Алексей Ракитин - Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале
Приказом министра здравоохранения СССР № 643 от 14 июля 1951 г. в краях, автономных республиках и областях союзных республик были созданы бюро судебно-медицинской экспертизы. Именно в сформированном тогда Свердловском областном бюро и работал Борис Алексеевич Возрожденный.
Человек этот, практически сверстник Семена Золотарева (Возрожденный родился в 1922 г.), вряд ли мечтал о стезе судебного медика — уж слишком специфична эта работа, требующая частых командировок, малоприятной возни с трупами, налагающая большую персональную ответственность. Даже судмедэкспертиза живых людей больше напоминает работу тюремного доктора, нежели врача общей практики, поскольку значительная часть контингента, с которым работает судмедэксперт, — это уголовники. Так что хотя изначально хирург Борис Возрожденный видел себя спасителем человеческих жизней, судьба распорядилась иначе.
В военное лихолетье на ускоренный выпуск специалистов перестроились почти все учебные заведения СССР, как связанные непосредственно с обороной, так и нет. Коснулась эта практика и медицинских вузов — старшекурсники уже в 1941 г. досрочно получили дипломы и отправились по госпиталям и больницам, а студенты младших курсов доучивались по значительно сокращенным программам. Практика эта сохранялась и некоторое время после окончания Великой Отечественной войны. Лишь в конце 1940-х гг. началось возвращение к традиционному для высшей школы 5—6-летнему циклу обучения.
Это создало неожиданный и крайне неприятный парадокс в области здравоохранения — врачи, подготовленные по ускоренной программе военных лет, стали рассматриваться как «не вполне специалисты». В сравнении со своими коллегами, закончившими медицинский вуз с 6-летним циклом обучения, они получали меньшую заработную плату и практически лишались шансов на карьерный рост. Это было несправедливо и крайне обидно для людей, честно тянувших лямку в тяжелую пору военных и послевоенных лет, и вопрос об исправлении ситуации не раз поднимался на медицинских конференциях самого разного уровня. Однако проблема решения не находила. Оклады «полноценного врача» и «врача сокращенного цикла обучения» различались довольно существенно — 900 и 770 руб. соответственно, что для далеко не сытых 1950-х гг. было весьма ощутимо. Главная беда заключалась в том, что из ограничений тарифной сетки, как и из штанов на бегу, было никак не выпрыгнуть — административная система была устроена так, что каждый сверчок знал свой шесток. И обмануть систему было почти невозможно. Особенно лицемерно бюрократы от Минздрава повели себя в отношении медсестер, которые также в военные и первые послевоенные годы обучались по «сокращенному циклу» (4 месяца). В 1958 г. было объявлено, что они не могут работать медсестрами и подлежат либо увольнению, либо переводу в санитарки. Циничное отношение власти заставляло людей чувствовать себя обманутыми вдвойне — когда государству было нужно, оно использовало молодых и сильных людей, а когда потребность в них пропала — их выбросили вон, не предоставив даже элементарных возможностей по социальной реабилитации (переучивание другой профессии, повышение квалификации, выплата компенсации и т. п.).
Об этом сейчас не принято говорить и вспоминать, мемуары и кинофильмы обычно рисуют радужную картину «социалистического строительства», но реалии того времени изобилуют примерами совершенно наплевательского отношения власти к собственному народу. Увы, из песни слов не выкинешь…
Борис Алексеевич Возрожденный, однако, попытался выскочить из прокрустова ложа ведомственных ограничений. Не имея возможности получить второе высшее образование и радикально изменить род своей трудовой деятельности, он решился переменить медицинскую специализацию. После 6-месячного обучения на кафедре судебной медицины в Институте усовершенствования врачей в 1954 г. он устроился в Свердловское областное бюро судебной медицины. Именно этим объясняется сравнительно небольшой стаж работы по специальности, который имел 37-летний эксперт к моменту описываемых событий (менее 5 лет).
Слева: Борис Алексеевич Возрожденный. Справа: инструкции от А. И. Абрикосова, классика патологоанатомии, автора учебника «Техника патологоанатомических вскрытий трупов» (1948).
