Дорин Верче - Ангелы Соломона. Неповторимый опыт истинной Божественной любви
Когда царь вышел из ванной комнаты, я окунулась в приятнейшую теплую воду. Аромат цветков жасмина, плавающих на поверхности воды, смешивался с алхимическими цветочными маслами Соломона. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, совершенно расслабляясь после дневной беготни и тяжелых переживаний.
– Все ли у тебя хорошо, любовь моя? – спросил Соломон из соседней комнаты.
– М-м-м-м… – промурлыкала я в ответ.
Свет погасили, поэтому все, что я могла видеть, была свеча, плавающая по комнате, пока я не догадалась, что это Соломон держит ее в руках. Он поставил свечу рядом с ванной и развернул халат, чтобы закрыть меня, пока я вытиралась роскошными толстыми полотенцами.
Когда я завязала халат, Соломон схватил меня за руку, будто хотел показать сюрприз. Спальня мерцала дюжиной красных и белых свечей, вспыхивающих, как звездный свет. Он достал красивую резную коробочку и протянул мне ее со словами:
– Это тебе, моя прекрасная невеста.
Я открыла крышку, и у меня перехватило дыхание от великолепия золотой тиары филигранной работы, которая находилась в коробочке. Я примерила ее, и свет свечей заиграл на бриллиантах, рубинах, изумрудах и сапфирах, украшавших ее.
– Эта корона – для королевы моего сердца, – сказал Соломон с большим чувством. – Ты великолепна!
Он не старался увлечь меня в постель, но все произошло как-то само собой, так быстро, что я даже не чувствовала себя в своем собственном теле! Мой ум блуждал где-то в иных сферах, как будто это была прекрасная, но все еще нереальная мечта. Кроме того, наши сердца утяжеляло горе от осознания того, что утром нам придется расстаться.
Я уснула, несмотря на мои попытки насладиться последним вечером в Иерусалиме со своим новым мужем.
Как это было жестоко, и как иронично обошлась со мной судьба: я провела столько времени с Соломоном и только сейчас поняла, насколько же сильно я люблю его!
Я проснулась посреди ночи от приступа жажды. Соленая, сдобренная специями пища, которую мы с Соломоном ели вечером, обжигала мне горло! Я поискала в темноте кувшин с водой, который мы оставляли на ночь, но он был пуст.
Спотыкаясь в незнакомой комнате, я, как одинокий путник, отчаянно ищущий в пустыне воду, вытянула перед собой руки и, держась за стены, осторожно ступала, чтобы найти выход и не разбудить мужа.
Громкий глухой удар медного таза, о который я все-таки споткнулась, разбудил Соломона, и он застонал:
– Что случилось?
Звук его голоса разволновал меня, но жажда оказалась сильнее.
– Прости, дорогой. Я ищу воду.
Соломон поднялся с кровати и зажег свечу, чтобы я смогла видеть.
– Вот, пожалуйста, дорогая, – сказал он, поднося к моим губам большой кубок, наполненный водой. Я села на край нашей кровати, и благословенная жидкость потушила жар в моем горле.
– Хочешь еще? – предложил Соломон, поднимая полный кувшин с водой.
Я с благодарностью кивнула и протянула ему бокал.
– Еда была очень острой, да? – сказал Соломон. – Мне тоже сильно хочется пить.
Он проникновенно посмотрел на меня, и я поняла, что он разделяет мои чувства и не хочет, чтобы я уезжала утром в Саба. Но королевское воспитание заставляло его проявлять уважение по отношению к тому долгу, который требовал моего отъезда.
Слеза покатилась по левой щеке его величественного лица, которое вдохновило целое царство почитать чудеса и восхитительные творения Создателя. Я поцеловала эту слезу и щеку, и глаза. Соломон улыбнулся, но я чувствовала, что его сердце переполняла тяжесть одиночества. Наконец-то мы нашли друг друга, как в волшебном сне, от которого так скоро должны были очнуться.
Я не помню, кто из нас первым лег на кровать той ночью. Все, что я помню, это лишь то, как чудесно было ощущать его тело на своем теле. Остаток ночи мы не спали – мы не могли тратить наше время на сон.
Голоса людей и животных, занятых утренними приготовлениями, стали для нас неприятным напоминанием о том, что настал рассвет. Соломон и я, оба рыдали, лежа в объятьях друг друга. Наши сердца разбивала несправедливость: почему мы были вынуждены ставить свой долг выше личных удовольствий? Мы легко могли закрыться в спальне и не выходить оттуда неделями, если бы я не пообещала Тамрину, что мы отправимся в путь сразу после завтрака. Честно говоря, я могла позавтракать вместе с Соломоном в его покоях.
