Хазрат Хан - Метафизика. Опыт души на разных уровнях существования
Дружба с Шейхом, это дружба с формой, а форма может исчезать. Человек может сказать: "У меня был отец, а теперь его нет." На самом деле, впечатление отца, которого он идеализировал, остается у него в уме. Преданность Расулу подобна этому: его имя и качества сохраняются, хотя его земной формы уже нет на земле. Расул — это олицетворение света наставничества, который мюрид идеализирует сообразно своей эволюции.
Всякий раз, когда преданный ему человек вспоминает его — на земле ли, в воздухе, на дне морском, — он находится с ним. Преданность Расулу — это та стадия, которую нельзя миновать при достижении божественной любви. Эта стадия называется "Фана-фи-Расул".
После этого наступает Фана-фи-Аллах, когда любовь Расула растворяется в любви Аллаха. Расул — это Учитель, которого идеализируют за его милые качества, доброту, великодушие, святость, милосердие; его заслуги известны; форма его неведома, знают лишь только имя, составляющее его качества. Но Аллах — это имя данное тому идеалу совершенства, где всякоеограничение снимается, и в Аллахе идеал получает свое завершение.
Человек не теряет дружбы ни с Пиром, ни с Расулом, но он видит муршида в Расуле, а Расул — в Аллахе. Тогда за руководством, за советом, он обращается только к Аллаху.
Есть одна история о Рабийе, великой женщине-суфии. Однажды она увидела в видении Мухаммада, и он спросил ее: "О Рабийя, кого ты любишь?" Она ответила: "Аллаха". Он сказал: "А не его Расула?" Тогда она сказала: "О, благословенный Учители, кто бы на свете мог узнать тебя и не полюбить тебя? Но мое сердце так занято Аллахом, что я не вижу никого, кроме Него".
Из тех, кто видит Аллаха, Расул и Шейх исчезают. В Пире и в Расуле они видят только Аллаха. Они видят все как Аллаха, а более не видят ничего.
Мюрид своим почитанием муршида, усваивает способ любви, стоя с детской застенчивостью и видя в лице каждого существа на земле отражение благословенного образа своего Пира. Когда человек идеализирует Расула, человек видит, что все красивое, отражено в незримом идеале Расула. Тогда он становится независимым даже от заслуг, которые имеют противоположную полярность и на самом деле не существуют, ибо это только сравнение заставляет одну вещь выглядеть отличной от другой; и он любит только Аллаха, совершенный идеал, свободный от всякого сравнения, находящийся вне всяких заслуг и атрибутов. А когда мюрид сам возносится над своим идеалом, он сам становится любовью, и дело любви выполнено. Тогда любящий сам становится источником любви, началом любви, и живет он только жизнью Аллаха, что называется "Баки би-Аллах". Его личность становится Божественной личностью. Тогда его мысль становится мыслью Бога, его слово — словом Бога, его дело — делом Бога; а сам он становится любовью, любящим и возлюбленным.
ЖЕМЧУЖИНЫ ОКЕАНА НЕЗРИМОГО
ГЛАВА I. СУФИЗМ
Суфизм — это не религия, ибо она вне ограничений веры и верований, которые создают различия религий в мире. Суфизм, если коротко, это перемена взгляда на жизнь. Это как если бы рассматривать с аэроплана город, улицы которого ты знаешь, и по которым ты ходил, а окинуть весь город одним взглядом раньше не мог.
Идея суфиев заключается в том, что бы рассмотреть жизнь, поднявшись над ней. Если человеку больно самому, как может он облегчить боль другого? Если человек сам отягощен грузом, как может он взять груз от другого? Если человек сам по себе скандалист, как он может принести мир туда, где дерутся другие? Поэтому суфий считает, что необходимо жить в мире, но в то же время не принадлежать ему. Если йог проводит жизнь адепта в лесу или в горной пещере, то суфий проводит ее в мире. Ибо он считает, что для того, чтобы пробудит сердце для человеческой симпатии, человек должен сам прочувствовать невзгоды и обязанности жизни в мире и осознать, что человек живет не только для себя; его величайшая радость должна состоять в том, чтобы поделиться с другими каждым благом и каждым мигом счастья, что есть у него в жизни.
Этот процесс рассматривания жизни как снизу так и сверху делает его зрение острым. Он не только узнает закон природы, известный всем, но он понимает и внутренний закон, который действует за всем, что дает ему способность проникновения в суть вещей и пробуждает его симпатию для других.
