Владимир Лермонтов - Дельфания. Сокровенные истории
Какой-то юродивый отшельник предлагает путь пустынничества и умного делания! Да разве могли простить ему посягательство на имущество и власть? «Вы же, батюшка, покусились своей книгой на “святое”, – мысленно произнес я. – Неужто могли ваши труды одобрить те, под которыми вы своей книгой подрубали сук? Нет, никогда они вас не признают, не примут ваш путь до тех пор, пока привязанность к мирским благам будет превалировать над любовью к небесному».
Я стоял в глухом лесу перед крестом. Около него горели воткнутые в землю три свечи. А я представлял, как прожил свои последние годы старец Иларион. Как он написал письмо в Синод с просьбой ответить ему – правда ли, что его отлучили от церкви? Его боль. Боль человека, земное имущество которого составляли лишь топорик, чайник и сухари, который отдал всю свою жизнь молитве и старался раздать ее людям. Он ждет письма, а его нет. Старцу никто не пишет. А он ждет до последней минуты, до последнего вздоха. Горы Кавказа лишь окружают его и скорбят об уходе пустынника. Горы Кавказа – и его друзья, и его слушатели, и его жизнь. «Но ведь книга ваша, батюшка, ваш труд не пропал даром, – утешил я пустынника мысленной речью. – Как она мне помогла, как меня она поддержала и преобразила! Спасибо вам!» И вдруг невесть откуда налетел порыв ветра и задул свечи. И я понял, что старец услышал меня и как бы сказал: «Благословляю тебя на путь пустынничества и умного делания. Ступай и помни, что Господь всегда и везде с тобой. Господь с тобою навсегда!»
…С легким сердцем и просветленной душой мы возвращались домой. Я шел по лесу, по горам, раздольям и чувствовал, будто надо мной вырастает огромный храм, купол которого – все небо. Его стены – это воздух, его фрески – облака. Я стал как бы слышать грандиозный колокольный звон, разносящийся по всей земле русской. Теперь я чувствовал, что мне не нужно ничего строить, ничего искать, я уже всегда в храме, куда бы я ни пошел, где бы ни находился, я всегда внутри него – столь он огромен. Вся планета – это святилище, где непрерывно творится таинство, священнодействие Всевышнего. Земля, по которой я иду, – это не просто кусочек планеты, затерянный в горах и лесах Кавказа, а это – и Афон, и Иерусалим, и Беловодье. Как легко и блаженно стало на сердце, хотелось петь и отдать свою любовь всему на свете!
Когда-то я пришел в Горный. У меня не было ни денег, ни знаний, ни особых надежд, ни планов на будущее. Я просто умел любить и радоваться, а все остальное прикладывалось само собой. Да, впрочем, к любви ничего не нужно прикладывать, она сама по себе самодостаточна и полна.
Потом я построил одну часовню, вторую, третью, затем построил звонницу. За каждое действие я нес наказание, подвергался различным духовным, физическим, нравственным пыткам и считал, что во всех этих бедах виноват я сам и мне нужно больше молиться и исповедовать свои грехи, чтобы вернулась прежняя благодать. Я старался это делать, но ничего не менялось, все оставалось по-прежнему.
И вот ничего не осталось. Просто глухая горная пустыня и ты, лишенный всех надежд, всех земных опор, полностью разуверившийся в людях, учителях, близких.
Господь таким страдальным путем обнажал мне истину, срывал одну иллюзию за другой до тех пор, пока ничего не осталось, кроме моей усталой души и Его. Нас осталось двое, а это уже много.
Ну что ж? Когда-то я начинал все сначала, все с нуля, теперь нужно снова начать жить так, будто с тобою ничего не произошло, словно не было позади этих тягостных, темных дней и ночей, падений и катастроф. Нужно жить сначала.
Сажать, как когда-то я мечтал, сад, огород. Тайно молиться, слушать птиц, внимать природе, цветам, небу, солнцу, ни на кого не надеяться и никого не слушать. Не отворять своей души, не открывать своих святынь. Нужно уйти в сторону, уйти в себя, вернуть свое состояние детства и искренности, но только не обнажать их никому.
Колесо моей жизни сделало полный оборот длиной почти в жизнь: я вернулся к тому, с чего начал. Я вернулся к Богу, я вновь обрел Его здесь – здесь, где, казалось, я все потерял. Теперь я понимаю, что для того чтобы найти Бога, нужно все потерять. Потому что теряется всегда только неистинное, ложное, обманчивое, а остается только вечное – Господь. И когда тебе кажется, что ты стал нищим и обездоленным в этой жизни, вдруг обнаруживаешь, что стал сказочно богат в иной жизни. Ты нашел богатство нетленное, небесное, которое вливается водопадом в сердце и не оставляет в нем места более ничему, кроме любви. И этой любви так много, что она ищет тех, кто может принять ее.
