Людмила Романова - Мистика вещих снов
Один за другим родственники передавали эту страшную эстафету, и у нее не было возраста. Вскоре муж моей свекрови, пойдя на день рождения своей дочери, подавился и умер. Через два месяца умерла моя мама. Через полгода моя собака, потом два моих зятя за одну неделю. Это было уже 11 душ за два года! Но и это было не все. Потом был мой отец, моя тетка, мой дядя, мой брат и его мама, мой, еще не старый, двоюродный дедушка. Шествие туда продолжилось. С расчетом по пять, четыре человека в год. Согласитесь, это слишком часто для человеческой психики и нервов. Провожать одного за другим в тот путь.
Все получилось, как сказал мой муж. Все пошли к нему сами, да сколько!
— Все равно все бы умерли когда-нибудь, — скажете вы. Но можно и задуматься. Потерять за пять лет двадцать три человека, это много. Целая набитая комната родственников, исчезла с этого света один за другим. Огненное лассо ухватывало их и уносило в другой мир. Потом процесс остановился.
Не страшноЭтот сон мне приснился года через два после смерти мамы. Я ее часто вспоминала, и мне ее очень не хватало, потому что мама моя была прекрасный и добрый человек. Она всегда могла найти выход из трудного положения, всегда ободряла и не давала впадать в уныние. И без мамы мне было жить тяжело.
Но как ни часто я вспоминала свою маму, снилась она мне не так уж часто.
Но вот однажды мне приснился такой сон.
* * *Я нахожусь, в каких— то подземных коридорах. Земляной пол, со ступеньками из камней, тусклый свет, и все время спуск вниз. И вот, спустившись еще ниже по извилистому проходу, я увидела дверь, в стене этих лабиринтов. Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула вовнутрь. В просторном и пустом помещении находились две женщины, одна из которых, стояла примеряя пальто, а другая присев, подшивала ей подол..
Это была моя тетя и моя мама. Она и здесь шила, а тетка, как всегда пользовалась ее умением, и радовалась на обновку.
— Люсенька! — обрадовалась моя мама взглянув в открытую дверь и увидев там меня…
И мне так захотелось войти в комнату, потому что я снова могла быть со своей мамой, она была живая, и мы снова были втроем, как в моем детстве. Я, мама и моя тетя Вера.
Но какое-то чувство остановило меня. Я стояла за порогом и не решалась войти. Мысли крутились, но я не могла понять их.
— Люсенька, входи, это, не страшно, — подбодрила меня моя мама, увидев, что я боюсь войти. Но при этом, она не сделала шаг ко мне навстречу, она ждала, как захочу поступить я сама.
Эта фраза была так характерна для нее. Она успокаивала, и с ней мне действительно было все не страшно. Но я, почему— то, закрыла перед собой дверь. И мама, и тетя остались там, за ней, а я здесь, одна. Мне немножко было не по себе, оттого, что я отказалась от встречи с мамой. Я чувствовала себя предателем! Но даже во сне я подспудно понимала, что мой шаг, будет мне чем-то грозить. Как будто в голове, голос мамы объяснял мне, — Люсенька, осторожно! Подумай, но ничего не бойся в любом случае. Проснувшись, я поняла, что сделала правильно. Мне было еще рано!
* * *В том мире снов живут наши умершие предки, в нем во время снов живем и мы прошлые, и мы будущие. Наши предки реальны только там, мы сегодняшние, реальны только здесь, и поэтому долгой встреча не бывает, и каждый остается в своей реальности. Но в нем живут еще и другие существа, похожие и не похожие на нас. Вот они то, наверное, легко переходят из одного мира в ругой. И используют это для своих целей. Это их работа, если говорить об этом нашим земным языком.
Кто же они эти вездесущие существа? Некоторые очень симпатичные, бывают и бесцеремонные, а иные с определенным чувством юмора, иногда черным. В общем-то получается, что и у них свои собственные характеры, как впрочем и у нас людей. А внешность очень часто тоже похожа на нашу. И появляются они чаще не во сне, а в том третьем состоянии. И те рассказы, которые я приведу ниже, подтверждают это.
Голубая дамаРассказ моей коллеги
Эта история случилась в пятьдесят третьем году. И произошла она с моей мамой.
Сами знаете, какой это был год, умер Сталин, и казалось, что в воздухе какая — то тревога и неопределенность витает. И даже природа как будто злом и тоской наполнилась. Холод, дождь, тучи. Ни хорошей весны, ни теплого лета в этот год не было, даже фильм потом вышел «Холодное лето пятьдесят третьего». Все точно, так в те дни и было.
