Бхагаван Раджниш (Ошо) - Золотое будущее
А если жизнь полна радости, наполнена песнями и танцами, вы думаете, кто-то захочет совершить самоубийство? Девяносто процентов преступлений исчезнут автоматически, и только десять процентов могут остаться и в будущем обществе – это преступления, обусловленные генетикой. Такие преступления надо лечить в больницах – но не в тюрьмах и исправительных заведениях, не приговаривая людей к смертной казни. Все это так отвратительно, так бесчеловечно, это просто какое-то безумие.
Новая коммуна, новый человек сможет жить безо всяких официальных законов, без так называемого правопорядка. Любовь будет единственным законом, взаимопонимание будет правопорядком. Наука во всех ситуациях, даже самых трудных, будет опорой и прибежищем.
Наука на службе жизни
Как вы думаете, ученые – люди того же сорта, что и политики? В какой-то степени, да. Все желания политика сводятся к тому, чтобы быть у власти; значит, и другие люди, которые наделены властью, тоже на них похожи – неважно, это власть над людьми или над неодушевленными предметами. Политик стремится получить власть над людьми, ученый – власть над материей, но желание и в том, и в другом случае, по сути, одно, и тип сознания у них близкий. Так что, в каком-то отношении, они в одной лодке. Но есть много важных моментов, которые делают науку чем-то сильно отличающимся от политики.
Политики превращают живых людей в рабов; именно поэтому политика – такая жестокая вещь. Наука пытается победить материю, это поиск, но без насилия, без жестокости. Однако сейчас наука дошла до такой сложности, что отдельные исследователи не могут больше работать вне научных коллективов – а научные коллективы финансируются политиками. Исследовательские проекты обходятся так дорого, что только правительства в очень богатых странах могут позволить себе их финансировать. Так ученые невольно попадают в руки политиков. В результате научная работа служит национализму, коммунизму, фашизму, капитализму. Ученый уже не является больше тем независимым искателем истины, каким он был раньше, – он становится частью политики, частью идеологии. Он по-прежнему работает, он совершает открытия, но у него нет возможности контролировать эти открытия – весь контроль в руках у политиков. Они решают, в каком направлении он должен работать; иначе его просто перестанут финансировать и прекратят поддерживать его проекты. Но проекты самих политиков – это всегда только война. В результате тысячи ученых с фантастическим уровнем понимания, талантом, гениальностью становятся рабами политического механизма, эксплуатирующего их ум, ставящего его на службу войне и смерти.
Наука может приобрести огромную важность для общества, если изменить две вещи. Первая – научный поиск должен быть абсолютно объективным, он должен выходить за пределы субъективного сознания. Работа ученого не должна ограничиваться только работой над материальными объектами, работа должна идти и в отношении самого ученого. Вплоть до настоящего времени ученый как бы отрицал свое собственное сознание. Это довольно абсурдная позиция, она по сути нелогична и ненаучна, это скорее приводит ученого к тому суеверию, которое называется религией. Религии слепо верят в Бога – Бога, о котором они ничего не знают; а ученый, наоборот, не верит даже в самого себя, в существование своего сознания. Это тоже форма суеверия – такого огромного суеверия, что в него невозможно поверить. Если внутри вас ничего нет, если в вас нет сознания, кто тогда собирается открывать загадки и тайны материи, природы, жизни? В этом отношении наука действует по-старому, она остается суеверием, подражает религии.
Я общался со многими профессорами и научными деятелями, и ни один из них не смог мне привести хоть какие-то аргументы в пользу этого суеверия. Они просто повторяли, что сознание – это продукт материи. Я их спрашивал: «Но на каком основании вы это говорите? Это доказал какой-то ученый? Сделаны ли были какие-то открытия, подтверждающие эту гипотезу?» – но ответа не было. И все это потому, что один человек, который даже не был ученым, он был экономистом – Карл Маркс – выдвинул идею, что сознание – это побочный продукт материи.
Марксу надо было отвергнуть Бога, поэтому он и стал отрицать душу; это был философский подход. Еще можно понять, что его придерживались в Советском Союзе, где ученые просто повторяли то, что сказал Карл Маркс, – ведь сказать что-нибудь, противоречащее учению Карла Маркса, было то же самое, что посягнуть на самую святую Библию коммунизма. Похожее было и в фанатичных христианских обществах, где нельзя было говорить ничего, что не совпадало бы с точкой зрения Библии. Никого даже не интересовало, правы вы или нет, это не имело отношения к истинности или неистинности мыслей и высказываний. Нельзя противоречить Святой Библии – это непростительный грех. Такая же ситуация была и в Советском Союзе, когда дело доходило до упоминания Карла Маркса и его «Капитала».
