И. Резько - Загадочные явления
В зале проходило многолюдное собрание. Множество бледных человеческих лиц на черном фоне драпировки казались светящимися и так ослепляли глаза, что из четырех свидетелей этой поразительной сцены ни один не узнал между ними знакомого ему лица. Так актер перед многочисленной публикой видит только безликую массу, никого среди нее не различая.
На высоком троне, с которого король обычно проводил собрание Штатов,, лежало окровавленное тело в королевских регалиях. Справа от него стоял ребенок в короне и со скипетром в руке, а слева на трон опирался какой-то пожилой человек. На нем была парадная мантия, такая, какую носили прежние правители Швеции до того времени, как Ваза провозгласил ее королевством. Напротив трона за столом, покрытым огромными фолиантами, восседали несколько лиц в длинных черных одеяниях, повидимому, судьи. Среди зала возвышалась обтянутая черным крепом плаха, а возле нее лежал топор.
Никто в этом нечеловеческом собрании, казалось, не замечал Карла и его спутников. При входе в зал они сперва слышали только невнятный говор, среди которого ухо не различало ни одного раздельного слова; потом старший из судей, исполнявший, по-видимому, обязанности председателя, встал и три раза ударил рукою по одному из развернутых перед ним фолиантов. Сразу же воцарилось глубокое молчание. Несколько богато одетых молодых людей с аристократической осанкой и со связанными сзади руками вошли в зал через дверь, противоположную той, которую открыл Карл XI. Шедший вслед за ними человек, видимо, отличающийся недюжинной силой, держал в своих руках концы веревок, связывавших им руки. Тот, кто был впереди всех – вероятно, самый главный из осужденных, – остановился среди зала перед плахой и бросил на нее гордо-презрительный взгляд. В ту же минуту мертвец на троне судорожно вздрогнул, и свежая струя крови, полилась из его раны. Молодой человек, став на колени, опустил голову… Блеснул в воздухе и тотчас же опустился со зловещим звуком топор. Поток крови брызнул до самого возвышения и смешался с кровью мертвеца; голова, подпрыгнув несколько раз на окровавленном полу, докатилась до ног Карла XI и запачкала их кровью.
Пораженный всем, что видел, до этой минуты тот молчал, но ужасное зрелище развязало ему язык. Король сделал несколько шагов к возвышению и, обращаясь к фигуре, облаченной в парадную мантию правителя, твердо проговорил:
– Если ты от Бога, говори, если же от дьявола, оставь нас в покое!
Призрак ответил ему медленно, торжественным голосом:
– Король Карл! Кровь эта прольется не в твое царствование… (тут голос сделался менее внятным), но через четыре царствования, в пятое. Горе, горе, горе роду Густава Вазы!
После этих слов все фигуры начали бледнеть, а потом и совсем исчезли, факелы погасли, а на стенах вместо черной ткани появились старинные обои. Некоторое время еще слышался какой-то мелодический шум, напоминавший, по словам одного из свидетелей, шелест ветерка между листьями, а по мнению другого, звук лопающихся струн во время настраивания арфы. Что же касается продолжительности явления, то все одинаково оценили ее приблизительно в десять минут.
Траурные драпировки, отрубленная голова, потоки крови, разлившиеся по полу, – все исчезло вместе с призраками, и только королевская туфля сохранила кровавое пятно, которое должно было напоминать Карлу о событиях этой достопамятной ночи, если бы он мог когда-нибудь их забыть.
Вернувшись в свой кабинет, король приказал сделать подробное описание всего, что они видели, подписал его сам и потребовал подписи своих трех спутников. Самые тщательные предосторожности для скрытия от общества и народа содержания этого странного документа ни к чему не привели, и он стал известным еще при жизни Карла XI. Эта запись до сих пор хранится в государственных архивах Швеции. Интересна сделанная рукою короля приписка:
"Если то, что рассказано здесь мною за моею подписью, не есть точная, несомненная истина, я отказываюсь от всякой надежды на лучшую жизнь, сколько-нибудь заслуженную, быть может, мною некоторыми добрыми делами, главным же образом, моими усилиями способствовать благоденствию моего народа и поддерживать религию моих предков".
Данное предсказание исполнилось гораздо позже, когда неким Анкарстром было совершено убийство шведского короля Густава III. Молодой человек, обезглавленный в присутствии Государственных Штатов, был Анкарстром. Мертвец в королевских регалиях – Густав III. Ребенок, его сын и наследник, – Густав-Адольф IV. Стариком в мантии являлся герцог Зюдерманландский, дядя Густава IV, который сперва был регентом, а потом и королем Швеции.
