Анхель де Куатьэ - Превращение духа
О своих переживаниях я рассказал Заратустре, правда, запинался от смущения. Он слушал меня, улыбаясь, а потом говорил так:
«Тебе наскучило уединение? Ты нашёл самого Себя? Помедли ещё немного и выслушай меня, своего Заратустру.
Ничего не ищи, ибо будешь бояться! Когда говорят в тебе твои «Я», не слушай их, но смейся над ними, ведь они смешны!
Если испытываешь боль, не ищи объяснений, но находи ошибки! Плохо не то, что ты ошибся, плохо, если ты испугался ошибки.
Ты имеешь право на ошибку — засунь этот кляп в рот своему страху. В тебе есть желание Света! Не беда, что обжёгся, в следующий раз будешь умнее!
Не принимай радость свою за силу, а силу за право! Сила не в том, кто борется, а в том, кто не тратится на борьбу.
Радуйся движению! Но помни, что ты не самокатящееся колесо! Ощути — сама Жизнь в нежности своей катит тебя!
Одни дуют по ветру, другие же — против ветра: одни помочь пытаются ветру, другие — победить ветер. Не борись с ветряными мельницами, но будь ветряной мельницей!
Прочь пафос, ибо пафос — награда для нищих! Радость — награда для свободных от пафоса! Смотри же, ветер наполнил крылья твои силой!
Видишь ли ты, что Другие не такие, как ты? В этом ты един с ними! Ощущаешь ли ты единство? Помни, что ты восполняешься тем, что не покушаешься на Других!
Не пытайся проткнуть мыльные пузыри. Разве не знаешь ты, что лопнут они сами собой? Не завидуй их полноте. Разве не знаешь ты, что они пусты в полноте своей? Так чего же ты опасаешься?
Знаешь ли ты теперь радость свободы от страха? Знаешь ли ты теперь, что такое свобода? Скажи, что она безыскусна!
Не хвались тем, что ты можешь. Тебе смешно должно быть от мысли, что невозможно для тебя что-то, чего бы хотел ты!
Ты освободился от страха, знаешь ли ты, зачем? Вижу, как нежно сияют глаза твои! Видишь: мои глаза отвечают тебе!
Знаешь ли ты, что нет закона другого, кроме страха? Ты освободился теперь от закона и можешь сказать, что тебе не нужна свобода!
Не наделяй надежды свои силой своей. Кто бросает деньги на ветер? Не жалей денег, но лучше потрать их с толком!
Ты крикнул: "Я одинок!". Я услышал Тебя. Кто не знает своего одиночества, тот не знает и радости своего контакта с Другим! Ты знаешь, так не бойся, а действуй!
Ты крикнул: "Всё — ложь!" Теперь знаешь ты правду о безумии своём. Станешь ли ты прозябать в нём? Не прогонит безумие своё тот лишь, кто не знает о нём. Ты знаешь, чего же бояться? Действуй!
Твои «Я» — твои страхи. Твои страхи делают тебя таким, каким хочешь ты быть для других. Но разве же ты хочешь быть для других, но не для Другого? Разве может один говорить со многими? Разве же Другому интересны «Я» твои, которые низводят его до безликости? Разве же голоден Другой до страха твоего? Нет, нет и нет! Так стань же убийцей «Я» своих, чтобы не погибнуть тебе Самому! Способен ли ты стать самоубийцей, чтобы жить, или будешь ты убийцей самого Себя и умрёшь от страха?!
Знаешь ли ты, что нет справедливости, кроме права твоего быть Другим, права всеобщего? Будешь ли ты справедлив? Как можешь ты тогда презирать?
Ищешь ли ты, что будут другие справедливы к тебе, или прежде будешь ты справедлив к самому Себе сам? Что тебе в чужой справедливости, если к самому Себе не можешь ты быть справедливым, сам Себя лишаешь ты права Другим быть? Будь справедлив, и тебе не придётся испытывать страх! Если другие меняют мнение о тебе, чьё это мнение? Можешь ли ты навязать своё мнение Другому, даже если это мнение о тебе? Помнишь ли ты, что другой имеет право быть Другим? Что ценишь ты в человеке, если не то, что он Другой? Так чего ты боишься? Убил ли ты уже свои «Я»? Если да, то нечего тебе бояться, нечего!
Кому хочешь угодить ты счастьем своим? Если самому Себе позволил ты быть Другим, ты другому позволил Другим быть. Ибо инаковость — свята! Не отрекайся же от своего счастья, ибо в Другом твоё счастье! Помни: Другому можешь угодить ты только его счастьем!
Почему думаешь ты о распятье своём, дурного не сделав? Если же сделал ты дурное, то будешь и своим палачом. Чего ж ты боишься суда чужого и чуждого?
Разве целое может быть сложным? Целое не сложнее единицы! Не бойся костров, что разводят для твоих мыльных пузырей! Никто не поймает их, если ты сам отпустил их на волю!
Ты протягиваешь руку, глядя в глаза? Разве можешь бояться ты, что вывернут руку твою? Так, может быть, не в глаза смотришь ты? Может быть, не ты смотришь?
