Николай Рерих - Обитель Света
Должно быть, Дже-лама собирался долго жить на этом месте. Стены и башни были сложены прочно. Его дом был просторен и защищен системою стен. В открытом поле монголы не могли победить его. Но однажды монгольский офицер приехал к нему как бы для мирных переговоров. Старый коршун, казалось бы, знавший все виды хитростей, на этот раз ослеп. Он принял посла, и смелый монгол приблизился к нему, неся большой белый хатык на руках, но под хатыком был скрыт браунинг. Близко подошел посол к владыке пустыни и, поднося ему почетный хатык, выстрелил ему прямо в сердце. Должно быть, ранее все повиновались личному гипнотическому воздействию Дже-ламы, ибо не успел старый предводитель упасть бездыханно, как его последователи быстро разбежались в смятении, и маленький отряд монголов занял крепость без боя. За стенами мы видели две могилы. Были ли они могилами жертв Дже-ламы или там покоилось безголовое тело самого вождя?
Вспоминаю, как в Урге мне рассказывали поразительные истории о голове Дже-ламы. Голова сохранялась в спирту и множество людей хотело овладеть этой необычной диковинкой. В этом бесконечном переходе из рук в руки "сокровище" исчезло. Принесло ли оно счастье или печаль своему владельцу? Никто не знает, что руководило сознанием Дже-ламы, который окончил юридический факультет русского университета. Затем побывал в Тибете, оставаясь некоторое время в лучших отношениях с Далай-Ламой. Ясно одно: жизнь Дже-ламы составит на долгое время легенду всей Гоби. Долго это сказание будет расти и украшаться цветами воображения Азии. На долгое время все десять пальцев в память Дже-ламы будут подыматься над кострами. Ярко пылают костры.
Но бывает, когда огни пустыни потухают.
Они потухают от воды, ураганов и пожаров.
Изучая нагорья Азии, изумляешься количеству наносного лесса. Изменчивость поверхности дает многие неожиданности. Часто предмет большой древности оказывается вымытым почти на поверхность. И в то же время предметы недавнего прошлого оказываются под тяжкими наносными слоями. Наблюдая Азию, нужно быть готовым к неожиданностям. Где теперь эти гигантские потоки, которые увлекали за собой целые холмы валунов и песков, заполняя глубокие ущелья и изменяя очертания всей местности? Может быть, это только следы давних катастроф?
Небо покрыто облаками. В соседних горах в направлении Улан-дабана по ночам странный, унылый звук постоянно наполняет пространство. И не одну или две, а целых три ночи подряд, просыпаясь, мы слышим эту непонятную симфонию природы. Невозможно понять — что это, дружественные или грозные знаки? Но в колеблющихся звуках заключается что-то привлекающее и заставляющее прилежно прислушиваться.
Начинается серый денек. Небольшой дождь. Среди дневных шумов вы не различаете более таинственное ночное трепетание. Народ занят обычной работой. Мысли заняты обычными соображениями о дальнейшем движении. Все готовы присесть за обычный обед у маленького ручья, по берегам которого ютятся в изобилии миролюбивые суслики.
Чудеса Азии приходят мгновенно. По глубокому ущелью от гор несется мощный поток. Неожиданно он заливает берега ручья. Через минуту это уже не поток, но гигантская бурая река, она захватывает всю равнину. Желтые пенные волны, полные песка и камней, опрокидывают и уносят палатки. Большие камни несутся в волнах и бьют по ногам. Время думать о спасении. Кони и верблюды, почуяв опасность, несутся к горам. Из многих юрт слышны крики. Мощный поток разрушает юрты, крепко построенные. Что может противостоять этой силе? Палатки разрушены. Множество вещей унесено. Поток пробежал, обращая все в топкое болото. Сумерки без костров, холодная неприветливая ночь и студеное утро.
Солнце освещает как бы новую местность. Поток протекает в каких-то новых берегах. Перед нами лежат безжизненные новые холмы, созданные мощью волн. Унесенные вещи за ночь оказались под глубокими слоями новой почвы. Раскапывая их, вы думаете о происхождении наслоений Азии. Сразу становится ясно, каким образом доисторические древности оказываются смешанными с почти недавними предметами. Огни потушены потоком, и медленно начинают гореть промокшие ветки и корни. Но не только вода гасит огонь, но и великое степное пламя нарушает мирные светляки пустыни.
Степь горит. Жители спасаются в бегстве. Вы стремитесь выбраться из этих опасных мест. Кони чуют опасность и тревожно настораживают уши по направлению к зловещему шуму. Огненная стена, покрытая черными кольцами дыма, двигается. Какой неслыханный шум и зловещее трепетание пламени.
