П. Веденин - Звери скального храма
Тем более что он помнил о том, как все короче должны становиться паузы между вспышками. Определив направление к цели, он шагнул вперед.
Нескольких шагов было достаточно, чтобы он убедился в своей неуязвимости.
Вскоре, бодро и уверенно двигаясь, он настолько поверил в свою силу, что иногда позволял себе раздвигать руками некоторые, пока еще не слишком разросшиеся огненные "кусты", преграждавшие ему путь.
По всему чувствовалось, что он близок к завершению этого этапа испытаний.
Тропинка становилась все шире, а пламя явно затухало, как бы смиряясь под его взглядом.
Еще несколько изгибов, и перед ним открылся прямой отрезок тропы, где ему во всем величии предстало фантастическое зрелище.
Глава 7
Большой столб густого молочного света лился сверху вниз.
Создавалось ощущение, что Земля жадно пьет эту питательную для нее и, видимо, жизненно необходимую субстанцию.
— А я-то думал, что свет идет только из Земли, — вспомнил Стефан рассказ старика о колоннах крыши мира.
Но другая мысль, возникшая на мониторе его мысленного компьютера, вспучившись привычной для него волновой формой и раскрывшись, тут же выдала ответ.
— Жизненное проявление — это время волновых энергий, а они могут возникать только там, где существует обратная связь, как и в обычном электрическом токе. То, что тебе рассказывал старик, было одной половиной той связи. Теперь же ты видишь ее обратную сторону.
Информативный экскурс закончился. Стефан с еще большим интересом посмотрел на этот космический млечный поток.
Видно было (или, может быть, ему так только казалось), — часть "молока" не могла быть сразу впитана в землю. Поэтому она как бы разбрызгивалась, образуя круг шире светового пятна примерно на два-три метра.
Огонь создавал еще больший круг, беря в кольцо и охраняя этот процесс. Однако подступать ближе к потоку пламя не решалось.
Стефан почти вплотную подошел к столбу света и даже попытался коснуться его рукой, настолько материальным он казался.
Но чем ближе он подносил кисть руки к нему, тем мощнее ощущались не только вибрация, но и все нарастающий силовой барьер, который, хотя и ничем не угрожал, но и не позволял войти внутрь.
— Тебе нужно войти в белый свет, — вспомнил Стефан наставления Проводника, и пошел вокруг в надежде увидеть какой-нибудь вход.
Начав движение, как ему показалось, по кругу, он никак не мог понять, закончил ли он обход или нет, так как столб белого света был одинаков со всех сторон, а горящие вокруг огненные кусты, постоянно меняя свою конфигурацию, были совершенно бесполезными в его попытках сориентироваться.
Тогда он попытался сделать для себя метку из лежащих вокруг камней и, рассчитав нужное количество шагов, необходимых для того, чтобы завершить окружность, отправился на новый виток.
Однако ни через положенное количество шагов, ни в дальнейшем на его пути так и не попалась та метка, которую он оставил. Вначале он недоумевал, но затем неожиданно пришедшая мысль осветила возникшую неясность.
— Скорее всего, — подумал он, — такая мощная энергетика не может оставлять пространство однородным, а должна обязательно его искривлять, воздействуя на силовые линии. Очевидно, я просто перехожу из одного временного пояса в другой.
Это было единственное логическое объяснение, которое он смог принять. Оно оказалось тем более убедительным, когда Стефан попытался пойти в обратном направлении.
Произошла странная вещь: он просто не смог этого сделать, как будто некая сила, управляя им, уже не давала возможности что-либо изменить.
— Как быть? — Стефан решил обратиться за разъяснением к своему внутреннему Советнику, который уже не раз выручал его.
Волна выдала короткий, но твердый ответ. Ничего не объясняя, Помощник лишь подтвердил, что предположение о природе этих явлений верное, и нужно просто идти вперед, имея в своем сознании только одну цель: войти.
Стефан, будто очнувшись, огляделся по сторонам. Молочно-белый столб был уже, как ему казалось, совсем рядом.
Но, в то же время, искривленная перспектива не могла дать четкого представления о действительном расстоянии. Чувство вибрации уже пропало, а сопротивление ощущалось как легкое прикосновение прохладного ветерка.
