преследовали других людей, потому что у этих последних были иные представления о Боге, чем у преследователей. А преследуемые, в свою очередь, достигнув власти, начинали преследовать каких-нибудь других, более слабых, чем они, людей, придерживающихся, опять-таки, иного, особого понятия о том же самом Боге. И всякий из них думал, что, преследуя других, он исполняет волю Божию, а преследуемые думали, что они страдают во имя Божие. Пуритане были изгнаны из своей родной земли вследствие их особых понятий о Боге, а когда они поселились в новой стране, они стали карать мирных квакеров, понятие которых о Боге их оскорбляло. И всякий из них думал, что он делает угодное Богу, карая тех, кто не был согласен с его понятием о Нем. Каким ребячеством все это представляется тем, кто достиг более широких взглядов и видит во всех людях чад Божиих, поступающих так, как им кажется лучше, и поклоняющихся Богу соответственно высшему доступному им понятию о Нем. И, притом, никого нельзя упрекать за эту узость и слепоту; все, ведь, делают лучшее, на что способны.
И все они поклоняются Богу – единому, Богу истинному, Богу – единственно возможному, Богу Абсолютному. И все делают это в силу требований религиозного инстинкта, толкающего их вперед по пути развития и самосовершенствования. Все они последователи Бхакти-йоги (в ее элементарной форме), хотя они этого и не знают. Они думают, что поклоняются различным представлениям Божества различным богам; но это не так; на самом деле все они воздают любовь и поклонение Единому Богу, Абсолютному, Реальному. Рассматриваемое сквозь призмы различных умов, Абсолютное представляется зрителям в различных и, нередко, уродливых формах, но при всем том, истинно сущее остается Неизменным, Единым, Вечным, Абсолютным.
Как бы ни была груба и дика форма поклонения, она все же возносится к Единому. Будет ли видимым объектом поклонения палка, камень, образ, дерево, змея или какая-либо другая форма, созданная человеческим желанием найти внешнее выражение для своего внутреннего верования – все равно истинным предметом поклонения будет Единый, Неизменный, Вечный, Всемогущий, Всеведущий, Вездесущий. И неразвитой человек, поклоняющийся высшему, доступному ему представлению о Божестве, творит благо. Он тем самым делает лучшее, на что способен, и он не менее достоин уважения, чем его более просвещенный брат, который, ведь, тоже поклоняется Божеству, каким Оно представляется ему, сообразно высшим, доступным ему понятиям. И понятия их обоих, как дикаря, так и просвещенного человека, будут с течением времени становиться все выше и лучше, и в уме как того, так и другого, по мере их развития, откроется доступ притоку духовного знания. Постараемся, по мере наших сил, вести наших младших братьев к более совершенным понятиям о Божестве, если они способны воспользоваться нашими наставлениями. Но не будем их осуждать, потому что они наши братья, Божьи чада, стоящие на том же пути, на котором стоим и мы. Мы все как бы лишь дети на различных ступенях развития; всякий из нас поступает соответственно своему возрасту, всякий обладает пониманием, свойственным его возрасту и всякий делает лучшее, на что способен. Не будем ни относиться презрительно, ни осуждать, ни ненавидеть, но пусть наша любовь распространяется на всех наших братьев, хотя бы в отношении духовного знания они и находятся еще как бы в стадии не рожденных младенцев. Такова Бхакти-йога в одной из своих фаз.
Бхакти-йога разделяется на две отрасли или ступени. Первая известна под именем Гауни-Бхакти, вторая, более высокая, называется Пара-Бхакти. Первая из них, Гауни-Бхакти, является предварительной стадией и заключает в себе учение о любви к Богу и о поклонении Ему, поскольку эти чувства связаны с понятием о Боге как о личном существе, то есть с понятием "личного Бога". Предметом второй, высшей стадии или Пара-Бхакти, является поклонение Богу и любовь к Нему, как к Духу сверхличному и Абсолютному. Конечно, один и тот же Бог составляет предмет любви и поклонения в обоих случаях, но умственное развитие последователя Гауни-Бхакти не дает ему возможности составить себе понятие о сверхличном Боге, и он, делая наилучшее, на что способен, создает себе умственный образ личного Бога. Кроме этих двух главных стадий, существует еще множество промежуточных, так как понятия о Боге зависят от умственного и духовного развития человека. Мы рассмотрим этот вопрос в кратких чертах для того, чтобы читатель мог уяснить себе различие, существующее между этими двумя путями Бхакти-йоги, и в то же время мог понять, что это две ветви одного и того же ствола, и что различие их обусловлено только разницей в степени умственного и духовного развития людей.