Если же вывернут тебе всё-таки руку, разве же не ты подавал? Ты хотел, раз ты подал! Что ж сердиться теперь на Другого, который сделал то, что хотел он?
Всегда появляться будет страх на твоём пути. Но по пути ли тебе со страхом твоим? Если нет, то что тебе до его появления? Иди своей дорогой! И страху своему позволь быть Другим, будь последовательным, эгоист!
Помни, что нельзя быть Другим, не позволяя того Другому! И нельзя быть самим Собой, Другим не будучи! Не в достижениях слава твоя, но в инаковости!
А страх твой — еретик и колдун, он прорицатель, безумец и скептик, он нечестивец, он и злодей твой. Но нет страха твоего без твоего «Я», оно потому — еретик и колдун, прорицатель безумный, нечестивый скептик и великий злодей.
Всё ещё ценишь ты свои «Я»? А если не ценишь, так чего ж ты боишься? Разве же может ничто навредить тебе? То, что есть, не касается того, чего нет, — запомни это! Всё ещё боишься ты своей тени или выздоровел уже от безумия?
Обратятся «Я» твои в пепел, когда увидишь ты, что нет в них ничего, кроме страха, которого бояться не можешь ты, эгоист! Ведь не будешь же ты защищать свои страхи, излечившийся от безумия!
Другим будучи, идёшь ты путём созидающего, ты созидаешь счастье своё! Ты открыт для Других! Мир открывается через тебя! Разве же будет путь такой для тебя труден?
Самим Собой будучи, ты идёшь путём чуткого, ты созидаешь счастье Другого! Ты радуешься счастью Его, через Него открывается тебе Мир! Разве же не стоит путь этот, чтобы пройти его?
Лучащийся, что можешь презирать ты, кроме своего страха, ведь даже тени у тебя нет, ибо свет не отбрасывает тени! Будь же светом, ибо нет у света «другой стороны»!
Не жди же, что пойдут за тобой другие, ибо Другие уже идут с тобой рядом! Так не будешь ты одинок, ибо нет любви, но есть контакт!
Мои слёзы взял ты в руки свои: я ощутил Другого подле себя и стал самим Собой. Ты мой сын и отец мой! Знаешь ли ты теперь, что значит быть самим Собой для Другого?
Ты знаешь!»
Так говорил Заратустра, взор его светился, а голос трепетал, словно нежный весенний лепесток, и вдруг оборвался. Он заплакал и я расплакался, чёрт знает, почему. Мы обнялись и долго просидели так…
Кто-то скажет: «Глупо!» Пусть говорит.
Когда руки освобождаются от страха, они становятся крыльями, нежнее всего касаются руки, свободные от страха. И это не чудо, это счастье.
О ЖЕНЩИНАХ И БАБЁНКАХ
Дела в клинике идут замечательно. Я перестал расстраиваться, что большая часть моих пациентов не хочет излечиваться, но только лечиться, и мне кажется, что они теперь благодарны. Когда же их наполняет благодарность, они почему-то начинают хотеть излечиться.
Больше я не потворствую их страхам, однако же сердце моё ликует подобно звонким литаврам, когда они побеждают свои несметные страхи. И, как выяснилось, даже это обстоятельство (моё ликование) способно оказывать поразительный психотерапевтический эффект! Надо будет его запатентовать…
Заратустра любезно согласился помогать мне по работе, но чаще держится в тени, утверждая, что у меня и без него всё очень хорошо получается. (Хотя я-то знаю, что если кого и должны благодарить мои пациенты, так это его — Заратустру! Ну да ладно.)
Большинство моих пациентов — женщины, им приходится тяжелее всего. Они не созданы жить в мире, где все эгоисты для других, а не в самих Себе. И я очень хотел, чтобы Заратустра говорил с ними об этом. Он согласился.
Я собрал всю женскую часть моего отделения в зале для групповой терапии, и Заратустра говорил так:
«Не упрекайте Заратустру, что прежде не говорил он с женщиной. Не потому, что не любит он женщину, но потому что любит её, не говорил Заратустра с нею.
Говорящий с женщиной или глуп, или зол, или лжец.
Будет ли тот, кто любит, говорить с той, что хочет не понимать, но желает чувствовать? Глупо давать то, в чём не испытывают нужды, глупо предлагать то, что не может быть принято. Мужчина всегда говорит для себя, но женщине нужен не монах, а мужчина!
Будет ли тот, кто любит, говорить с той, что хочет не уверений, а верности? Зол тот, кто предлагает то, что не может дать. Мужчина верен лишь одной женщине: её имя — имя матери его. Женщины, неужели же и дальше готовы платить вы за блеск иллюзии тьмой поруганной жизни?
Будет ли тот, кто любит, говорить с той, что хочет не умозаключений, а слов? Нет, не будет говорить он, но будет шептать. Лжёт мужчина, который говорит об уме женщины, но дважды лжёт мужчина, который верит в то, что он говорит, когда говорит об уме женщины!
