Сергей Мальцев - Невидимая битва
Другого вывода добропорядочный подданный Ватикана, с головой погрузившийся в сравнительную анатомию древних аллегорий, сделать не мог. И в оправдание своей гипотезы маркизу пришлось добавить немного лукавства – насчет "воров и разбойников". ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›
Фраза о "ворах и разбойниках" попала в Библию из более древнего документа – Книги Еноха. К такому открытию пришел другой добропорядочный католик – архиепископ Лауренс. В его предисловии к переводу этого старинного манускрипта [107] читаем: "Просматривая корректуру Книги Еноха, мы еще больше изумлены сходством с Писаниями Архиепископ признает, что христианские святые писания заимствовали некоторые свои фрагменты из языческих священных текстов Нового Завета. Так притча об овце, спасенной добрым Пастырем от наемных стражников и свирепых волков, совершенно явно заимствована евангелистом Четвертого Евангелия из Еноха LXXXIX… и, таким образом, открывается истинный смысл этого до сих пор таинственного места в притче Иоанна – "все, кто приходили до меня, были ворами и грабителями" – изречение в котором мы ныне усматриваем явный намек на аллегорических пастухов Еноха".
Результаты исследований двух историков противоречат друг другу и, следовательно, один из них не прав. Но кто?
Один выдвигает собственное очень решительное предположение о лживости и коварстве всех древних и античных героев, чтобы подогнать мифологию всего человечества под исключительность и божественность своего героя. Второй честно признается в том, что, оказывается, многое в писании о жизни Христа заимствовано из другого очень древнего документа, Книги Еноха.
Следуя методу маркиза де Мирвилля можно было бы поправить архиепископа, сказав, что Енох тоже родился и написал свою книгу в соответствии с точно разработанным планом Дьявола. Только тогда непонятно, почему Дьявол все время оказывается сообразительнее, предусмотрительнее Бога. Неужели божество должно быть таким недотепой?
Книга Еноха входит в разряд книг-апокрифов, которые в богословии не могут считаться абсолютно достоверными, хотя само слово "апокриф" означает не "сомнительный", а происходит от "крипто", "прятать". Это нечто тайное, не для общего употребления, – книги, которыми пользовались жрецы тайных школ и тайных обществ в тех местах, где нужно было скрывать свою ученость от священнослужителей массовых культов и их фанатичных последователей. Такими книгами были и Евангелия-апокрифы, которые, хоть и описывали жизнь Христа, но были отвержены церковью.
Так же, как в Коране Посвященным дается общее имя Идрис, так же, как у египтян имя Тот было именем не личным, а общим для собрания и династии жрецов, так же и собирательное имя Енох означало Наставник, Посвящающий – на языке евреев. В переводе с греческого Енохион – это "Внутреннее Око" и "Ясновидец", то есть "Адепт Тайной Мудрости". Книга Еноха была одним из символических писаний, относившихся к сокровенной литературе, подобно каббалистической Книге Чисел халдеев, Зохару евреев и Книгам Гермеса египтян.
Всех вместе Посвященных всех народов тоже можно объединить под таким же общим именем, как, например, Змии, Драконы или Учителя Мудрости.
Более современным собирательным термином могло бы быть "Ученые", но сейчас это звучит нелепо, поскольку мы уже привыкли, что наш ученый, создатель какой-нибудь сверхбомбы, подчиняясь только своему начальству, не обязан быть человеком духовным, мудрым и отвечать за свои действия перед совестью и перед всем человечеством. В древности мы видим совсем другое отношение к знанию, оно доверялось только тому, кто был этого достоин, и притом не интеллектуально, а нравственно.
Часто местные собирательные и личные имена "богов" – Посвященных – переходили вместе с Наукой от одного народа к другому, создавая совпадения в мифологическом символизме. Как, например, имя Геркулес. Римляне звали его Геркулесом, греки – Гераклом. К грекам он "пришел" заодно со своими подвигами из Египта, а в Египет еще раньше перекочевал из Индии. Диодор Сицилийский (90-21 до н.э.), древнегреческий историк писал о нем [108]: "Геркулес родился среди индийцев и, подобно грекам, они наделяют его палицей и львиной шкурой".
Символизм древней Науки Геродот, рассуждая об исторических корнях Геркулеса, сообщает [109]: "О греческом Геркулесе я нигде в Египте не мог добыть каких-либо сведений:… Египет никогда не заимствовал этого имени у греков… Геркулес,… как они [жрецы Египта] утверждают, является одним из двенадцати великих Богов".