Бог суфиев — это Единственное, что существует. Его учитель — это дух внутреннего наставничества; его священная книга — манускрипт природы, его сообщество — все человечество. Его религия — это любовь. Ни у какого народа нет такого Бога, который бы ни был его Богом. Нет такого духовного учителя любой веры, который бы ни был его учителем. Нет такого священного писания, которое он бы не принял, так как он почитатель света и последователь любви; и он свободен от всех различий и особенностей мира.
Разница имен во вселенной для него — вуаль иллюзии, которая охватывает единство, одну жизнь Живет только Один и все проявления для него являются явлением той одной жизни. Все, что рождается, создается и формируется подобно пузырькам в океане жизни. Вместо того, чтобы смотреть на их ограничения, он видит в них неограниченную жизнь.
Бог суфия — это его божественный идеал, которому он приписывает все хорошее и прекрасное в его совершенстве; и сам он скромно встает перед Ним, сознавая несовершенство свое, будучи сам душой, могущей свободно бродить по небесам, в данный момент заточенной на земле в физическом теле. Его цель в жизни — это высвободить заточенную душу из пут ограничений, чего он достигает повторением святых имен Бога, постоянным размышлением о своем божественном идеале и постоянно усиливающейся любовью к божественному Возлюбленному до тех пор, пока возлюбленный Бог своим совершенством явится его зрению и его несовершенное "я" из его вида исчезнет.
Это он называет "Фана", растворение в идеале. Чтобы достичь конечной цели он постепенно повышает свой идеал — сначала до Фана-фи-Шейха, идеала, который видят в смертном человеке, шагающем по земле, и сам он ведет себя как солдат перед битвой, преданный своему идеалу.
Затем приходит Фана-фи-Расул, когда он видит свой идеал в духе и изображает Его во всем величии, и наделяет его прекрасными качествами, которые сам бы хотел получить. А после этого он поднимает его до Фана-фи-Алла, любви и преданности этому идеалу, который находится вне качеств, и в котором заключено совершенство всех качеств.
Суфий знает, что прогресс в любом направлении жизни зависит от идеала. Насколько высок идеал человека, настолько высоко он в жизни и поднимается. Затем, под конец он видит, что идеал был создан им самим, он создатель каждого высокого идеала, который он бы желал достичь. Но идеал сам по себе — это ограничение совершенного Бытия, ибо в нем есть и ты и я. Тогда, как финальное достижение, приходит сброс идеала, — когда "эго" осознает Хумаманам, "Я есть Все".
ГЛАВА II. ЦЕЛЬ ЖИЗНИ
В мире есть два класса людей: наблюдающие за жизнью и изучающие жизнь. Первый можно с теми людьми, что ходят в театр и смотрят, как играют комедию или трагедию, и это заставляет их смеяться или лить слезы. Вторых можно сравнить с теми, кто взлетает вверх на самолете и одним взглядом охватывает весь город, в котором они до этого за один раз видели лишь одну улицу. Изучающие жизнь понимают причину комедии и трагедии, тогда как наблюдающие за жизнью получают от них только преходящие впечатления.
Об этом говорится в Коране: "Мы сняли с твоих глаз вуаль, чтобы твой взгляд стал зорким." Когда это происходит, наблюдающий за жизнью становится его изучающим. Мы иногда спрашиваем у себя: "Какова цель жизни? Для того ли она, чтобы есть, пить и веселиться?" Конечно нет. Так делают животные, а человек это высшее создание, чем животные. Тогда заключается ли цель жизни в том, чтобы стать ангелом? Это уподобление не совсем к месту, ибо ангелы были созданы перед человеком, и они близки Богу и постоянно возносят хвалу Ему.
Поэтому человек был, скорее всего, создан для чего-то другого, отличного и от животных, и от ангелов. Ибо если человек благодаря своей набожности стал бы подобен ангелу, он бы не выполнил ту цель, для которой он был создан. Человек создан, чтобы пробудить в себе человечность, сочувствие, чувство братства, любви и доброты к ближним своим.
Он может подумать, что он добр, что он может сочувствовать, но, думая так, он совершает наибольшую из возможных ошибок, ибо доброта относительна. Это можно проиллюстрировать при помощи одной истории, которую рассказывают в Индии об одном афганском солдате, который как-то путешествовал вместе с брамином. Брамин, который был мягким и безвредным человеком, боящимся поранить даже самую мелкую тварь Божью, все время повторял себе слово "Дайя", что означает "доброта". Афганец, который был воином и понимал только грубую сторону жизни, спросил его, что значит это слово. Брамин объяснил, что оно значит то же самое, что на его языке слово "Рам". "А-а!" — воскликнул он, — "Теперь я очень хорошо понимаю, что оно значит. Помню, был я как-то добрым в жизни. На поле битвы я увидел раненого, который извивался в агонии. Меня это тронуло, я проткнул его кинжалом и прекратил его страдания".