Первобытный человек, побуждаемый религиозным инстинктом, но неспособный к ясному мышлению, дает исход своему инстинктивному чувству, поклоняясь грубым символам. Он поклоняется чурбанам и камням, грому и молнии, солнцу, луне и звездам, ветру и другим явлениям природы. Немного позднее у человека начинает появляться представление о Боге, как о некотором лице – как о человеке огромных размеров, живущем где-то в пространстве, о человеке невидимом, но видящем. В уме дикаря создается представление о Боге, обладающем теми же свойствами, как и он сам, только в гораздо большем масштабе. Жестокий и кровожадный дикарь может составить себе представление только о жестоком и кровожадном Боге. Негр представляет себе Бога чернокожим. Бог монгола имеет косые глаза, может быть, даже носит косу. Индеец представляет себе Бога краснокожим, с раскрашенным лицом и перьями в волосах, с луком и стрелами. Невежественный индус представляет своего Бога почти обнаженным и едущим верхом на быке или слоне и т.д. Таким образом Бог всякого народа обладает характерными чертами этого народа. Всякая народность под влиянием религиозного инстинкта создает представление о личном Боге, и всякое такое представлено бывает сходно с лицом, создающим его. Всякий из этих созданных богов любит и ненавидит тех же лиц и те же вещи, которые любит и ненавидит создавший его человек. Всякий из этих богов горячий патриот своего отечества и ненавидит и презирает все другие страны и народы.
Такие созданные людьми боги иногда принимают чудовищные формы. У некоторых из них двенадцать рук, у других несколько голов. Они вооружены оружием того времени, когда их создавали. Некоторые из них занимаются охотой, другие ведут войну. Поклоняющиеся им полагают, что они способны сердиться, ревновать, проявлять ненависть, зависть и непостоянство. Они мстительны, и вообще им приписывают все свойства человека низкого уровня развития. И это очень понятно, потому что люди, создающие подобные понятия о Божестве, неспособны представить себе Бога, который был бы многим совершеннее их самих. Такие боги обыкновенно требуют лести и жертв и имеют большую свиту жрецов и прислужников для воспевания им хвалы и отдания почестей.
Эти жрецы содержатся народом, по предполагаемому Божескому повелению, и считают себя облеченными доверием Божества для раздачи его милостей. Все они, по-видимому, считают своей обязанностью воздавать своему богу хвалу, восхвалять его могущество и провозглашать, что их бог одерживает верх над богами всех других народов. Эти боги, по-видимому, любят, чтобы люди пресмыкались перед ними в прахе и громко объявляли себя их рабами; в этом отношении они берут пример с царей и вождей данной эпохи. Их можно умилостивлять и подкупать для получения от них милостей и, если жертва и приношения их не удовлетворяют, то они насылают какое-нибудь ужасное бедствие на народ, чтобы заставить его платить десятину и доставлять достаточное количество приношений для жертвы. Эти боги испытывают наслаждение при запахе сжигаемого мяса быков и овец. Они также любят благовония и воскурения фимиама. Время от времени они требуют, чтобы их алтари были окроплены кровью – часто человеческой. Они дают откровения через своих верховных жрецов, и горе тому, кто не поверит им. Многие из жрецов бывают честными и искренними, но гораздо больше таких, которые относятся к суеверным поклонникам их божества как к дойным коровам, доставляющим возможность наслаждаться всеми удобствами жизни. Придумываются рай и ад, – первый для того, чтобы подкупить людей и заставить их следовать законам, установленным жрецами, а второй для того, чтобы устрашить их в случае, если не удастся подкупить. Воздвигаются храмы, и некоторые места признаются более "священными", чем другие, и особенно приятными Богу. Непосещение храма считается важными грехом, и Бог особенно следит за наказанием таких ленивцев. Придумывают злых духов, как средство для устрашения людей, а также чтобы объяснить, откуда берется в мире "зло". Впрочем, в некоторых верованиях злые духи оказываются лишь немногим хуже божества.
