Кровавый пир Чернобога. Княгиня из Чёрного леса - Андриенко Владимир Александрович
– Зеркало Зернебока. Зеркало Ледяной горы Севера. То самое магическое зеркало, которое засасывает души. И когда поверхность его станет черной, Истома снова станет Чернобогом!
– Но зеркало Зернебока давно утеряно, повелитель!
– Истома отыскал его, Одинец.
– Я должен сказать тебе, повелитель. Я чувствую большую беду от этих двоих. Волколаки опасны!
– И я это вижу, Одинец. В свое время они станут причиной пробуждения великого зла в Чернолесье. Они смогут призвать в мир Яви одного из страшных слуг Иркаллы 26 Мора.
– Ты знаешь это, господин? И ты так спокоен?
– Это произойдет не сейчас, Одинец. Да и что я могу против владычицы смерти? Оставим пока все как есть…
***
Мертвый град.
Курганы воинов.
Мёртвый град был на большом расстоянии от усадьбы и сёл Чернолесья, где обитали люди. Это было не простое родовое кладбище, а место упокоения великих воинов и вождей. Высились там несколько курганов и среди них могилы деда и отца воеводы Велимира. Издавна род Волка из Чёрного леса почитался у полян как один и самых смелых родов, который давал полянам отличных воинов и воевод.
Леса кончались и начинались просторы бескрайней степи. Там можно было встретить конных печенегов. Хотя стойбище рода Ястреба одного из 12-ти печенежских родов никогда не приближалось к граду мертвецов. Печенеги боялись мертвых и никогда не тревожили их покой.
Впрочем, печенежский род Ястреба и полянский род Рыжего Волка всегда жили в мире. Еще дед Велимира когда-то побратался с дедом нынешнего вождя Ястреба.
Ныне готовились люди Волка захоронить четырех сыновей воеводы. И говорили бывалые воины, которые таскали бревна для погребальных костров, что надумал Велимир возродить традицию кровавой тризны.
– Дак кто станет биться насмерть? Неужели воины-русы, что прислал к нам князь Аскольд?
– Они нам не враги. С чего нам биться насмерть?
– Воевода знает про то. Но кровавой тризне быть!
– Давно не бывало такого.
– Место это новое и кровавой тризны никогда не знало.
– Так именно здесь она и возродится! Велимир знает что делает!
– Знает? Племя наше почитает бога Семаргла. Но кровавая тризна вызовет богов нижнего мира.
– Темные боги опасны! Но духи нижнего мира еще опаснее. А после тризны хлынут они в мир!
– Не каркай! Велимир не допустит беды! Духи Нави станут служить нам!
***
Велимир между тем говорил с прибывшими в Чернолесье из Киева жрецами.
Сказал он так:
– Вынес мой дед место упокоения воинов далеко от Чернолесья. К самой границе в степи к владениям печенежского рода Ястреба. До моего деда хоронили воинов рода Волка ближе к селам Черного леса! Сказал тогда дед мой, что свет от Ярилы-Солнца будет освещать курганы великих воинов и слава их не закатится вовеки. Там будут погребены мои сыновья. Четыре кургана придется поставить мне! И самый высокий старшему сыну моему – воину Велимиру Младшему.
Жрец Рода сказал:
– Хорошо, что ты чтишь обычаи предков воевода!
Жрец Перуна:
– Воина нужно почтить жертвой великой. Ибо в Сварге 27 воин и далее будет воином.
– Мои сыновья были хорошими воинами! – сказал Велимир. – Они показали свою доблесть в походе на царский город!
– Три дня стану читать напутствие сынам твоим, перед тем как отправить их в путь последний, – сказал жрец Перуна.– Затем каждого вынесут и положат на кроду! И ежели будут девы сопровождать их, то одеть надлежит их во все новое, ибо отправятся они с сынами твоими в чистую Сваргу!
– Твои сыны ведь еще не обзавелись женами? – спросил жрец Сварога.
– Нет, – ответил Велимир. – Но каждого будут сопровождать по две девы непорочные.
– Они согласились следовать за твоими сынами добровольно? – спросил жрец Сварога. – Ибо только та дева пройдет в Сваргу, кто отважится пойти в мир смерти за своим мужчиной добровольно.
– Они пойдут добровольно, жрец! За это я могу поручиться!
