Андрей Скляров - Приложения к трактату «Основы физики духа»
То есть, при авторитарном подходе терапевт властвует над клиентом. Причем властвует в прямом смысле этого слова, заставляя клиента полностью повиноваться требованиям терапевта (гипнотизера).
«Сосредоточивая внимание на власти гипнотизера, авторитарный подход не учитывает уникальности любого субъекта - его знаний, убеждений, способностей и т.д., а также не признает за клиентом возможности решать, какое участие он примет (и примет ли вообще) в гипнотическом процессе. Тем самым… такой подход лишь ограниченно пригоден для осуществления долговременных терапевтических изменений» (там же).
В авторитарном подходе терапевт (гипнотизер) первичен, а клиент - вторичен.
Для стандартизированного подхода, на первый взгляд, характерна прямо противоположная приоритетность.
«Стандартизированный подход… особенно господствует в экспериментальной психологии. Не приписывая основной роли власти гипнотизера, эта точка зрения выдвигает на первый план субъекта как главный объект изучения, считая обычно степень восприимчивости к гипнозу присущим ему постоянным свойством. В силу этого гипнотизер может пользоваться стандартизированным набором воздействий, который остается неизменным для различных субъектов. Другими словами, субъект либо поддается гипнозу, либо нет, а от поведения гипнотизера в действительности мало что зависит» (там же).
На самом деле стандартизированный подход лишь несколько ограничивает действия психотерапевта, не меняя сути взаимоотношений его с клиентом во время транса.
«…стандартизированные тесты помогают понять, что человек способен сделать без труда, но ничего не говорят о том, что он внутренне неспособен сделать. Другими словами. Высокие показатели в тесте на гипнабельность обычно означают, что субъект будет откликаться почти на любые гипнотические команды; низкие же показатели свидетельствуют о том, что от гипнотизера требуется иная стратегия или же клиент нуждается в дополнительной подготовке» (там же).
Совсем иначе дело обстоит при кооперативном подходе, который базируется на конструктивном сотрудничестве психотерапевта и клиента, на доверии к творческим силам самого клиента. Этот подход
«…предполагает максимальную сосредоточенность гипнотерапевта на клиенте, включая полное сопереживание, а также способность вычленять паттерны различных уровней и присоединяться к ним. В ходе этого «управляемо-спонтанного» процесса гипнотерапевт учится становиться частью реальности клиента и в то же время оставаться в стороне, что требует от него самоотверженности и твердости. …для достижения успеха гипнотерапевт должен быть настроен на возможности бессознательного как своего, так и клиента, и полагаться на них» (там же).
Один из основателей данного подхода, Эриксон «неоднократно подчеркивал, что терапевтическое воздействие должно основываться не на теоретических соображениях и не на статистических вероятностях, а на действительных особенностях самопроявлений клиента (например, его убеждениях, поведении, мотивациях, симптомах). Это весьма радикальное утверждение, поскольку оно заставляет гипнотерапевта начинать каждый курс терапии в состоянии неведения. Оно предполагает, что самопроявления клиента представляют собой индивидуализированные модели «реальности» и что терапия основывается на принятии и утилизации этих моделей. Для этого гипнотерапевт должен выработать у себя восприимчивое состояние дефрейминга, в котором он отставляет в сторону свои собственные модели и «усваивает» новую «реальность», т.е. «реальность» субъекта» (там же).
Целью терапевта в этом случае является мобилизация собственных ресурсов клиента на решение его же проблем. Задача терапевта: снять ограничения разума и помочь подсознанию клиента самому найти решение проблемы, лишь корректируя действия подсознания клиента в направлении поиска решения (но не в направлении самого какого-то конкретного решения!). Вследствие этого, опытному терапевту даже не нужно знать саму проблему, стоящую перед клиентом. Ему достаточно знать лишь то, что она существует; далее, при помощи известной терапевту технологии, он может мобилизовать творческие силы подсознания клиента. В определенном смысле, клиент сам решает свои проблемы («спасение утопающего - дело рук самого утопающего»).
