Кровавый пир Чернобога. Княгиня из Чёрного леса - Андриенко Владимир Александрович
Все замерли на местах. В зале воцарилась тишина. Это было сильное обвинение брошенное старейшинами своему племенному вождю.
– Так думают все старейшины рода моего? – спросил Велимир.
– Так думают старейшины рода Рыжего Волка! – поправил воеводу первый старейшина.
Велимир вышел из-за стола. Вслед за ним поднялись другие воины. Воевода снял со стены боевой топор и молча подошел к старейшине. Тот не шелохнулся и не выказал страха. Велимир раскроил ему череп одним ударом.
Выдернув окровавленный топор, он обернулся к воинам:
– Вы слышали как вашего вождя, который водил вас в походы, оскорбили эти выжившие из ума старики? Я нанес свой удар! Дело за вами! Убейте их!
Воины обнажили мечи и бросились на старейшин. Вскоре в зале запахло кровью. Асмуд не принимал участия в убийстве, но его варяги обагрили мечи.
Воевода Велимир отдал новый приказ:
– Найдите мне жреца Куябу! Сейчас мы проверим, сколько правды в его предсказаниях! И всю свору жрецов, что жрёт мой хлеб, пьет мой мед и пачкает грязными языками имя своего благодетеля, рубите под корень! Я найду новых жрецов!
Никто не посмел возразить воеводе. Воины пошли исполнять приказ. Варяги Асмуда были одними из первых. Они были рады пустить кровь жрецам местного племени. Они выкрикивали имена Одина и Тора и не выказывали никакого страха!
***
Велимир был раздражен тем, что жрец Куяба ушел от его воинов. Его так и не смогли отыскать и убить. А жрец был мстительным и ныне станет вредить Велимиру всеми силами.
Воевода решил поговорить с Асмудом наедине.
– Скоро те, кто сбежал от моего гнева, пошлют вести в Киев. Они станут жаловаться князю.
– Станут, воевода. И твой Куяба найдет пристанище у жрецов богов в Киеве. А тех не так просто будет убедить.
– Потому я и позвал тебя. Асмуд. Ты храбро бился у Четырех курганов.
– Я на стороне воеводы. Но у меня есть одно желание.
– Говори! Мой род богат!
– Я не ищу богатства, воевода Велимир! Мне нужна дочь твоя Велена! Я хочу взять Велену в жены по обычаям этих земель! Я знаю, что она уже обещана тобой князю Аскольду, моему отцу. Но сейчас она еще не его жена. И все можно изменить!
– Я готов отдать её тебе, но разве князь Аскольд согласиться на это? Он княжит в Киеве, а не ты. Он может приказывать. А наше с тобой дело повиноваться, Асмуд.
– Скоро в Киеве все может измениться, воевода Велимир.
– О чем говорит, княжич?
– Ты, воевода, занимался похоронами своих сыновей и не следил за тем, что происходит в Киеве. К нам прибыл посол царя патрикий Роман! И предложил он нашему князю великую честь.
– До меня доходили слухи о посольстве. Но не вникал я, чего хотят ромеи.
– Предложили они честь отцу моему и признают его архонтом Киевским.
– Архонтом? А чем титул князя киевского ему не мил?
–Аскольд желает принять честь от царя! И плата за это – отказ от веры предков!
–Что? Отказ от наших богов?
–Именно так, воевода. И многие не примут этого в славном граде Киеве…
Глава 9
Вести с севера
Киев.
Дворец князя Аскольда.
Князь Аскольд узнал о приходе в Киев купеческого каравана из Новгорода. Шли с караваном его старинные знакомые викинги с острова Рюген.
Викинг Кнуд ранее был морским старателем и нападал на земли данов, на Гардарики, на берега Франции, говорили, бывал он даже на Сицилии. Но к старости понял Кнуд, что торговля может обогатить его гораздо больше, чем набеги, и стал он со своей дружиной организовывать не военные, а торговые походы. Они везли с севера на юг железо-сырец, моржовую кость, «мягкое лесное золото»* (*меха, соболей, куниц, лис), лен, мед, воск.
Ныне при Кнуде были его сын Ивар и дружина из двух сотен молодцов. Шли они большим караванов в 40 кораблей. Давно такого не было в Киеве. Даже купцы Новгорода ходили не более чем десятком кораблей.