Сталин умер, а люди еще долго были запуганные, и лишнего кому-нибудь сказать, или пожаловаться на свою жизнь, боялись. Эти времена и порядки еще долго жили в их мыслях, и обо всем, что тогда случилось, моя мама рассказала мне только через много лет, когда я уже была довольно большая. А до этого — ни-ни. Вдруг сочтут за сумасшедшую, и в лучшем случае, осмеют, а там неизвестно, что бы еще было!
* * *Мои родители в то время были еще очень молодые, они только что, недавно поженились, и мама переехала жить в дом к свекрови. А свекрови в то время не до снохи было, потому что она сама только что родила своего последнего мальчика. И была занята только им. А своему старшему сыну, моему отцу, сказала:
«Берите себе ту пристройку. Давайте соорудим для вас отдельный вход, и живите, как хотите. Пока вам хватит, а потом денег накопите, и ваше дело, построите вы себе дом или нет. Вы здоровые, молодые, сами зарабатываете, а мне нужно теперь о твоем брате думать! Вон он, какой маленький, ему никто кроме меня не поможет».
Пристройку, про которую говорила свекровь, скорее можно было назвать сараем! Комнатка в шесть метров, со стенами из досок и из всех щелей дует. Мой отец с матерью кое-как утеплили свою комнатку, оббили картоном, обклеили обоями и поставили печку буржуйку, Купили кое-какую мебель, кровать, стол да табуретки. Повесили полку для посуды, положили дорожки на пол и стали там жить.
Хоть и не очень просторно, и не богато, но мама все — равно радовалась, потому что это было свое. Живи, как хочешь, делай, что хочешь. Никто тебе ничего не скажет. Все остается в своем дому, как говорят. И плохое и хорошее.
Вот только время было тяжелое, а помочь не кому. Свекровь, та вообще не интересовалась их жизнью, родные мамы жили далеко, поэтому ни о какой помощи даже думать не приходилось.
— Сами, сами, у меня своих забот полно! — говорила свекровь, если моя мама хотела ее о чем-то попросить. И так всегда, отмахнется и все. Мама и так свекровь стеснялась, а после таких слов и вообще к ней обращаться не стала.
* * *Март это еще не весна. Хоть солнце греет днем, а иной раз так замерзнешь! Как говорится, — марток, наденешь на себя семь порток. Только они печку натопят, а ветром все тепло быстро выгонит, и, в их пристроечке опять холодно. В эти дни, в марте у моей мамы родился ее первый сын. Геночка. И тут такие проблемы начались!
— Еще месяца два бы продержаться, а там и лето! — думала мама. Но два месяца, когда у тебя такой маленький ребенок, за год покажутся.
Принесла мама мальчика из роддома, положила на кровать, перепеленать нужно, а страшно его из одеяльца вынимать. Холодно даже ей самой, хоть одетой спать ложись! А ребенка и помыть нужно, и одежку сменить.
— Как? — думала мама. Замерзнет! Тельце то маленькое. Тепла еще не держит! Старалась побыстрее его снова в одеяльце спрятать, да потеплее укрыть. Как могла, старалась, его не переохладить. Но ведь часто разворачивать приходилось. Малыш!
И мальчик все— таки простудился. Заболел. Смотрит мама вечером, а он лежит какой-то вяленький. Мама ему лобик потрогала, — горячий. Но не плачет!
— Володь, наш сыночек, кажется, заболел, что делать? — спросила она с испугом мужа. Горячий весь!
— Может ничего, пройдет — сказал отец. Было бы плохо, орал бы.
— Вот мне и странно, что не плачет! — ответила мама, глядя на ребеночка. Как будто сил у него нет! Ты посмотри! Ой, Господи, хоть бы кто сказал, что нужно сделать! Как малышу помочь?
— Сходи к моей матери, спроси, — сказал отец. Она, наверное, знает!
— Что толку к матери твоей бежать? Только ругаться будет! А до врача долго ждать! Только утром в больницу поехать сможем. А вдруг ему за ночь еще хуже будет!? — мама даже заплакала от беспомощности.
— Надо его теплой водичкой с сахарком попоить. Может, ему внутри потеплее будет, — решила мама. Вдруг у него воспаление легких! Ой, страшно!
Мама беспомощно смотрела, как медленно Геночка сосет из бутылочки, почти уже закрывает глазки, но пьет водичку. Может быть, обойдется, успокаивала она сама себя. Сейчас поспит, и ему лучше будет. Вот уже, кажется, совсем заснул. Мама вытащила соску, и снова потрогала лобик и красненькие щечки. Они были горячие.
— Господи, ничего она не знает, что делать, как помочь ребенку. Была бы здесь ее мама, она бы быстро сообразила, что делать нужно. А свекровь, пустое место! За месяц ни разу к ребенку не подошла! Внук ведь, а ей все противно и безразлично, как будто чужой!
![Юлиана Еременко - Один шаг, навстречу жизни [СИ]](/uploads/posts/books/4888/4888.jpg)