«Слишком многие гипнотерапевты принимают за действующие факторы собственные действия, намерения и желания и некритически верят, что это их обращение к субъекту вызывает или инициирует конкретные реакции. Они не осознают, что их слова и действия служат всего лишь средствами стимулирования или пробуждения у их клиентов прежних знаний или представлений, приобретенных отчасти сознательным, а отчасти бессознательным путем…» (Хартленд).
Исторически сложилось так, что по мере развития знаний психологов о свойствах психики индивидов претерпевало эволюцию и воздействие, используемое психотерапевтами в целях коррекции индивидуальной психики. Происходило постепенное смещение практики от авторитарного подхода через стандартизированный к подходу кооперативному.
Теперь пора вернуться к сознанию коллективному. Какие же способы воздействия мы можем наблюдать здесь?..
Ле Бон, первым достаточно полно исследовавший свойства психологии масс, первым и сформулировал методы воздействия на массовое сознание (собственно, именно поэтому его труды так популярны среди активных политиков). Укажем некоторые из них:
«…на толпу нельзя влиять рассуждениями, так как ей доступны только грубые ассоциации идей. Поэтому-то факторы, умеющие производить впечатление на толпу, всегда обращаются к ее чувствам, а не к ее рассудку. Законы логики не оказывают на нее никакого действия. Чтобы убедить толпу, надо сначала хорошенько ознакомиться с воодушевляющими ее чувствами, притвориться, что разделяешь их, затем пытаться их изменить, вызывая посредством первоначальных ассоциаций какие-нибудь прельщающие толпу образы. Надо также уметь вернуться назад в случае нужды. И главное - уметь угадывать ежеминутно те чувства, которые порождаешь в толпе» (Ле Бон, «Психология масс»).
«Обладая преувеличенными чувствами, толпа способна подчиняться влиянию только таких же преувеличенных чувств. Оратор, желающий увлечь ее, должен злоупотреблять сильными выражениями. Преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями - вот способы аргументации, хорошо известные всем ораторам публичных собраний» (там же).
«Простое утверждение, не подкрепляемое никакими рассуждениями и никакими доказательствами, служит одним из самых верных средств для того, чтобы заставить какую-нибудь идею проникнуть в душу толпы. Чем более кратко утверждение, чем более оно лишено какой бы то ни было доказательности, тем более оно оказывает влияние на толпу» (там же).
«Утверждение тогда лишь оказывает действие, когда оно повторяется часто и, если возможно, в одних и тех же выражениях… Посредством повторения идея водворяется в умах до такой степени прочно, что в конце концов она уже принимается как доказанная истина… Часто повторяемая идея в конце концов врезается в самые глубокие области бессознательного, где именно и вырабатываются двигатели наших поступков. Спустя некоторое время мы забываем, кто был автором утверждения, повторявшегося столько раз, и в конце концов начинаем верить ему, отсюда-то и происходит изумительное влияние всяких публикаций» (там же).
«Избиратель хочет также, чтобы льстили его тщеславию и угождали его вожделениям. Чтобы на него подействовать, надо осыпать его самой нелепой лестью и, не стесняясь, давать ему самые фантастические обещания. …что же касается соперника-кандидата, то надо стараться уничтожить его, распространяя о нем посредством утверждения, повторения и заразы мнение, что он последний из негодяев и что всем известно, как много он совершил преступлений. Незачем, конечно, искать в данном случае чего-нибудь даже похожего на доказательства. Если противник мало знаком с психологией толпы, он станет оправдываться с помощью аргументов, вместо того чтобы отвечать на утверждения противоположными утверждениями, и конечно, таким образом лишится всяких шансов на успех» (там же).
«Написанная программа кандидата не должна быть чересчур категоричной, так как противники могут ею воспользоваться и предъявить ему ее впоследствии; но зато словесная программа должна быть самой чрезмерной. Он может обещать без всяких опасений самые важные реформы. Все эти преувеличенные обещания производят сильное впечатление в данную минуту, в будущем же ни к чему не обязывают. В самом деле, избиратель обыкновенно нисколько не старается узнать потом, насколько выбранный им кандидат выполнил обещания, которые, собственно, и вызвали его избрание» (там же).
