Филип Дик - Валис
– Всеобъемлющая Активная Логическая Интеллектуальная Система. Вы никогда…
Все здание вздрагивает, тот же розовый свет.
Кадр: стартует ракета, потом вдруг начинает вилять. Взвывают сирены. Слышны голоса:
– Опасность взрыва! Опасность взрыва! Прекратить выполнение задания!
Переход: Феррис Ф. Фримонт произносит речь на торжественном обеде, посвященном основанию какого-то фонда, его слушают хорошо одетые люди. Подходит офицер в форме и шепчет что-то на ухо.
Фримонт громко спрашивает:
– Ну что, разобрались с ВАЛИСом?
Офицер возбужден:
– Что-то пошло не так, господин президент. Спутник по-прежнему…
Его голос заглушается шумом толпы, толпа чувствует – что-то не так. Хорошо одетые люди превращаются в девушек в одинаковой красно-бело-синей форме. Они стоят неподвижно. Как отключенные роботы.
Финальная сцена. Радостно кричащая толпа. Феррис Фримонт, стоя спиной к камере, обеими руками с растопыренными указательными и средними пальцами показывает толпе «виктори». Судя по всему, его переизбрали. Камера мельком пробегает по вооруженным людям в черном – они внимательно наблюдают за происходящим.
Какой-то ребенок приносит цветы госпоже Фримонт, она оборачивается, чтобы принять их. Феррис Фримонт тоже оборачивается.
Наплыв.
Лицо Брейди.
Когда мы ехал домой по Тастин-авеню, Кевин нарушил долгое молчание.
– Вы видели розовый цвет.
– Да, – сказал Жирный.
– И третий глаз с контактной линзой, – продолжал Кевин.
– Сценарий написал Матушка Гусыня? – спросил я.
– Он написал сценарий, был режиссером-постановщиком и сыграл главную роль.
Жирный спросил:
– А он раньше когда-нибудь снимал кино?
– Нет, – ответил Кевин.
– Передача информации, – сказал я.
– В фильме? – спросил Кевин. – По сюжету? Или ты имеешь в виду передачу информации от фильма к зрителям?
– Не уверен, что понимаю… – начал я.
– В фильме есть материалы, действующие на подсознание, – сказал Кевин. – Когда пойду смотреть его еще раз, возьму с собой кассетный магнитофон на батарейках. Мне кажется, информация закодирована синхронической музыкой Мини.
– Это были другие США, – сказал Жирный. – Там вместо Никсона президентом Феррис Фримонт.
– А Эрик и Линда Лэмптоны – люди или нет? – спросил я. – Сначала они выглядели как люди, а потом оказалось, что у них нет, ну… половых органов. А потом они сняли мембраны, и там были половые органы.
– Когда у него взорвалась голова, – заметил Жирный, – она оказалась набита компьютерными детальками.
– А вы заметили горшочек? – поинтересовался Кевин. – На столе Николаса Брейди? Маленький глиняный горшочек, точь-в-точь как тот, что эта девушка…
– Стефани, – сказал Жирный.
– …сделала для тебя.
– Нет, – сказал Жирный. – Не заметил. В фильме было столько мелких деталей, и они мелькали так быстро…
– Я в первый раз тоже его не заметил, – кивнул Кевин. – Он появляется в разных местах, не только на столе Брейди. Один раз в офисе президента Фримонта, в углу, где заметить его можно только боковым зрением. Потом в разных местах в доме Лэмптонов, например, в гостиной. А еще в сцене, где Эрик Лэмптон шарахается по квартире, натыкаясь на все подряд, и…
– Кувшин, – сказал я.
– Точно, – подтвердил Кевин, – он появляется в виде кувшина. Полного воды. Линда Лэмптон достает его из холодильника.
– Да нет, это был обыкновенный пластиковый кувшин, – сказал Жирный.
– Неверно, – возразил Кевин, – это был все тот же горшочек.
– Как же горшочек, если кувшин? – поинтересовался Жирный.
– В самом начале фильма, – сказал Кевин, – на выжженном поле. В самом углу экрана, и заметить его можно только подсознательно, если специально на него не смотреть. Рисунок на кувшине тот же, что и на горшочке. Женщина погружает его в ручей, который почти совсем пересох.
Я сказал:
– Мне показалось, что там был христианский символ рыбы – на кувшине.
– Нет! – категорически заявил Кевин.
– Нет?
– Я поначалу тоже так подумал, – сказал Кевин. – А сегодня посмотрел повнимательнее. Знаете, что там было? Двойная спираль.
– Молекула ДНК, – сказал я.
– Точно! – Кевин ухмыльнулся. – Повторяющийся рисунок на ободке кувшина.
Некоторое время мы переваривали сказанное, а потом я проговорил:
– Память ДНК. Генетическая память.
– В самую точку, – кивнул Кевин и добавил: – У ручья, где она наполняет кувшин…
– Она? – спросил Жирный. – Кто она?
