Фридрих Юргенсон - Радиоконтакт с потусторонним миром
Это было что-то вроде высокого монотонного пения, начавшегося в пиано, а женский голос раздавался как будто бы издалека. Затем он начал звучать все ближе и ближе, пока не вырос до фортиссимо.
В этом крещендо было что-то, содержащее в себе накал огромной энергии. Сообщение предназначалось мне лично. Это было предупреждение и совет. Женщина говорила на пяти языках, ритмично чередуя их. Ее произношение было правильным, но предложения он а строила грамматически неверно. Она делала это умышленно, чтобы исключить подозрение в том, что это обычная радиопередача. Вот несколько выдержек, переведенных с языка оригинала.
«Слушай, господи (по-немецки), благодарю (по-шведски). Сообщение от мертвых, сообщение, мой ход, Хильда, если она говорит (смесь немецкого и шведского), если ты говоришь, люди будут слушать (по-шведски), многие люди (смесь шведского и эстонского) выбывают (смесь шведского и английского), Фридрих контакт ((по-шведски), мертвые в атмосфере. они говорят! добро
пожаловать. Фридель из Серапо (смесь шведского и немецкого).
До сих пор я не знаю, кто могла бы быть эта Хильда. В любом случае она предостерегла меня от плохих людей и посоветовала мне установить связь с мертвыми, потому что они могут говорить и давать советы. Я убедился в точности ее предупреждения, читая оригинал записи. Грамматически неправильный способ выражения служил для того, чтобы четко отличить это сообщение от обычных радиопередач. Я прошу также обратить внимание на ритм и чередование разных языков. А последние слова «Фридель из Серапо» относятся к моему возвращению из Серапо именно в тот день.
Глава 42
Голоса в семье Торлинов. — Декламация с фортепианным сопровождением. — Хор
на трех языках.
А теперь перейдем к наиболее важным событиям последних двух лет, то есть времени, прошедшему после моей первой пресс-конференции. Клод Торлин, джентльмен английского происхождения, проживающий в Эскильтуне, навестил меня вместе со своей женой Эллен. Он случайно записал на пленку голоса, и произошло это при следующих обстоятельствах. Торлины купили новый магнитофон и хотели записать голос своего друга Коге О. Они поставили новую пленку, и Коге продекламировал стихотворение. Голос Коге был хорошо слышен при воспроизведении пленки, однако в паузах он сопровождался звучным сопрано. Пение началось со слов: «Послушай. твоя карма.», произнесенных по-шведски.
Затем Коге начал читать газетную статью обо мне и записанных мной голосах. И здесь тоже включилось пение. В этот раз это был дет ский хор, исполнявший по- шведски: «Слушай, слушай радио. слушай наш контакт».
В другой раз, когда Торлин записывал голос своего зятя из Великобритании, раздался женский голос, который громко и ясно сделал сообщение на немецком и шведском языках, которое, как выяснилось, предназначалось лично Торлинам.
Воодушевленный этими записями, Торлин продолжил свои исследования. Ему удалось сделать несколько очень интересных записей. На пленке появилась его мать, которая передала ему привет. Хор спел на трех языках: «Мы по пути в Моэлнбо. У Фриделя будет компания».
Я узнал многие голоса, среди которых был ясно слышен голос «Старого еврея». Голос, напоминающий Лену, когда она объявляет частоту, быстро говорил по-шведски и по-немецки: «Поддерживай, поддерживай контакт»
С Торлинами мы стали хорошими друзьями.
Глава 43
Шведская радиовещательная компания хочет точной информации. — Возражения Стенсона. — Радиоинженерам остается только удивляться.
Известный шведский журналист Урбан Стенстрем, который, кстати, опубликовал первые статьи обо мне в газете «Свенска Дагбладет», тоже неожиданно услышал таинственные голоса на своих пленках. Госпожа Стенстрем, журналистка и театральный критик, купила портативный магнитофон для работы. Ей стало интересно, и она просидела с друзьями у микрофона до поздней ночи. Внезапно раздался женский голос, который произнес по-немецки и по-русски: „Послушайте! Люди-совы!» По-шведски тех, кто работает до поздней ночи, называют «ночные совы».