ПРЕДВИДЕНИЯ И ПРЕДСКАЗАТЕЛИ
По Гомеру Калхас предсказал девятилетнюю осаду Трои, Эсхил в своем "Прикованном Прометее" – падение язычества; Платон и Вергилий – пришествие Логоса, Мессии; Иосиф Флавий предсказал полководцу Веспасиану, что тот будет после Нерона императором. В средние века прорицаниями прославился знаменитый Бернар Клервосский. Он предсказал, например, исход второго крестового похода. Им же Людовику VI, королю Франции, враждовавшему с церковью, была предсказана смерть его сына. Данте, великий поэт средних веков, в своей "Божественной комедии" предсказал падение папства и реформацию, за что часто называется "пророком реформации".
Савонарола к отличавшему его дару прозорливости, которому удивлялись современники, присоединял дар пророчества. Так, он предсказал во время полного мира между Италией и Францией нападение на Италию французского короля Карла VIII, судьбу Медичи во Флоренции и т.п. О Нострадамусе (род. в Реми, на юге Франции, в 1503 г. и умер профессором медицины в Монпелье в 1566 г.) существует обширная литература; многие его предсказания отличались буквальной точностью исполнения. В своих знаменитых четверостишиях он предсказал отдаленнейшие события французской истории. Так, считается, что он предвидел основные события периода 1789-1793 гг.: французскую революцию, казнь короля, кровопролитие в Париже и напрасные попытки к возвышению принца Орлеанского.
Известен исторический факт с Юлием Цезарем и его женой Кальпурнией. В ночь, предшествовавшую убийству Цезаря, жена видела его во сне, израненного, окровавленного, умирающего у нее на руках. Она рассказала ему этот вещий сон и умоляла не ходить в сенат. Тем не менее Юлий Цезарь только посмеялся над "бабьими страхами", отправился в сенат и был убит заговорщиками.
Подобная история случилась и с Авраамом Линкольном. Накануне своей трагической кончины он видел во сне, что спускается по лестнице между задрапированных в черное стен. Он спросил, что это значит, и ему ответили:
"Сегодня в оперном театре застрелили президента". Сон был до такой степени яркий, что Линкольн сразу проснулся. Наутро он рассказал о своем сновидении жене, и та умоляла его не ходить в театр. Линкольн не послушался, пошел и попал под пулю убийцы Бутса.
СМЕРТЬ ГРАФИНИ АГНЕССЫ ЛАНСКОРОНСКОЙ
Графиня Агнесса Ланскоронская, жившая в прошлом веке, являлась племянницей князя Радзивилла и, будучи ребенком, воспитывалась вместе с его детьми в Невемском замке, в Галиции.
Для перехода из той части замка, где находились детские комнаты, в другую половину, где жили князь и княгиня, нужно было пройти огромную комнату, которая разделяла замок на две части. Шестилетняя графиня всегда пугалась и кричала, проходя через этот зал по пути в гостиную. Когда она настолько подросла, что смогла кое-как объяснить причину своего страха, девочка, дрожа всем телом, указала на большую картину, висевшую над дверями зала, – "Кумскую Сибиллу".
Девочку так и не смогли приучить не бояться этой картины, которая не имела в себе ничего особенного. Наконец дядя, видя, что она не может преодолеть своей боязни, приказал картину вынести, несмотря на то, что та была произведением Тициана. Тем не менее Агнесса не перестала бояться, проходя через зал, и всегда шла через двор, а во время дождя или снега ее несли в кресле. Так продолжалось двенадцать или тринадцать лет. Достигнув восемнадцатилетнего возраста, молодая графиня стала в полном смысле красавицей, с черными волосами и бровями, с плечами, словно выточенными из мрамора, и с такими изящными ручками, какие редко можно встретить.
На празднике Рождества в замке собралось до шестидесяти гостей – соседних дворян. Молодежь решила повеселиться в большом зале. В этот раз графиня Агнесса, входя в зал, впервые не выражала никакого страха. Дядя обратил на это внимание, заметив потихоньку жене: "Наконец Агнесса поумнела!" Княгиня же ответила, что, по всей вероятности, она решилась войти, потому что приближается день ее свадьбы, и она знает, что бал по обычаю должен быть в этом зале.