Так Геркулес-Геракл, совершивший двенадцать подвигов, оказывается одним из двенадцати богов.
Один из двенадцати сам включает в себя двенадцать элементов. Это уже как будто прозрачный намек на двенадцатеричные сферы-циклы, входящие одна в другую. И такой переход от человека к пространству и времени не будет надуманным. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›
В символизме Посвященных, где малое отражает большое, общие имена и термины обозначают схожие элементы, относящиеся к разным космическим уровням – от человека до звезд. Как, например, макушка планеты и макушка человека могут быть названы Теменем. А могут и то, и другое называться Верхним Полюсом. И оба названия – и Темя, и Верхний Полюс – будут правильны и точны в своем сравнении, отражая суть явления. Поэтому Геракл с двенадцатью подвигами может обозначать как реального исторического героя, жившего в определенную эпоху, так и нечто более глобальное.
Например, космический цикл прохождения Солнца через 12 знаков Зодиака – цикл жизни героя по имени Солнце, совершающего 12 продвижений-"подвигов" на своем пути. Все зависит от того, какой уровень мы рассматриваем, так же, как в случае с Сатаной.
Если мы приложим к этому сопоставлению Геракла и Зодиака главную идею астрологии о влиянии циклов планет и звезд на судьбу человека, то такая сложная мешанина героев, богов и созвездий перед нашим взором выстроится в четкий космический механизм, в котором все явления-объекты проходят через одни двенадцатеричные циклы жизни. Каждым из двенадцати периодов духовного пути человека руководит соответствующая планета, а той, в свою очередь, – соответствующее созвездие. И получается, что наша жизнь, находящаяся под влиянием сложного движения небесных тел, "записана в небесах".
А можно сказать, что жизнь небес записана в нас, поскольку пути звезд и наши пути четко скоординированы. А еще логичнее заключить, что жизнь и наша, и "небесная" записаны в неких общих космических законах, руководящих всем движением и развитием мира – в нотах шкалы мировой энергии и в их музыкальных взаимодействиях, в Музыке Сфер.
Символизм Геракла дает ключ к двенадцатеричности, заключенной одна в другой. Он один из двенадцати богов и сам совершает двенадцать подвигов. С другой стороны, двенадцатеричность космической гаммы – это та же семеричность, если не брать во внимание "промежуточные" ноты-элементы мировой энергии (они на клавиатуре рояля черные, как бы в тени). Поэтому, наряду с двенадцатью "племенами Израиля", символизирующими 12 знаков Зодиака, Библия уделяет место и числу семь:
"Премудрость построила себе дом,
Вытесала семь столбов своих" [110].
И большинство богов в мифах имеют в своем символизме семеричность. Енох в легендах – седьмой патриарх. Патриархов Индии, называемых в Ведах общим именем Риши, семь. Лира бога Солнца и Красоты Аполлона – семиструнная.
А получил Аполлон эту лиру от другого бога, бога мудрости, искусств и науки Гермеса. Так через семиструнную лиру и бога красоты мы подходим к науке Гермеса, изучающей проявление этих законов семеричности на всех уровнях жизни.
Наше слово "герметичность", означающее "полную непроницаемость", "недоступность", происходит от имени великого египетского Иерофанта (Адепта) Тайной Науки Гермеса Трисмегиста. Трисмегист означает "Трижды великий". Имя Гермеса было общим для династии жрецов, и, в то же время, оно было именем некоей Индивидуальности, воплощавшейся в Египте из эпохи в эпоху в качестве верховного жреца, чтобы духовно покровительствовать своей родине. Другое имя Гермеса – Тот.
Посвященные Египта Некоторые воплощения Гермеса-Тота произошли еще до потопов, в том числе до того потопа, что лизал 12 тысяч лет назад лапы Большого Сфинкса. Сделать вывод об этом можно из записей главы египетского жреческого центра в Гелиополе Манефона (4-3 вв. до н.э.), составившего историю Египта, из которой в современную науку перешло общепринятое разделение египетской истории на периоды Древнего, Среднего и Нового царств и на 30 династий фараонов. Манефон упоминает содержащие важные знания тексты, "сделанные на священном языке и священными знаками Тотом, первым Гермесом", которые "были переведены после потопа… и записаны иероглифами" [111].
