Я. Зуев - Большой план апокалипсиса: Земля на пороге Конца Света
Началось все с договора 1201 г., по которому венецианцы обязались перебросить сорокатысячную армию крестоносцев на восток. Не бесплатно, понятно, за кругленькую сумму 85 тысяч марок. Как и следовало ожидать, крестоносцы не смогли расплатиться, и их армия застряла в пункте сбора, на пустынных островах архипелага Лидо, буквально в «двух гребках» от Венеции155. И ни туда ни сюда. Олигархи республики Святого Марка категорически отказались переправлять войско в кредит, а заодно прекратили его снабжение. Разбежаться воинству мешало море, это хорошо, кто плавать умел, но такие счастливчики оказались в меньшинстве. Очутившись в безвыходном положении, рыцари приняли все условия перевозчиков, а именно это от них и требовалось.
Как только на островах доели последних лошадей, котов и крыс, туда прибыл слепой венецианский дож Энрике Дандоло156, личность загадочная и одновременно зловещая. На руках у дожа было предложение, отказаться от которого рыцари не могли, даже если б и захотели. Впрочем, строптивцы, вероятно, оказались в меньшинстве, уж слишком заманчивой была идея. Тем более просил-то Дандоло недорого, а барыши сулил – необыкновенные. Да и требовал сущую безделицу, рекомендовал всего лишь «слегка» подкорректировать маршрут, делов-то, чтобы вместо далекого и хорошо защищенного магометанского Каира обрушиться на слабый православный Константинополь. И плыть вдвое ближе, объяснял свою задумку Дандоло, и силы у обороняющихся не те, а богатств, разумеется, выше крыши.
Надо думать, венецианские дипломаты заранее предугадали ответ, даже лидеры и организаторы похода, включая Бонифация Монферратского, сменившего на посту скоропостижно и весьма кстати для республики Святого Марка скончавшегося амбициозного графа Тибо, племянника самого Ричарда Львиное Сердце157, не питали иллюзий по части способности своего воинства сокрушить могущество Айюбидов158. Для этого крестоносцев было маловато, да и уровень подготовки оставлял желать лучшего. Константинополь же – совсем другое дело, Византийская империя давно уже превратилась в тень своего былого величия. Словом, бери и грабь. Предложение Дандоло было встречено с большим энтузиазмом, еще бы, ведь столица Византии представлялась большинству нищих западноевропейских рыцарей и их челяди некоей заманчивой Голкондой.
Заодно отметим следующее: хлеб свой дипломаты республики Святого Марка однозначно ели не зря, повод к вторжению был подготовлен заранее – в распоряжении дожа оказался один из наследников византийского престола, незаконно свергнутый действующим императором-узурпатором159. Кто же откажется восстановить справедливость, ведь это самое что ни на есть богоугодное дело, согласитесь.
Не тратя времени понапрасну, венецианская эскадра с крестоносным десантом на борту вышла в море (8 октября 1202 г.), а уже 15 ноября 1202 г. «христово» воинство беззастенчиво грабило богатый далматинский город Задар, долгое время успешно конкурировавший с венецианцами. Некогда Задар действительно входил в состав Восточной Римской империи, но уже два века подчинялся католическим венгерским королям. Часть его населения составляли католики, другую – православные, кого-кого, а магометан в Задаре уж точно не было, впрочем, кому была какая разница? Город был взят после кровопролитного штурма и разнесен буквально по камешку. Правда, разгневанный папа Иннокентий III отлучил участников грабежа от церкви, и его довелось задабривать богатыми дарами, взятыми, надо думать, из закромов того же Задара.
Нимало не смущенное папским отлучением (вероятно, не особенно искренним), крестоносное воинство преспокойно отправилось дальше и вскоре высадилось под стенами Константинополя. Далее все развивалось стандартно. Действующий император бежал из осажденной столицы, «в малодушии, в трусости променяв блага всего народа на личное спасение», – как записал византийский хронист Никита Хониат160. Венецианцы посадили на вакантный престол своего ставленника Алексея Ангела, однако тому нечем было рассчитаться «за выполненные работы», казна оказалась пуста. Это, естественно, нисколько не устраивало венецианцев, в убыток они не работали никогда. Разъяренный Бонифаций Монферратский, по свидетельству того же Хониата, пообещал новоиспеченному императору вернуть его в ту же выгребную яму, откуда его вытащили совсем недавно.
