Бхагаван Раджниш (Ошо) - Музыка души
Итак, молитва должна начаться с диалога – но с кем же? Я предлагаю диалог с природой. В такой диалог может вступить даже атеист. Я не привношу в него Бога. Сначала войди в диалог с природой – это азы молитвы. А затем, вместе с природой, мало-помалу, начни двигаться в молчание. Сидя рядом с цветущей розой, иди вместе с ней в молчание без мысли и слова: ты и роза, вместе без слов, и между вами – лишь пульс молчания… волны молчания.
В диалоге ты познаешь божественное в мире проявленного, в природном мире; в молчании же ты познаешь божественное как непроявленное. Будда тоже прав: он говорит о самой вершине молитвы. Но эта вершина становится достижимой, только если ты начинаешь с того, что к тебе всего ближе. Путь к высочайшему начинается с самого близкого.
У древних иудеев было особое слово – маранатха. Оно значит: «Приди, Господь, приди!» Это и есть молитва: «Я готов. Мое сердце открыто тебе! Я жду. Приди, Господь, приди!» —…ожидая с величайшим терпением, распахнув настежь все свои двери и окна, чтобы его ветер свободно веял в тебе, чтобы его солнце проникло в святая святых твоего существа и наполнило тебя светом: «Приди, Господь, приди!»
У иудеев было еще другое слово, осанна – что значит: «Приди и избавь нас! Приди и избавь нас от нашего невежества! Приди и избавь нас от нашей ограниченности. Приди и избавь нас от наших пределов, освободи из этой тюрьмы, в которую мы сами себя заточили. Приди и дай нам свободу! Приди и избавь – приди и освободи нас!»
Само имя Христа, «Иисус», значит: «Тот, кто освобождает». Изначально его звали Иешуа – или Иисус. Его имя значит: «Пришедший, чтобы освободить». Слова «Осанна» и «Иешуа» на иврите однокоренные, и они связаны друг с другом как вопрос и ответ, как надежда и осуществление, как молитва и отклик, ответ молитве.
Если в молитве ты поглощен, жарко и страстно, ответ приходит. Иисус стал ответом на многие молитвы. Будда стал ответом на многие молитвы, – как и Махавира, и Мухаммед, и Нанак. Это ответы! Прими их как ответы тем многим, кто молился. Мастер появляется, когда ученик готов, – никак иначе. Если ученик воистину подготовил сердце, открылся, стал уязвимым, сбросил с себя доспехи – мгновенно появляется мастер. Ученик – это вопрос; мастер – ответ.
Молитва как мост между вопросом и ответом, между учеником и мастером, между искателем и искомым, между самым близким, непосредственно близким и самым далеким, высочайшим, между желанием и осуществлением.
Молитва рождается из нашей любви, в переживании любви – точно так же, как когда мы обращаемся друг к другу… Может быть, тебе приходилось чувствовать, каким разным может быть одно и то же слово? Мы говорим одними и теми же словами, но качество меняется. Когда слово «ты» обращено к человеку, который тебе безразличен, в этом слове нет молитвы… Но когда ты говоришь «ты» женщине или мужчине, которых любишь, – слово одно и то же, но качество стало иным. Когда ты говоришь то же самое слово «ты» любимой женщине, в нем есть молитва, в нем есть любовь. Слово трепещет жизнью, пульсирует, струится. Когда ты говоришь «ты» первому встречному на базарной площади, это слово безжизненно.
Молитва постепенно возникла из опыта любви. Когда один человек любит другого, он наполняется величайшей радостью, – и тем, кто достаточно разумен, тем, кто достаточно осознан, однажды стало ясно: «Если любовь к одному человеку приносит столько радости, сколько же радости мне принесет любовь ко всему сущему!» Любовь проложила путь молитве.
Когда люди любят, они молятся друг другу. Посмотрите, какие у них глаза, когда они смотрят друг на друга. Этот священный взгляд. Может быть, он не продлится дольше мгновения, но в это мгновение пылает пламя. В это мгновение является вестник запредельного. Когда люди любят, они молятся друг другу. Так один влюбленный говорит другому «ты» – в этом слове звучит уважение, и доверительность, и отчаянная жажда. Так кто-то говорит тебе «ты» – и в этом слове звучит надежда, и трепет, и трепет, и сила; и в голосе слышится просьба или ласка.
Может быть, молитва Богу выросла из особенной манеры влюбленных, из их особенного тона, когда они обращаются друг к другу… Да, именно так занималась заря молитвы в человеческом сознании. Если мы можем сказать существованию «ты», – с величайшей любовью, трепетно, отчаянно; стремясь, умоляя, прося; со слезами на глазах, в надежде, в беспомощности, – если мы можем сказать существованию «ты», – это молитва, начало молитвы. Приходит момент, когда исчезают также «я» и «ты» – это конец молитвы, ее кульминация, ее вершина.