– Хорошо, коли так, воевода. Но мы хотим задать тебе еще вопрос.
– Задавай, жрец.
– Многие здесь говорят о возрождении обычая кровавой тризны.
– Разве жрецов Сварога и Перуна можно этим напугать? – спросил Велимир.
– Это, смотря какой будет битва у курганов, воевода.
– Будет грозная битва, жрец! За это могу поручиться…
***
Асмуд сын князя Аскольда прибыл почтить память воинов рода Волка. Воевода Велимир принял его с почетом.
– Благодарствую, княжич, что будешь с нами в час скорби, и почтишь тризну своим присутствием. Возможно, пожелаешь ты обнажить свой меч в посмертном поединке?
– Не останусь в стороне!
– Молодые воины рода Волка рвутся сражаться у курганов. Ибо слава об этой битве переживет века.
Асмуд не решился спросить, почему воевода так сказал, тот поклонился княжичу и ушел. Сын Аскольда отправился к воинам-русам, которых отправил сюда его отец.
– Олаф! – княжич узнал боевого товарища, старогго воина княжеской дружины.
– Асмуд! Решил присоединиться к нам? Рад тебе, дорогой побратим.
– Скажи, ты знаешь, о чем говорит старый воевода?
– Ты о кровавой тризне? Похоже, готовит воевода поединок до смерти.
– Между вами и его воинами? Но вы дружинники князя!
– А мы не против настоящего поединка, Асмуд. Так раньше было на погребении наших предков. Пляска мечей Зернебока! Пусть выйдут они против нас!
– В роде Волка неплохие воины, Олаф.
– Тем лучше, Асмуд. Веселее будет битва!
– И тебя ничего не пугает, Олаф? Ты не чувствуешь тревоги?
– Такое чувство есть! – вскричал воевода. – Но это еще больше призывает меня к битве! Рагнарек! Гибель богов! Пробуждение новых разрушительных сил!
– Не думаю, что с этим стоит шутить, Олаф.
– Я не шучу, княжич Асмуд». Но старый Олаф чувствует битву! Я с малых лет приучен к мечу и копью. И я прожил слишком долгую жизнь для викинга…
***
Воевода Велимир долго стоял у тела своего старшего сына. Тот изменился до неузнаваемости и сейчас перед отцом был не сын, а какой-то старик.
«Они убили тебя, сын мой! Убили при помощи темного колдовства! Как жаль, что ведьму из Византии нельзя убить во второй раз. Она уже мертва! Но я стану тревожить её проклятый дух! Клянусь тебе, что не найдет она покоя даже в могиле!»
Затем он почтил и других своих сынов и приказал начинать. Покойников положили на ложа накрытые дорогим тканями. Стояли эти ложа, сложенные их сухих бревен по четырем углам большого квадрата, в центре которого был деревянный идол с серебряной головой.
Запалили жрецы «ложа» убитых воинов и ждали все, пока тела сгорят. Затем, когда костры погасли, воины собрали пепел в большие медные урны и отнесли урны по четырем углам далеко от места сожжения. Каждую поставили у тотемов богов. Рядом положили вещи умершего и его оружие. Привели по приказу Велимира к каждому по две рабыни. Это были молодые девственницы, что должны были сопровождать сыновей Велимира в последнем путешествии. Жрецы быстро умертвили их и разложили тела рядом с урнами.
Жрецы стали возносить молитвы богам и призывать их милость к покойным. Затем воины племени стал насыпать курганы павшим воинам. Когда это дело было завершено наполовину, поставили четыре погребальных камня. По одному в центр каждого из курганов.
Пришел час для битвы…
***
Мертвый град.
Кровавая тризна.
Обычай кровавых схваток у курганов покойных давно ушел в прошлое. Ныне редко происходили и малые схватки без пролития крови. Все воеводы и старейшины, что жили в Киеве на Горе, уже не почитали этого обычая. Многим нравилось тихое погребение без излишнего шума и трат.
Зачем класть в могилу покойника вещи, драгоценную утварь, оружие, ткани, одежду? Ведь покойному все равно это не нужно. Гораздо нужнее это наследникам убитого. Это на заре времен забирал с собой в могилу вождь то, что нажил за свою жизнь. И приходилось его сыновьям снова накапливать богатства, дабы также забрать их за собой в могилу.