Шведская радиовещательная компания связалась со мной. Они хотели посвятить мне передачу, но не знали, как это лучше сделать.
Прежде всего, радиоинженера Стенсона попросили провести эксперимент у меня дома в Нисунде. Он прибыл со своим ассистентом и Дейзи Кальберг, журналисткой, опубликовавшей свою первую статью о феномене голосов в «Стокгольмс Тиднинген».
Гости прибывали в Моэлнбо в течение всего дня. Наконец все было готово, и к тому времени, как мы поужинали, было уже около 9 вечера. Стенсон привез с собой свои собственные магнитофоны, контрольные приборы и пленки в запечатанных контейнерах.
Результаты первых записей были отрицательными. Я предложил Стенсону остаться в Нисунде на всю неделю, потому что для достижения хороших результатов необходимо было время и спокойная обстановка. Также нежелательно было проводить записи поздно вечером. Лучшее время было между 19.00 и 21.00.
Стенсон согласился. Кальберг тоже пожелала прийти вместе с несколькими друзьями.
Тем временем шведские и иностранные газеты и журналы опубликовали подробные и вызвавшие интерес сообщения о «голосах призраков Моэлнбо». Несколько шведских радиостанций передали короткие репортажи в Германии и Австрии.
Шведская радиовещательная корпорация занялась дальнейшими переговорами со мной.
Мои условия были следующими: Я хотел сделать серию репортажей, в которых выступили бы ведущие парапсихологи Швеции и других стран. Арне Вайсе должен был вести передачу и представить запись, сделанную в декабре 1959 года в присутствии его самого и доктора Бьеркхема. При благоприятных условиях мы хотели бы провести несколько прямых записей. Однако Арне Вайсе тем временем перешел на Шведское телевидение, и возникли некоторые затруднения.
Шведское радио предпочло бы исключить феномен голосов, дав ему техническое и совершенно «естественное» объяснение. Так как «естественное» объяснение не находилось, они пожелали, чтобы голоса. по крайней мере, звучали более четко и громко. Все это было до смешного противоречиво, потому что, с одной стороны, они не решались признать существование голосов мертвых, ив то же время желали получить качественные записи для радио. Во время одной из таких бессмысленных дискуссий я задал вопрос, не собирается ли Шведская радиовещательная компания (ББО) предложить мертвым гонорар за выступление.
Арне Вайсе появился у меня со своим коллегой. Они были готовы подготовить несколько телепередач со мной в качестве ведущего. Но ББО настаивала на своем праве на первую передачу. Напряженность между радио и телевидением нарастала. Меня же беспокоило только то, как наиболее объективно и обстоятельно преподнести наиболее важные факты. Обе стороны знали, что я скорее вообще откажусь от всех передач, чем позволю представить дело в сомнительном свете ради достижения публичности.
Прошло несколько недель. Стенсон был завален работой. Мы время от време ни встречались, чтобы вместе пообедать в старой части города. К нашему общему удовольствию между нами установились дружеские и открытые отношения. Стенсон оказался совершенно непредубежденным и доброжелательным человеком. Конечно, он предпочел бы найти без обидное и совершенно естественное объяснение происходящему. Я же настаивал на том, чтобы прислушиваться только к фактам. А слушатели должны составить собственное мнение. Стенсон считал, что программа в том виде, в котором я хочу ее сделать, вызовет у слушателей настоящий шок.
Только в лагере материалистов», — ответил я. «А церковь?», — заметил Стенсон. «Она быстро отойдет от шока, потому что она, в конце концов, признает существование души после смерти».
В заключение Стенсон пообещал приехать в Нисунд на следующей неделе, чтобы сделать новые записи.
Вечером после нашего разговора я сидел у магнитофона. Я был полон предчувствия и ощущал неуверенность. «А что если мои друзья с другой стороны снова не выйдут на связь?» — промелькнуло у меня в голове. Я устыдился собственных сомнений, но с другой стороны, на карту было поставлено слишком многое.
Моя жена была твердо убеждена, что по такому важному случаю наши друзья обязательно появятся. Я включил радио и магнитофон и начал осторожно крутить настройку. Я не торопясь проверил все частоты как обычно слева направо. Как всегда, я находился в диапазоне средних волн.
