Луис Ривера - Слезы звезд
Но приблизившись к дороге, Рамо понял, что радовался раньше времени. Тут и там виднелись факелы конных разъездов. Пешие стражники прочесывали близлежащие рощи и кусты. Слышался лай собак и голоса людей.
Вор покачал головой. Сегодня он ограбил не того, кого следует. Этот человек оказался крепким орешком, который не собирался так просто сдаваться. Видимо, его вовсе не устраивало то, что помолвка дочери расстроится.
О том, чтобы отправиться за лошадью, не могло быть и речи. Скакать придется по дороге, а там народу было почти как на базарной площади. Ему не дадут проехать и мили. Выход один — пробираться вдоль дороги пешком, стараясь держаться поближе к лесу.
Он так и сделал. Из-за облаков выглянул серп луны, освещая заросли лисохвоста. Идти стало легче. Но и намного опаснее. Приходилось чуть ли не через каждые сто шагов падать на землю и замирать, прислушиваясь с колотящимся сердцем к шагам стражников. Хотя больше всего Рамо волновали собаки. Стоит хотя бы одной из них почуять его, утро он встретит в тюремной камере. Но, к счастью, псов сбивали с толку сами стражники, снующие туда-сюда и перебивая запах вора.
Пройдоха продвигался на восток. Ему по-прежнему удавалось оставаться незамеченным. Наконец, пешие патрули и конные разъезды стали встречаться все реже и реже, и вскоре остались позади. Небо на востоке оставалось темным. Рамо подумал, что ему все-таки удастся отойти достаточно далеко от города к тому времени, когда небо начнет светлеть.
Он повеселел. Уже в который раз он оставил с носом этих дураков! Теперь к его подвигам добавился еще один. Впрочем, все было не так уж и сложно. Бывали случаи и потруднее. Вспомнить хотя бы то, как ему пришлось просидеть сутки в выгребной яме уборной одного князя, дыша через тонкую трубочку. Тогда он думал, что у него нет ни единого шанса уцелеть. Но у охранников не хватило ума проверить это место. Никому не пришло в голову, что человек способен скрываться здесь. Пройдоху передернуло, когда он вспомнил, сколько воды пришлось вылить на себя, чтобы отмыться. И все равно, запах нечистот преследовал его не одну неделю.
Или та погоня на горной дороге. Тогда все зависело от коня. Оступись тот хотя бы раз — и Рамо пришлось бы соскребать с острых камней, усеивающих дно глубокого ущелья. Однако он смог уцелеть и тогда. Правда, удалось ему это с трудом. Тогда он был на волосок от смерти.
Так что сегодняшняя кража прошла почти гладко по сравнению с тем, что бывало. Но Пройдоха даже не думал расслабляться. Он прекрасно знал, что дело еще не закончено. Ему запросто мог встретиться какой-нибудь особенно рьяный патруль. Он мог не заметить в темноте яму и сломать ногу. Он мог… Возможностей оказаться сегодня ночью в тюрьме было множество. В относительной безопасности он будет только к завтрашнему вечеру. Пока же нужно держать ухо востро. И ни на секунду не забывать об опасности.
Рамо шел быстро. Настолько быстро, насколько позволяла чернильная темнота, разлившаяся вокруг. Как известно, самое темное время — перед рассветом. Когда луна скрывалась за облаками, Пройдоха не мог видеть даже своих ног. Не говоря уж о дороге. Но замедлять шаги он не хотел. Сейчас его спасение в скорости. Оставить к рассвету между собой и преследователями как можно больше миль — вот главная задача. Все остальное — мелочи. Вор надеялся на свою счастливую звезду, которая уже не раз выручала его.
Он почти бежал. Похоже, действительно все стражники остались далеко позади. Путь свободен. Рамо начал тихонько насвистывать себе под нос какую-то песенку.
Дорога уходила все дальше и дальше. Перестали попадаться фермерские усадьбы и возделанные поля. Вор шел совершенно один по освященной тусклой лунной дороге в полнейшем одиночестве. И когда он уже было решил, что окончательно оторвался от преследователей, за очередным поворотом вдруг возник всадник. Рамо едва не налетел на него, выскочив из-за поворота. В этот момент луна опять скрылась за тучами.
Всадник и конь под ним были совершенно неподвижны, будто не слышали шагов человека и его веселого свиста.
Рамо едва не вскрикнул, но тут же зажал ладонью рот. Он стоял прямо посреди дороги, открытый взору стражника, и не мог пошевелиться. Сердце гулко билось в груди, от неожиданности вор чуть не выронил свой мешок. Бежать было поздно. Кем бы ни был этот всадник, он не мог не заметить подозрительного путника.
Пройдоха почувствовал, как между лопаток пробежала струйка пота.