А сегодня я иду в сумерках по пустынной дороге, затерявшейся в горах Святой Руси, и понимаю, только сегодня я понимаю и чувствую, что время проходит через меня, через мое сердце. Я ощущаю, что моя жизнь вернулась из дальних странствий ко мне и теперь я на месте, я в самом центре всех событий. Теперь все происходит не где-то очень далеко, в других городах и странах, а все самое важное, великое и значительное совершается здесь, во мне, в этой глухой пустыне, на старой, заросшей тропинке. И на сердце у меня необычайно сладко, благодатно оттого, что я чувствую и понимаю, что я достиг предела жизни, достиг эпицентра ее счастья. К этому невозможно более ничего приложить и прибавить, ибо это состояние – полнота всей жизни, ее любви, мира и покоя. Даже если бы меня дома ждал роскошный особняк, «мерседес», счет в швейцарском банке, то это нисколько бы не изменило этого чувства, потому что для него нужна только вот такая пустынная дорога, ветер с гор, сумерки и еще самое главное – сердце, которое стучит само по себе и любит само по себе, ведь рядом со мною всегда Господь, я почти слышу Его дыхание и вижу Его сквозь эту синюю дымку, окутавшую сказочные, волшебные горы Кавказа.
Часть четвертая. Дельфания
Глава 1. Той чудной осенью в горах
Пришла чудесная, воистину молитвенная осень в наши края. Деревья скумпии окрасились в удивительные, сказочно бордовые цвета с множеством красноватых оттенков. Просто праздник красоты и грусти! Всегда именно осенью, а не на Новый год, чувствуется, что минул еще один год твоей жизни. Прозревается в этот период не только ушедший год, но и вся прожитая жизнь – такова уж осень. Таково ее глубинное, мистическое значение, смысл. Это пора переосмысления, переосознания себя и всего, что вокруг тебя происходило. И видится прошлое в каком-то ином, нежели обычно, ракурсе – будто это чистое, свежее осеннее небо, в котором можно провалиться, растворяет и поглощает все плохое и оставляет только хорошее, доброе и светлое. И тогда вдруг та обыденность и непримечательность, какая виделась в своей прожитой жизни, вдруг преображается, одевается в праздничные, торжественные, свадебные тона. И говоришь себе: «Боже мой! Как же хорошо раньше было! Как беззаботно и безоблачно! Разве мог ты предположить тогда, что все это минует и больше не повторится? Ты все время смотрел в будущее, ожидая там наступления лучшего, а оказалось, что самым прекрасным может быть только настоящее!»
На небе появлялись необычные облака, они были огромны и похожи на белоснежные замки, сотворенные неведомой рукой. Иногда мерещилось, что на небесах происходили фантастические сражения, поражающие своей грандиозностью и красотой.
В тот прекрасный день осени мы с Ассоль отправились в лес за грибами. В наших краях грибы можно собирать, ничего не опасаясь: в поселке никогда отравлений, а тем более смертельных случаев не было. Хотя в других местах, находящихся от Горного всего-то в десятке километров, такие трагические случаи были, и не раз. Каждый год местное телевидение оповещает о запрете употреблять грибы, но Горный Бог хранит, и здесь можно смело пользоваться и наслаждаться лесными дарами. Впрочем, автомобильными авариями на трассе, проходящей через поселок, Горный завоевал дурную славу. Ученые даже проводили исследования по этому поводу и выяснили, что здесь находится аномальная зона, которая воздействует на водителей порой роковым образом.
Есть тут у нас удивительные грибы – коралловые. Вид их несколько угрожающ: мясистое основание, а вверх простираются щупальца. Однако это только наружность странная, а на вкус грибы – просто пальчики оближешь. В любом виде, и в жареном и в вареном, их вкус напоминает вкус куриного мяса. Одна только проблема – найти их в лесу: грибы привередливы и растут только в определенных местах. Кстати, местные грибники никогда вам не покажут свои угодья, потому что сбором грибов они как-то поддерживают свое существование, продавая их в ведрах у оживленной трассы Краснодар – Новороссийск.
Я подготовился к длительному походу заблаговременно и приготовил наше фирменное горненское блюдо – жареный на растительном масле хлеб. Кроме того купил молока, залив его в пластмассовую бутылку, взял несколько яблок и головку чеснока. Ассоль, разгадав, что я намереваюсь идти, а не бежать, с радостью устремилась в лес по знакомому маршруту. Дело в том, что в последнее время она напрочь отказывалась со мною бегать по горам. А все оттого, что два раза мы совершили слишком длинные марш-броски, после которых она была без ног, и теперь, как только я за поводок подводил ее к лесу, она садилась на задние лапы и упиралась. Как я ее ни тянул, она в полном смысле как осел – с места не сдвинуть! Но в этот раз она сразу смекнула, что марафона не предвидится и можно насладиться спокойной прогулкой по лесу.