Как женщина, приговоренная к смерти через повешение, я заказала свои самые любимые блюда, как будто это были последние секунды моей жизни. Возможно, так и было, потому что я не представляла себе, как буду жить без присутствия Соломона рядом. Но мы были связаны обязательствами и должны были занимать свой трон, чтобы вести наши королевства к гармонии и процветанию – в этом заключалось наше жизненное предназначение.
Сарахиль принесла мое дорожное платье в комнату Соломона.
Тамрин отдавал последние распоряжения.
Почему-то обратно мы возвращались с бо́льшим количеством груза, чем привезли с собой в Иерусалим. Но главное – я оставляла здесь свое сердце.
Когда мы в последний раз стояли вместе, мне захотелось рассказать Соломону о своих чувствах. Но он приложил указательный палец к моим губам, будто говоря мне: «Не нужно ничего говорить. Я знаю. Я чувствую то же самое». И я испытала облегчение от того, что он понимает меня. Невозможно было описать словами тот восторг и радость, от которой пело мое сердце, переполненное любовью к нему. И мое невыносимое горе оттого, что я должна покинуть его.
Тамрин позвал меня, чтобы я поднялась в паланкин, а Сарахиль беспокойно сновала между мной и караваном.
Я покрутила свое обручальное кольцо и посмотрела на его шестиконечную звезду и вставки с кристаллами. Соломон поднес его к моему сердцу, и мы оба тяжело вздохнули.
«Вы оба всегда будете вместе во все времена», – произнес голос.
Мы увидели архангелов Михаила и Метатрона, паривших между нами. Они указывали на тоннель из вращающегося розового, зеленого и фиолетового света, который, словно мост, соединял меня и Соломона; световой луч соединял наши сердца.
«Вы всегда будете любить друг друга и чувствовать любовь друг друга через этот канал», – объяснили архангелы.
Когда наш караван направился в сторону Саба, я отодвинула шторы паланкина и выглянула наружу. Соломон шел за мной. Я протянула ему руку – он взял ее и продолжал идти рядом, сжимая ее, пока мы не ушли достаточно далеко от дворцовой крепости.
Охранники окружили его, когда царь рухнул на землю, сотрясаясь от рыданий. Я тоже расплакалась оттого, что мое решение причинило ему столько страданий.
Паланкин заполнился светом, и мой живот задрожал. Инстинктивно я положила руку на живот, будто защищая его. Мое сердце наполнилось надеждой. Во мне зародилась новая жизнь, но я этого еще просто не знала.
Послесловие
Через девять месяцев после того, как Македа покинула Иерусалим, у нее родился великолепный, красивый и очень умный мальчик, которого она назвала Менелик. Ее сердце исцелилось, поскольку она посвятила свою жизнь воспитанию сына.
Первые несколько лет после возвращения из Иерусалима птица удод приносила ей любовные поэмы, которые писал ей Соломон. Македа читала его стихи Менелику, чтобы сын смог оценить творческий талант своего отца и его остроумие, но потом удод перестал доставлять письма царя.
Никто из мужчин так и не смог уже больше завладеть сердцем Македы; она оставалась в счастливом браке с царем Соломоном, несмотря на расстояние, разделявшее их.
Когда Менелик превратился в молодого мужчину, он захотел познакомиться со своим отцом. Македа с неохотой согласилась отпустить сына в Иерусалим и стала готовить его к путешествию. Она больше не занималась магией джиннов и не обучала Менелика тому, как можно путешествовать с помощью света. Юноше предстояло отправиться в путешествие с караваном.
Менелик был – вылитый отец. Македа не сомневалась, что его хорошо примут во дворце. Однако на всякий случай она дала сыну свое обручальное кольцо, чтобы он смог подтвердить свое королевское происхождение.
После длинного и трудного путешествия Менелик, наконец, добрался до дворца. Как и предполагала Македа, его сходство с Соломоном и кольцо обеспечили юноше теплый прием. Соломон лично вышел встретить своего сына и провел много дней вместе с ним, сопровождая и во дворце, и в храме.
Менелик сильно расстроился, увидев, как сильно отличается его отец от того, каким описывала его Македа. Казалось, Соломон занимается саморазрушением. Он погряз в вечеринках и поклонении идолам, которым поклонялись все его многочисленные жены (он бессчетное количество раз сочетался браком с разными женщинами после того, как мать Менелика покинула Израиль). Соломон объяснил сыну, что все эти браки были необходимы для поддержания дружественных отношений с другими народами, так как большинство его жен были дочерьми царей соседних государств. Он ничего не мог поделать с тем, что эти женщины поклонялись другим богам, и для всех них он распорядился построить храмы, разве мог он отказать своим женам?
![Мерри – [email protected] - 9 и 1/2 недель](/uploads/posts/books/no-image.jpg)