Слово не разошлось с делом, последовала очередная осада. Весной 1204 г. после яростного штурма крестоносцы ворвались в столицу империи, начался не разгром, шабаш, которому бы позавидовали и вандалы, за шесть веков до того опустошившие Вечный город. Не уцелели ни дворцы византийской знати, ни христианские храмы, «христово воинство» выдирало золотые оклады икон, ломало кресты, набивало торбы священными сосудами. Было похищено или просто уничтожено множество бесценных памятников искусства, веками украшавших столицу Восточной Римской империи. Невероятные злодейства, которыми сопровождался грабеж, так потрясли современников, что даже в далеком Великом Новгороде летописец сделал запись об ужасающей судьбе Царя-города.
Как и следовало ожидать, при разделе почившей Византийской империи, преобразованной в Латинскую, венецианцы получили львиную долю пирога, три четверти всей добычи, как с куста. Причем поскольку венецианцы, в отличие от «крестоносных болванов», прекрасно знали и положение дел на территории поверженного противника, и ее границы, и чем где поживиться, при составлении так называемого договора «О разделе империи» они здорово облапошили рыцарей, наделив их целым рядом областей, которые Византия уже давно потеряла…
К сказанному остается добавить, что, захватывая христианскую Византию, венецианские дожи не забывали поддерживать прекрасные отношения с могущественными мусульманскими правителями, в том числе с султанами Египта.
VI. «Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют»…
Весь XIV в. Венеция продолжала властвовать над средиземноморскими просторами, как Великобритания много позже в Атлантике. Барыши, извлекаемые из оптовой торговли и эксплуатации колоний, сосредотачивались в метрополии, сделав Венецию одним из богатейших в мире городов. Центром европейских финансов. Опираясь на это богатство, Венеция, никогда не имевшая многочисленной сухопутной армии (а зачем, когда и флота хватает с головой, а вы недосягаемы в своих лагунах), начала активно вмешиваться во внутреннюю и внешнюю политику соседей. Не только посредством экономического влияния или, скажем, подкупа должностных лиц, но и устраняя тех, кто не хотел покупаться. Венецианцы предпочитали улаживать дела тихо, не поднимая лишнего шума, так что строптивца, не воспринимавшего венецианских предложений по-хорошему, ждал либо яд, либо кинжал наемного убийцы. И очень скоро его выносили из дому вперед ногами, поскольку на службе венецианского Тайного совета состояла целая гильдия профессиональных киллеров, которой бы позавидовал сам Хасан ибн Саббах. Слов нет, Венеция считалась республикой, но на деле управлялась узким кругом избранных – финансовых воротил, которые отчитывались перед народом не больше, чем какой-нибудь европейский монарх, а потому средств особенно никто не выбирал. Применяли те, что эффективнее. Самый бессовестный обман, коварные интриги и шпионаж стали неизменными методами хозяев республики Святого Марка. Это, конечно, не осталось незамеченным. В континентальной Европе тех времен слово «венецианец» стало синонимом дьявольски расчетливого проходимца, которому все средства хороши. Правда, в отличие от термина «ассасин» понятие не успело войти в языки, геополитическая обстановка кардинально переменилась.
Да, примерно со второй половины XV столетия для Венеции настали не лучшие времена, финансовое благополучие республики пошатнулось. Не на ровном месте, ясное дело. Тому было множество причин.
Во-первых, Италия изнывала от гражданских потрясений. Ожесточенная борьба между Генуей, Флоренцией, Миланом, Венецией и Папским престолом буквально раздирала полуостров на части. Правда, Венеция по-прежнему оставалась самым сильным государством Апеннинского полуострова, но что с того? За его пределами у нее появились серьезные соперники. Как среди западноевропейских государств, так и в мусульманском мире. В Европе ей теперь грозили французское королевство и Священная Римская империя. Обе этих страны, преодолев феодальную раздробленность, вступили в период абсолютизма и, таким образом, превратились в великие державы, намного превосходившие Венецию по экономическому потенциалу. Опираясь на него, они создали парусные корабли, способные выходить в океан, в отличие от венецианских галер. Началась эпоха Великих географических открытий. Снаряженная в 1492 г. экспедиция Колумба увенчалась грандиозным успехом – европейцы заново открыли Американский континент. Несколько позже корабли великого португальского мореплавателя Васко да Гамы, обогнув Африку, прибыли в Индию. Соответственно, начали складываться принципиально новые колониальные империи. В этих условиях владычество Венеции на Средиземном море постепенно утрачивало былое значение. Грубо говоря, по мере того как раздвигались горизонты, это море стало внутренним.