– Женщина. Больше она в фильме не появляется. Лица ее мы не видим. На ней длинная старинная хламида, и она босая. Там, где она наполняет кувшин – или горшочек, – рыбачит мужчина. Мгновенный кадр, какая-то доля секунды. Вот почему кажется, что ты видел знак рыбы. Возможно, рядом с мужчиной лежит кучка рыбы – в следующий раз посмотрю повнимательнее. Подсознание замечает мужчину, а мозг – правое полушарие – связывает его с двойной спиралью на кувшине.
– Спутник, – проговорил Жирный. – ВАЛИС. Всеобъемлющая Активная Логическая Интеллектуальная Система. ВАЛИС выстреливал в них информацией?
– Больше того, – сказал Кевин. – При определенных обстоятельствах он их контролирует. Когда хочет, он в состоянии управлять людьми.
– А его пытаются сбить, – проговорил я. – Ракетой.
Кевин сказал:
– Ранние христиане – настоящие ранние христиане – могут заставить тебя делать что угодно. И видеть – или не видеть – что угодно.
– Но они же мертвы, – возразил я. – А картину сняли в наше время.
– Они мертвы, – сказал Кевин, – если считать, что время реально. Заметили временну ю дисфункцию?
– Нет, – хором воскликнули мы с Жирным.
– Выжженное поле. Это та самая парковка, по которой Брейди бежит к своей машине, когда двое в черном готовятся его убить.
Я не понял.
– Почему ты так решил?
– Дерево, – сказал Кевин. – Оно было и там, и там.
– Я не видел никакого дерева, – заметил Жирный.
– Нам надо еще раз посмотреть картину, – заявил Кевин. – Лично я обязательно посмотрю. Девяносто процентов деталей при первом просмотре остаются незамеченными, во всяком случае, сознанием. Подсознание-то все регистрирует. Я собираюсь просмотреть фильм кадр за кадром.
Я сказал:
– Христианский символ рыбы – это двойная спираль Крика-Уотсона. Молекула ДНК, содержащая генетическую память. Матушка Гусыня дает нам это понять. Вот почему…
– Христиане, – согласился Кевин. – Которые не человеческие существа, а нечто без половых органов. Хотя выглядят как люди. А при ближайшем рассмотрении и оказываются людьми. У них есть половые органы, и они занимаются любовью.
– Несмотря на то что их черепа вместо мозгов набиты электронными чипами, – добавил я.
– Может, они бессмертны, – проговорил Жирный.
– Вот почему Линда Лэмптон смогла восстановить своего мужа, – сказал я, – после того как Брейди взорвал его в миксере. Они способны путешествовать во времени.
Кевин кивнул без тени улыбки.
– Точно. Теперь понимаешь, почему я хотел, чтобы ты посмотрел «ВАЛИС»? – спросил он Жирного.
– Да, – мрачно ответил погруженный в себя Жирный.
– Как Линда Лэмптон прошла сквозь стену миксера? – спросил я.
– Не знаю. Может, на самом деле ее там не было, или не было миксера, или она вообще голограмма.
– Голограмма, – эхом отозвался Жирный.
Кевин продолжал:
– Спутник контролировал их с орбиты. Он мог заставить их увидеть что угодно. В конце, когда Фримонт оказывается Николасом Брейди, никто этого не замечает. Даже его жена не замечает. Спутник заморочил им мозги. Всем долбаным Соединенным Штатам.
– Господи… – проговорил я.
Я еще не осознал всего, но до меня уже начало доходить.
– Вот-вот, – кивнул Кевин. – Мы видим Брейди, а они – нет, они не понимают, что произошло. Идет борьба между Брейди с его электронными штучками-дрючками и Фримонтом с его тайной полицией; люди в черном – тайная полиция. А эти шлюхи вроде группы поддержки, – что они такое, я не знаю, но они на стороне Фримонта. В следующий раз выясню, кто они. – Он заговорил громче. – Информация содержится в музыке Мини. Пока мы следим за событиями на экране, музыка… – черт, не музыка, а звуки разной высоты со специфическими интервалами – …воздействует на наше подсознание. Музыка придает смысл всему.
– Может так быть, что Мини и в самом деле построил тот гигантский миксер? – спросил я.
– Отчего ж нет? – сказал Кевин. – Он ведь получил степень в Массачусетском технологическом.
– А что ты еще о нем знаешь? – спросил Жирный.
– Не слишком много, – ответил Кевин. – Он англичанин. Один раз посетил Советский Союз – говорит, хотел ознакомиться с экспериментами по передаче информации на большие расстояния при помощи микроволн. Мини разработал систему, в которой…
– Вспомнил, – перебил я Кевина. – В титрах значился фотограф по имени Робин Джемисон. Я его знаю. Он снимал меня для интервью «Лондон дейли телеграф». Он мне говорил, что даже коронации снимает. Джемисон – один из фотографов мирового класса. Сказал, что переезжает в Ванкувер, мол, это самый прекрасный город в мире.
