Ольга Тихоплав-Волкова - С тобой без тебя
Но легко сказать, а попробуй сделать…
Если бы не моя писанина, то было бы стократ тяжелее, а так хоть есть отдушина. Можно поговорить, поспорить, поплакать, и уже легче.
Иногда до того доанализирую ситуацию, что начинаю думать, что твои родители не так уж и неправы. Ведь все по закону!
Но сердцу как-то больно, оно буквально кричит, что тут что-то не так. А что?
– Крайон, как научить людей отличать правду от обмана?
– Ищите любовь! Следуйте за ней, ибо там, где есть любовь, ты найдешь и правду», – нахожу я ответ на свой вопрос у Ли Керролла.
«Я есть свет, я есть любовь. Тьма – это отсутствие света и отсутствие любви», – читаю я слова Иисуса в книге «Страсти Христовы» Ильи Стогова.
Так что же, получается, что со смертью своего сына кончилась и любовь твоих родителей к его сыну? И вообще, «был ли мальчик?». Может быть, не хватило любви к погибшему сыну, чтобы быть великодушными к осиротевшему внуку?
Сердце или любит, или нет. Насильно мил не будешь. Значит, надо принять ситуацию, смириться и отпустить. Человек я законопослушный, и все, что положено, они получат, а там уж Господь решит, кому что. «Бог изощрен, но не злонамерен», – говорил А. Эйнштейн.
Есть такое высказывание: «В мире нет проблем. Есть иллюзии».
С твоей гибелью рушатся иллюзии, которые я сама же и создала. И одна из иллюзий – это взаимоотношения с твоими родителями. Надо будет подумать над этой мыслью, но, как говорила Скарлет в книге «Унесенные ветром», «об этом я подумаю завтра».
Ноябрь
Сегодня мне приснился удивительный сон.
Я взбираюсь на стену высоченного храма, вершина которого уходит высоко в небо и скрывается в высоких перистых облаках.
Мое восхождение напоминает неспешный взлет вдоль отвесной стены. Когда внизу осталась основная громада храма, а высоко вверху уже просматривался высоченный купол, ко мне присоединились трое монахов, которые стали помогать мне в восхождении, страхуя какими-то очень тонкими, почти паутинообразными нитями. У меня сильно кружилась голова от чудовищной высоты, дрожали руки и болел, схватывая спазмами, живот. Животный ужас охватывал все мое существо, когда я смотрела вниз, где далеко-далеко виднелась Земля, покрытая снегом, такая маленькая, но такая любимая и дорогая сердцу.
А вокруг свист ветра, холод и темнота. Ослепительным светом сияла только вершина храма, куда я карабкалась.
В какой-то миг я не удержалась и чуть было не сорвалась в простирающуюся подо мной бездну. Но тут тонкая, почти прозрачная нить-веревка натянулась, и я почувствовала мощную опору, удерживающую меня над пропастью. Подняв глаза вверх, я увидела, что добралась до вершины купола. Несколько движений, и я уже стояла на площадке всего в несколько метров шириной и длиной, а вокруг, сколько видели глаза, простирался Космос, черный, холодный и безмолвный. Было ощущение, что я одна на целом свете.
Мне стало так страшно, и такое вселенское одиночество охватило мою душу, что я зарыдала в полный голос, на всю Вселенную и на все мироздание.
И в этот миг на площадке опять появились три монаха, один из которых держал в руках умывальный медный таз, другой – кувшин с водой, а третий – полотенце.
Подставив свои руки под струю воды, льющуюся из кувшина в умывальный таз, я пыталась рассмотреть лица окруживших меня монахов, всматриваясь в провалы под капюшонами, но взгляд постоянно упирался в темноту и безмолвие. Космос снаружи и внутри! Когда вода омыла мои руки и лицо, один из монахов протянул мне полотенце, всего на несколько секунд задержав его дольше, чем следовало. Я с удивлением вскинула на него глаза, и внезапно крик изумления вырвался из моего горла. Всего на одно мгновение в черном провале капюшона проявилось лицо, но я узнала его! Оцепенев от потрясения, я буквально застыла, не в силах сдвинуться с места, когда строгий голос в моей голове сказал: «Пора». И в этот миг я оказалась на крышах каких-то домов, из труб которых валил дым, а сами крыши утопали в белом пушистом снегу, который искрился и ослепительно блестел на солнце.
Я была дома, на Земле, но мне, сколько я ни старалась, сколько ни напрягала память, не удалось вспомнить лицо того монаха. Мне стерли память об этом лице, оставив все остальное. Зачем стерли и зачем оставили?
Когда я проснулась, чувство сопричастности к чему-то очень значимому в моей жизни не покидало меня долгое время.
Но лицо так и осталось загадкой.