Повернув голову в сторону огня, он совершенно четко отметил, что расстояние до огня возросло где-то до десяти метров. И Стефан, наконец, понял:
— Я, постепенно двигаясь по кругу, спиралеобразно вхожу в свет. Ну, конечно же, он меня бережет и дает время на подготовку и накопление силы!
Если бы я вдруг ворвался внутрь этого энергетического потока, то, скорее всего, тут же был бы просто испепелен, — и он ласково и даже с нежностью взглядом погладил это молочно-белое образование.
— Конечно, — отметил про себя путник, — раз оно существует достаточно длительное время и при этом может совершать какую-то работу, не противоречащую космической идее, значит, оно живое. Просто это другая форма жизни, пока мною непознанная.
Продолжая идти и размышлять таким образом, Стефан обратил внимание на то, что теперь он движется в белесом пространстве, как бы насыщенном туманом. И сама плотность окружающего его воздуха воспринималась им как густота, которая, однако, не только не мешала ему идти, но и давала некоторую легкость.
Горящий "сад" лишь угадывался по правую от него сторону. Его занимала теперь лишь одна цель, и оставленный сзади огонь был уже забыт. Стефан шел вперед, подчиняясь своей интуиции.
Еще несколько шагов, и он уже не понимал, где находится, куда все растворилось, и что с ним происходит.
Стефан вновь пережил чувство полного одиночества, когда у него исчезло даже ощущение тела. Остались только концентрированное внимание и сплошная, абсолютная белизна.
Двигаясь так еще некоторое время, Стефан все же сохранял само чувство движения. Но чем дальше он проникал вглубь белого марева, тем меньше им ощущалось продвижение вперед.
Наконец настал момент, когда он почувствовал неподвижность своего состояния, хотя в самом себе он продолжал вызывать внутреннюю активность. Не принимая сигналы обратной связи, путник не мог также и ориентироваться.
Он потерял чувство, где верх, где низ, где право, лево… утратил ощущение времени — короче говоря, для него исчезло все.
И только окружающий и сжимающий его со всех сторон белоснежный туман времени напоминал о том, что путник все еще продолжает сохранять свою личность.
Прекрасно понимая, что это какая-то очередная ловушка и из нее все равно придется выбираться, Стефан стал искать ответ внутри самого себя. Объяснение происходящего было достаточно простым.
— Дело в том, — вещала волна, раскрывшись на экране мысленного поля, — что абсолютно белый свет обладает огромной силой, и поэтому поглощает любые энергетические проявления, попадающиеся на его пути. Однако у него есть достойный противник, который называется "черная дыра".
Эти противоположности между собой никогда не борются, так как для них это не имеет никакого смысла.
Баланс их сил распределен примерно поровну, и если бы они встретились в смертельной схватке, то победителя бы в этом бою не оказалось. Они просто уничтожили бы друг друга, то есть сами себя.
Хотя их отношения все же не находятся в состоянии полного равновесия, а имеют небольшое синусоидальное покачивание.
Когда вследствие этого происходит увеличение силы "черной дыры", свет немного отступает, оставляя на покинутой территории некоторое количество белизны, что не может предотвратить наступление мрака, но, в некоторой степени разжижая эту плотность, уменьшает ее активность.
Выдохнувшись за бросок, "черная дыра" не может удерживать свою власть на новых, расширенных рубежах, и под давлением белого света отползает к своим прежним границам, оставляя при этом на поле брани некоторое количество своих черных сил.
Белый свет, захватывая отвоеванную территорию, также теряет мощь, поглощая черную энергию, и, в бессилии оттолкнувшись от границ вечного мрака, вновь откатывается назад, уступая место новому циклу.
Таким образом, поле боя — это некая промежуточная зона между двумя полярностями.
Так как власть, циклично меняясь на этом пространстве, устанавливает свои временные законы, то можно сказать, что процессы, происходящие в этой зоне, не белые и не черные, а, скажем, серые, причем эта серость, подчиняясь тактам борьбы, сама становится то темнее, то светлее.
Вот эти взаимоотношения и создали то, что теперь называется жизнью, которая своим много- и разнообразием окрашивает эту сферу в яркие, сочные цвета.
Поэтому тебе, оказавшемуся в потоке белого света, следует создать ему альтернативу. Вернее, тебе даже этого не надо делать. Она уже есть в тебе, так как ты сумел здесь сохранить свою целостность.