Но и сейчас везде в мире, несмотря на то что люди, казалось бы, имеют право на свободу выражения, ученые повторяют то ненаучное суеверие, что сознание является побочным продуктом материи. Они даже не понимают, что Карл Маркс не был ученым, что его утверждение не основывается ни на каком опыте.
Карл Маркс был атеистом. Это точно та же ситуация, как и с теми людьми, которые верят в Бога, не зная ничего о Боге, – существуют люди, которые не верят в Бога, не зная ничего о Боге. По сути, разница между ними не велика, уровень их сознания примерно одинаков.
В этом аспекте ученые ведут себя как фанатики, фундаменталисты. Они продолжают отрицать сознание. И до тех пор пока наука не обнаружит новое измерение – то, которое находится внутри самого ученого, – до этого времени наука не будет целостным, всеобъемлющим предметом. Она так и останется частичной, с ее точки зрения можно будет увидеть только половину истины.
Надо помнить, что даже сплошная ложь – лучше, чем полуправда. Сплошную ложь легко обнаружить, полуправда гораздо опаснее – потому что в ней есть и правда. Полуправда может держать людей во тьме неведения столетиями. Три последних столетия так и прошли для ученых. Они работали, но так и не осмелились исследовать внутреннее существо человека – единственную сферу знания, которую предстоит еще добавить к науке. Это имеет колоссальную важность.
Добавить субъективности в научную объективность можно, используя методы медитации и концентрации сознания. Концентрация сознания выводит ваше внутреннее существо наружу, это экстравертная техника. Для науки было бы очень полезно сознание, способное концентрироваться. Медитация, наоборот, выводит за пределы разума, она вводит нас в область покоя и молчания, в сферу абсолютно чистого «ничто».
До тех пор пока наука не примет медитацию как законное средство исследования, она будет чем-то половинчатым и нерешительным, неполноценным поиском истины. Из-за этой половинчатости она и становится опасной. Ее легко можно повернуть к разрушению, к тому, чтобы служить интересам смерти, ведь она не верит в сознание, верит только в мертвую материю, так что Хиросима и Нагасаки и даже самоубийство целой планеты для нее ничего не значат. Если все на свете одна материя – какое это может иметь значение? Нет сознания, и нечего терять.
Ученые смогут восстать против политиков, только когда к их средствам научного поиска будет добавлена еще и медитация, измерение медитации.
Второе, что надо изменить, – ученые должны понять, что сейчас они снабжают политиков разрушительными технологиями и оружием. Ученые сейчас противопоставляют себя человечеству – новому человечеству; они противопоставляют себя своим собственным детям. Они сеют семена смерти для всех нас. Пришло время, когда ученые должны задуматься, четко осознать – что способствует жизни на Земле и что разрушает эту жизнь? Нельзя только ради зарплаты и комфортных условий жизни порождать – подобно рабам или роботам – войну и разрушение, которых еще не видели на Земле.
Ученые должны быть не только учеными, но и революционерами. Первая их задача – это духовный поиск, а вторая – революция. Нельзя служить смерти, сколько бы за это ни платили, они должны об этом помнить. Нельзя следовать указаниям политиков. Скорее надо решить для себя, что было бы полезно для космоса в целом, что было бы полезно для экологии, что могло бы помочь улучшить жизнь, улучшить существование. Надо относиться с презрением к политикам, когда они пытаются поставить науку на службу смерти. Ученые должны отказаться от этого полностью, по всему миру – в России, в Америке, в Китае, в любой стране мира.
Ученым стоило бы объединиться в одну глобальную ассоциацию, чисто научную, и решить, какие исследования надо продолжать, а какие оставить.
Вплоть до настоящего времени наука была бессистемной. Люди просто шарили в темноте, что-то нащупывая и становясь таким образом великими первооткрывателями. Это время ушло. Шаря в темноте, они нашли там атомную бомбу, ядерное оружие – хорошую службу они сослужили человечеству!