Посетил Кнуд старого боевого товарища. Некогда они были дружны и часто пировали вместе. И думал Кнуд, что не забыл тех дней славный воин, ставший киевским князем.
Аскольд принял друга не сидя на троне, а с распростертыми объятиями.
– Старый друг Кнуд!
– Князь Аскольд! Сколько же мы вместе бороздили море! Сколько раз бились плечом к плечу на кораблях против данов! И я рад, что стал ты князем и взлетел высоко.
– Проходи к столу, старый друг. У меня есть чем тебя угостить.
Аскольд хотел удивить старого викинга своей роскошью, но купец и сам был богат и славен в своем краю. Даром что не носил княжеского титула.
– Как живешь, Кнуд? Не видел тебя с тех пор как покинул я наш Рюген вместе с князем Рюриком.
– Я тогда остался дома, как ты знаешь, старый друг. Хотя я помню как ты звал меня в свою дружину!
– Ты тогда рассердился на меня, Кнуд.
– Мы с тобой поспорили, кому быть предводителем. И я рад, что не пошел с тобой. Как стали бы мы делить это княжество? Двум медведям тесно в одной берлоге.
– Ты прав, Кнуд. Выпьем за наши прошлые годы!
– Многая лета князю киевскому Аскольду!
Кнуд осушил кубок до дна и продолжил свой рассказ:
– Я начал удачно торговать, старый друг. Но мой брат Олаф Одноглазый, ты знаешь его, решил забрать себе мои владения. Пришлось снова взять в руки меч и обронить свои земли. Слишком много развелось тех, кто желает ограбить старого Кнуда и его сыновей. Но сделать это не столь просто.
– И что твой брат Олаф?
– Я убил его в поединке.
– Олаф был славный воин. И убить его не столь просто.
– Но он мертв, и мы справили по нему тризну. Пусть пирует в Валгалле у Одина. Потом я соединил земли своего брата с моими. Там ныне правит мой старший сын Вальгард. Товаров в моем владении скопилось много. Нужно торговать. Вот ныне войны нет и смогу я пройти к Черному морю и побывать в городе царей. Ныне у меня много «мягкого золота»* (*меха, соболей, куниц, лис), которое сменял в Новгороде у Рюрика на моржовые клыки и амбру.
– Такого товара и у меня хватает, – сказал Аскольд. – Дани с подвластных Киеву племен дают меха куниц, соболей и лис в большом количестве.
– Готов купить у тебя этот товар, Аскольд. Знаю, что ныне сам ты не принимаешь участия в торговле. Но есть у меня для тебя товар, который ценнее и «мягкого золота», и заморских вин, и украшений лучших мастеров империи ромеев.
– И что же это, друг Кнуд?
– Новости, князь Аскольд. Новости с севера.
– Из Новгорода? Здоров ли князь Рюрик, сын Годослава?
– Не совсем здоров. Много болеет ныне Рюрик и совсем он стал стариком. Но все еще сидит на троне решает все дела Новгорода! Хотя предвижу перемены!
– Перемены?
– Рюрик, как ты сам помнишь, долго был без наследника. Боги дали ему все, но у него не было сыновей. Первая жена на Рюгене рождала ему лишь девчонок. Помнишь, как он бесился из-за этого? А вот недавно родился у него сын Ингвар. Ныне ему три года исполнилось. Здоровый и крепкий мальчуган.
– Про его сына я знаю, Кнуд.
– Но не знаешь, что недавно к князю Рюрику прибыл с малой дружиной конунг* 34 Хельги 35, которого ты помнишь.
Аскольд не мог забыть конунга русов, с которым у него была смертельная вражда. Был Хельги дальним родственником князя Рюрика и ходил в набеги на своих десяти дракаррах 36.
– Если задумает Хельги пойти торговать по твоему пути, Кнуд, я не буду рад видеть его в Киеве! – строго сказал Аскольд. – Не забыл я того оскорбления, что нанес он мне и моему роду!
– Он и не собирается торговать, Аскольд. Хельги хитер как сам Локки* 37. И ныне втерся он в доверие к Рюрику.
– Рюрик поверил этому лису?
– Он с ним в родстве, Аскольд. И Рюрик болен, и может умереть. На кого оставит он малого Ингвара? Сам знаешь, что ребенка всякий конунг норовит оттеснить от власти. Вот и приближает он Хельги, дабы смог тот заботиться о малолетнем Ингваре пока тот в возраст не войдет.