Кто же это был? Может быть ты?!
Этот сон приснился на 11-й лунный день, на среду, и, согласно соннику Миллера, исполняется в точности и предзнаменует доброе.
Ну, дай Бог!
А пока небольшие проблемы со здоровьем у меня, весь в соплях и с болью в горле Кирилл, и уже не за горами день 11 ноября – день дележа твоего наследства у нотариуса.
На работе все нормально. Работа в радость, каких-то огромных усилий не требует, так как на меня работают большой опыт и профессионализм. С коллегами стало даже проще, чем до твоей гибели. Если раньше кого-то и раздражал мой внешний вид – подумаешь, при таком-то муже! – то сейчас люди оценивают меня по-другому: молодец, держишься хорошо!
Что-что, а сочувствовать наши люди умеют.
Подруги всегда рядом. И дома, и на работе – везде «достанут». С Олей Моряшовой видимся каждый божий день и не по одному разу. У меня кабинет на первом этаже, рядом со спортзалом, где Ольга преподает физвоспитание. Когда она проходит мимо моих окон, то всегда постучит в них. Это мне знак. На большой перемене жди в гости или сама приходи пить кофе.
Частенько на переменках ко мне в лаборантскую заглядывает Оля Китаева: «Зайка, как дела?» Голос ее журчит ласково, и вся она мягкая и пушистая, но если ты не в форме, то ее острый язычок быстро приведет тебя в чувство.
Есть у меня еще одна старинная подруга – Светлана Емченко, с которой мы учились в одной группе в институте. Работая в том же институте на кафедре сварки, Светлана по моей протекции подрабатывает и у нас в колледже. Поскольку мы подруги, да еще и коллеги по работе и преподаватели одной специальности, у нас всегда много тем для разговоров.
А как здорово, когда все мы собираемся в моей небольшой подсобке при кабинете и дружно пьем чай с какими-нибудь вкусностями! Нашу женскую компанию иногда разбавляет преподаватель нашей корпусосварочной комиссии – Голубев Лев Васильевич, кабинет которого находится рядом с моим. Высокий, гривастый, внешне даже похожий на льва, он очень оживляет наш междусобойчик. Интересный собеседник, интеллигент и романтик, он так увлеченно рассказывает обо всем новом, что узнает. Несмотря на солидный возраст, он полон жизни и планов.
Я очень ценю такие подарки судьбы.
А вообще у меня столько друзей, столько связей, столько знакомых – и твоих, и своих – в этом городе, что думаю иногда: как же можно уехать в Петербург на место жительства, когда вся жизнь связана с этим городом?!
Ну да поживем – увидим!
10 ноября
Ровно полгода, как ты погиб.
Днем была на работе, а после занятий зашла в церковь на службу. У меня была заказана панихида, а сегодня я поставила поминальные свечи, постояла у иконы Николая-чудотворца, помолилась за тебя и за нас, попросила помощи.
Вечером долго сидели с сыном около твоего портрета со свечами, Кирюша играл на гитаре, мы пели наши песни. В нашем репертуаре появились и новые, под одну из которых мне так хорошо думается о тебе, вспоминается наша с тобой жизнь. И даже слезы на глазах какие-то легкие, а грусть высокая и звенящая.
Увы, не предскажешь беду.
Зови, я удар отведу.
Пусть голову сам за это отдам.
Гадать о цене не по мне, любимая…[7]
Завтра идем к нотариусу вступать в права наследования. Помоги нам, Господи!
14 ноября
Очень странные события случились в этот небольшой промежуток времени. Над ними мне надо будет еще подумать.
11 ноября мы с сыном пришли с утра к нотариусу, но оказалось, что одну из справок придется переделывать, так как она отражает стоимость квартиры на момент приватизации, а надо на день твоей смерти.
Странно, что нотариус и ее секретарь упустили этот момент, так как я документы сдала еще три месяца назад.
Твои родители не пришли, так как 10 ноября, ровно в полугодие со дня твоей гибели, их известили об отсрочке. Мне предстояло заказать новую справку в БТИ в понедельник 13 ноября.
Я позвонила твоей хорошей знакомой Наташе, работающей в БТИ, и попросила о содействии. Она обещала мне помочь. Около пяти часов вечера я была у Наташи в кабинете. Меня встретила миловидная женщина, которая представилась очень давней твоей знакомой по работе. Было видно по глазам, что человек очень сочувствует мне и искренне хочет помочь. Но оказалось, что справка не готова, так как копия свидетельства о смерти должна быть заверена нотариусом или надо принести оригинал.
«Сбегай быстро домой за оригиналом, я работаю до 18 часов. Тогда завтра утром справка у тебя будет. – Наташа посмотрела на меня вопросительно. – Ну что, съездишь домой?»