В давние времена молитва была настолько в природе вещей, что ни в одном писании не объясняется, что такое молитва. Веды не объясняют, что такое молитва. Коран не объясняет, что такое молитва. Молитва была настолько в природе вещей, считалась чем-то само собой разумеющимся, самоочевидным… Когда нечто самоочевидно, никто не задает вопросов. Теперь же люди спрашивают, что такое молитва, что такое любовь? Эти вещи исчезли из жизни; они превратились в вопросы.
Если вернуться в прошлое, к самым истокам человеческого сознания, никто не спрашивал: «Что такое Бог? Кто такой Бог? Существует ли Бог?». Бог будто ходил среди людей, жил на Земле среди людей. Бог был так очевиден, что ни у кого не вызывал вопросов. Подумай только: спрашивает ли кто-нибудь: «Что такое солнце?.. что такое свет?» – никто не спрашивает.
Но если однажды все человечество внезапно ослепнет, и среди людей явится зрячий, его будут спрашивать: «Что такое солнце?.. что такое свет?» Вопрос просто показывает наше духовное оскудение – как низко мы пали.
В Библии у молитвы нет даже названия. Молитва была таким распространенным опытом, что не нуждалась даже в названии, – в зависимости от своих чувств люди звали, или радовались, или смеялись, или бранились, или умоляли, и все это было молитвой. Но у самой молитвы нет единого названия.
Человек утратил многие способности, и одной из самых важных была способность молиться – потому что только в молитве мы возводим мост между нашим крошечным «я» и бесконечностью, абсолютом.
Ты спрашиваешь: «Что такое молитва? Можно ли сказать точно?»
Я не могу дать точного определения – я могу только указать. Я могу намекнуть. Какие-то указания, намеки я могу тебе дать, но познать молитву ты должен будешь из собственного опыта.
Говорят, людей можно разделить на три группы: тех, усилиями которых что-то происходит; тех, кто наблюдает за тем, что происходит; и тех, кто недоумевает: что происходит? Пожалуйста, примкни к первой категории. Иди в молитву – это единственный способ узнать, что это такое. Люби, если хочешь знать, что такое любовь, – испытай ее вкус. Как можно объяснить человеку, никогда не пробовавшему вино, что это такое и что от него бывает? Он никогда не был пьян. Объяснить никак невозможно. Можно только пригласить его выпить вина, дать ему вина. Пусть он почувствует, что потерялся. Пусть он забудет мир. Пусть он исчезнет в мире опьянения… – и тогда он узнает. Никак по-другому узнать нельзя.
Молитва – это своего рода опьянение. Молитва опьяняет божественным. Но ее знают только пьяницы – знают точно, что это такое. И даже те, кто ее знает, не могут выразить ее словами. Пусть она станет опытом. Давай не будем просто говорить о ней – давай войдем в нее. Сейчас же! Если ты почувствуешь благодарность, тебя окружит великое молчание, на тебя изольется великое благословение. Сейчас же!.. в этот миг!.. ты можешь быть благодарен за все, что сделало для тебя целое.
Если ты религиозный человек, можешь думать о целом как о Боге; если нет, в слове «Бог» нет надобности. Выбрось его из головы. Слова ничего не значат. Обратись к «целому»… Почувствуй его – сколь многое оно сделало для тебя, сколь многое оно тебе дало, какими дарами оно не устает тебя осыпать. Ты даже никогда не благодарил его; ты так неблагодарен. Но оно дарит и дарит неустанно! Оно дарит, ничего не ожидая, оно отдает без всяких условий и оговорок.
И как только в тебе возникает благодарность – а это возможно сейчас же, – приходит молитва. Внутри тебя ничто не движется, полная тишина… но вдруг ты чувствуешь, что склоняешься перед какой-то неведомой силой, перед какой-то таинственной силой. Это поклонение – и есть молитва.
Аромат любвиМолитва относится к тем явлениям, которые по своей природе неопределимы; молитва – это аромат любви. Даже любви нельзя дать определения. Любовь – как цветок, нечто осязаемое: цветок можно увидеть, до него можно дотронуться, его можно понюхать, его можно воспринять органами чувств. С закрытыми глазами можно коснуться его и ощутить, какой он на ощупь, ощутить его мягкость; можно увидеть его красоту – она видима. Но молитва – как аромат, отданный ветрам, принесенный в дар небу. Она еще более неопределима, потому что ее нельзя увидеть, ее нельзя потрогать.