Через мгновение оцепенение прошло. Рамо метнулся в придорожные заросли, и побежал, не разбирая дороги, ожидая, что вот-вот за спиной послышится окрик и дробный стук копыт.
Впервые за всю жизнь Рамо было страшно. Не то чтобы он испугался простого стражника… Нет. Дело было как раз в том, что этот всадник показался Пройдохе вовсе не обыкновенным солдатом. Было в его фигуре что-то пугающее, что-то жуткое. Может быть, все дело в каких-то странных доспехах, непохожих на те, что носили солдаты этого города. Да что там солдаты! Рамо вообще нигде не видел подобных лат. Впечатление было такое, что человек отрастил себе три дополнительных руки…
Рамо с треском ломился сквозь кусты, не замечая, как жесткие ветви хлещут его по лицу. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, в горле застрял крик.
*****Свидание было назначено на час козодоя. Поздно. Слишком поздно… Но нужно было соблюдать осторожность. Отец Марии страдал бессонницей и потому укладывался в постель далеко за полночь. Если он услышит, как его дочь выходит из дома, ей несдобровать. Вернее им обоим несдобровать.
Рауль поежился, представив, что с ним может сделать такой человек как Михелес. Самое меньшее, он сделает так, что ему придется уехать из города. И навсегда потерять Марию. Это в лучшем случае. О худшем не хотелось даже думать.
Нет, лучше не рисковать. Да и что может грозить девушке ночью в этом городе? Разве что какая-нибудь сальная шуточка встречного патруля. Город охранялся надежно. Губернатор, сам старый вояка, держал в страхе весь городской сброд. С его приходом количество солдат на улицах увеличилось раз в пять. И это были не какие-то зеленые новобранцы из крестьян или наемники, единственным смыслом жизни которых было мародерство. Отборные, закаленные в боях ветераны, получающие такое жалование, что им мог позавидовать иной купец.
За Марию можно не волноваться. Даже за городом постоянно встречались конные разъезды. Ее отец — куда опаснее, чем ночная дорога в полях.
Рауль распахнул окно.
Ночь была темной, как душа закоренелого преступника. Тусклый свет нарождавшейся луны с трудом пробивался сквозь облака, затянувшие небо. Тишину нарушал только шепот ветра в кустах магнолий, да треск цикад. Изредка где-то на окраине города слышался собачий брех.
Часов у юноши не было, но он и без них знал, что совсем скоро надо будет выходить. До развилки дорог путь не слишком близкий. Хоть он и жил в бедном квартале, на самой окраине города, идти все равно не меньше получаса.
Рауль снова подумал, что Мария выбрала для встречи странное место. Впрочем, понять ее было можно. Если их увидят вдвоем… Хоть город и спит по ночам, всегда найдется какой-нибудь не в меру любопытный полуночник. А уж стоит ему обмолвится о том, что он видел, к вечеру об этом будет знать весь город.
Как ни крути, а Мария во всем права. И все же, неужели им так и придется скрываться от всех? Почему они не могут быть вместе?
— Потому что ты бедный сапожник, а она дочь богатого оружейника, вот, почему, — сказал он себе под нос.
История старая, как мир. Но это слабое утешение. От осознания того, что не ты первый и не ты последний, легче не становится.
Юноша окинул взглядом комнатушку, которая служила ему и гостиной, и спальней, и мастерской. Пока он был один, его мало заботила старая, разваливающаяся мебель и щели в стенах, в некоторые из которых можно было просунуть палец. Конечно, он мечтал разбогатеть. Но эта мечта была сродни желанию летать, подобно птицам. То есть чем-то красивым, приятным, но бесконечно далеким и недостижимым. Приятно было после трудового дня, разогнуть затекшую спину, вымыть исколотые сапожной иглой руки, приготовить себе нехитрый ужин, вроде вареной чечевицы и, поев, лечь на узкую скрипучую кровать и погрузиться в мир грез. А наутро начать все сначала, прекрасно понимая, что небольшая лачуга и сапожный нож — это и есть все его богатство, и что вряд ли что-нибудь уже изменится в его жизни.
Несмотря на молодость Рауль был не из тех, кто серьезно относится к своим воздушным замкам. Мечты мечтами, а жизнь жизнью… И нечего ждать чудес. Их просто не бывает. Так учил его отец, всю свою жизнь тачавший сапоги от зари до зари. И Рауль ему верил. Во всяком случае, до того момента, пока не встретил Марию.
Эта встреча была самым настоящим чудом. По крайней мере, Рауль, думал именно так. Случайная встреча на базаре, куда Рауль пришел в один прекрасный день за выделанной кожей, а Мария — за благовониями очень быстро переросла в пылкое чувство. Которое, впрочем, принесло огорчений не меньше, чем радости обоим.