Жил Борис Алексеевич в доме № 6 по Коммунальной улице в Кагановичском районе Свердловска — совершенно депрессивном и мрачном месте на северо-западе города. До трех веток железной дороги на Нижний Тагил, Северодвинск и Москву было менее 400 м, так что грохот проходящих поездов можно было слышать целые сутки почти без перерывов, а вот расстояние до ближайших кварталов регулярной городской застройки превышало 1,5 км. Настоящие выселки! Место работы Бориса Алексеевича находилось в 1959 г., без преувеличения сказать, на другом конце города — пересечении улиц Карла Маркса и Розы Люксембург, так что Возрожденному приходилось сначала добираться по железной дороге до станции «Свердловск», то бишь центрального вокзала города, а затем уже городским транспортом до указанного места. Дорога в один конец занимала более полутора часов — нешуточная нагрузка! Вставать приходилось рано, работы было много, кроме того, Возрожденный мотался по всей области, не только производя вскрытия, но и участвуя в осмотрах мест преступлений. Он, кстати, выезжал к тому самому ручью у кедра, где были найдены тела последних четырех погибших туристов, присутствовал при извлечении из-под снега тел 6 мая.
В общем, Борис Алексеевич работы не чурался, с органами следствия ладил хорошо и, что особенно важно, — лишнего не болтал. Уже в 1970-х молодые работники Бюро СМЭ в неформальной обстановке — во время совместного распития спиртных напитков на рабочем месте — пытались его расспрашивать о гибели группы Дятлова, но Возрожденный, сколько бы ни выпивал, лишнего об этом деле не говорил. Что интересно, всех девятерых погибших он помнил по именам и фамилиям — это удивительно, принимая во внимание, что ему пришлось проводить вскрытия многих тысяч трупов, имена и фамилии которых запомнить просто невозможно. Но Возрожденный дятловцев помнил, хотя в ответ на все попытки разговорить его на эту тему лишь попивал коньяк да снисходительно посмеивался. И молчал.
Свою карьеру Борис Алексеевич закончил в должности заместителя начальника Областного бюро судебно-медицинской экспертизы, переехав в отдельный кабинет на втором этаже нового здания на Волгоградской улице. Это был потолок — дальше расти было невозможно. Должность начальника бюро была своего рода «номенклатурной», т. е. на нее назначались люди по согласованию с большим числом инстанций «сверху». Другими словами, вырасти «снизу» в начальники бюро было практически нельзя, поскольку начальник — это не столько специалист по судебной медицине, сколько политик, учитывающий интересы разных сторон и ведомств. Возрожденный стать начальником бюро не мог ни при каких обстоятельствах — к началу 1980-х гг. он уже много и тяжело пил, запираясь в собственном кабинете, набрал вес, располнел, стал отталкивающе грузным, неприятным в общении, брюзгливым. Знавшие его в тот период жизни вспоминают о странной манере Возрожденного шутить без улыбки и совсем не смешно, так что незнакомый с ним человек зачастую вставал в тупик от его парадоксальных изречений. Шутки Возрожденного требовалось переводить на понятный русский: «Это он так прикалывается, не обращайте внимания…». Впрочем, Борис Алексеевич любил пошутить и на тему спиртного и выпивки вообще — тут как раз перевод не требовался, все было понятно и так. Людей, которые ему чем-то не понравились или не угодили, Возрожденный преследовал остервенело и безудержно, переходя границы дозволенного и приводя в недоумение даже ближайших коллег. Вообще же, по воспоминаниям тех, кто работал с Возрожденным в 1970—80-е, Бориса Алексеевича не любили, за глаза называли «Босей» и «Незаконновозрожденным», о чем он, конечно же, знал и на что реагировал весьма болезненно.
Впрочем, это историко-биографическое отступление имеет весьма опосредованное отношение к вопросу профессионализма
На приведенных схемах показаны правила вскрытия с целью исследования состояния отдельных органов: сердца, легкого, мозга.
Бориса Алексеевича. Между тем правильная оценка компетентности Возрожденного как судебно-медицинского эксперта чрезвычайно важна для понимания случившегося с группой Игоря Дятлова. Акты СМЭ, подготовленные им, являются документами, которые без преувеличения можно отнести к самым информативным и ценным, содержащимся в уголовном деле. Не случайно поэтому уже в нынешние «двухтысячные» годы самодеятельные исследователи гибели группы предпринимали попытки представить акты судмедэкспертиз, подготовленные Возрожденным, современным судебным медикам и добиться от них прояснения картины случившегося с группой. Вот только попытки эти по большому счету были лишены смысла — названные акты надо читать и анализировать именно с позиций нормативной базы и научных представлений того времени. Это будет и объективнее, и честнее по отношению к эксперту.