Смотря на эту ужасную стену, вы вспоминаете, как монгольские ханы и другие завоеватели Азии поджигали степи, этим решая участь битвы. Но, конечно, иногда огненная стихия изменяла и оборачивалась на самих создателей ее. Ваш спутник измеряет глазом расстояние до огня и спокойно говорит вам, как о чем-то совершенно обычном:
"Думаю, что мы успеем уйти вовремя. Мы должны достичь ту гору", — и он указывает на далекий каменистый холм.
На следующее утро вы осматриваете сожженную степь с вершины холма. Все черно, все изменилось и опять песчаная пыль скроет этот ковер. Вы замечаете дым на соседней горе. Что это? Монгол объясняет: "Там под землею горит каменный уголь и горит уже многие месяцы". Так спокойно говорит житель пустыни о разрушении своих сокровищ. Ураган также гасит костры. После полудня начинается вихрь. Монголы кричат: "Остановимся, иначе вихрь нас унесет". Песок и камни летят в воздухе. Люди пытаются скрыться за караванным грузом. Кругом беспросветная мгла. Но утром всходит солнце и оказывается, что вы стоите на самом берегу озера.
Многообразны чудеса пустыни.
И еще огни светятся вдали, но не костры это. Они желтые и красные. Из этих таинственных искр создаются сложные построения. Смотри, вон там города в красных отблесках, будто подымаются дворцы и стены. Не священный ли огромный бык мерцает в красно-фиолетовых огнях? Не окна ли светятся вдали и призывают путников? Из темноты около вас чернеют дыры, как старое кладбище нагромождены какие-то плоские плиты. Под копытами коней что-то звенит твердое, как стекло.
Цайдамский проводник строго говорит:
"Идите все в одиночку и не сворачивайте с тропинки. Внимание!" Но он не объясняет, почему нужна осторожность и почему он не хочет идти первым. И другой монгольский лама тоже не хочет идти впереди.
Опасность таится рядом. Сто двадцать миль мы должны пройти безостановочно. Тут нет воды для коней. На заре мы обнаружили, что шли по тонкой корке. В дырах около тропинки чернеет бездонная соляная вода. И это не плиты кладбища кругом, но острые слои соли. Но и они могут сделаться знаками погребения для тех, кто неосторожно упадет в черное зияющее отверстие. Какие перемены происходили здесь? Огненные замки исчезли в лучах света. И когда окончилось это своеобразное кладбище, мы опять оказались в желтых и розовых песках.
Снова следует рассказ.
Некогда огромный город стоял на этом месте. Жители города были богаты и благоденствовали в легкой жизни. Но ведь даже серебро чернеет, если оно не в действии. Так, собранные богатства не получали должного назначения. И позабылись благие основы жизни. Но есть справедливость даже на нашей Земле, и все нечестивое будет уничтожено, когда истощится великое терпение. В криках ужаса, в пламени неожиданно погрузился в землю греховный город, и море покрыло эту гигантскую расселину. Прошли долгие времена. Покрылось море солью, и до сих пор остались эти места безжизненными навеки. Все места, где произошла несправедливость, останутся безжизненными.
Проводник спрашивает нас с таинственным видом: "Может быть ночью вы видели что-то странное?" Один из наших спутников шепчет:
"Не есть ли это история Атлантиды? Не поминается ли Посейдон в этой легенде?" Но проводник продолжает: "Несколько жителей этого города, конечно, лучшие, были спасены. Неизвестный пастух пришел с гор и предупредил их об идущем несчастье. И они ушли в горные пещеры. Если желаете, можно пройти к ним. Я покажу вам каменную дверь, которая накрепко закрыта. И никто не знает, как открыть ее".
"Может быть, ты также знаешь, где тут поблизости имеются священные границы, которые ваши люди не осмеливаются переступать?"
"Истинно, только призванные могут переступить эти границы. Разные знаки свидетельствуют об этих заповедных местах. Но даже без видимых знаков каждый чувствует во всем теле дрожание. Один охотник был храбр и переступил границу. Навидался он там много чудесных вещей. Но безумен он был и пытался говорить об этих сокровенных предметах, и за то онемел он. Со священными предметами нужно быть очень осторожным. Все открытое до сужденного срока вовлечет в великое несчастье".
Вдали подымаются белые сверкающие вершины. Это Гималаи! Они кажутся не так высоки, потому что мы сами стоим на больших высотах. Но как белы они! Это не горы — это царство снегов! "Вон там Эверест" — говорит проводник.
