Елена Рерих - Агни Йога. Священные знаки (сборник)
163. Нужно смягчить сердца учителей, тогда они пребудут в постоянном познавании. Детское сердце знает, что горит и что потухло. Не урок заданный, но совместное с учителем устремление дает мир чудесный. Открыть глаз ученика значит вместе с ним полюбить великое творение. Кто не согласен, что для устремления вдаль нужно стоять на твердой почве? Стрелок подтвердит. Так научимся заботиться обо всем, что утверждает будущее. Огонь у порога.
164. Не напрасно древние мудрецы предлагали заниматься художествами или ремеслами. Каждый должен был приобщаться к такому рукоделию. Они имели в виду средство сосредоточения. Каждый в стремлении к совершенствованию напрягал волю и внимание. Даже на немногих дошедших до нас предметах можно видеть высокое качество ремесла. И теперь настало время снова вернуться к качеству рукоделия. Нельзя положить духовное ограничение в пределы машин. Нужно заполнить время качеством рукоделия, которое обновит воображение. Именно качество и воображение соединены на ступенях огненного достижения. Пусть Вождь запомнит совет древних мудрецов.
Именно нужно понимать источники древности. Когда откроется значение их, тогда придут и новые нахождения. Можно найти многое, но дикое помышление не должно касаться сокровищ. Не отымем разумности эволюции.
165. Злоба неверия заливает мир. Такая злоба самая лютая, ибо она состязается с сущностью Бытия. Она сама себя раздражает и во лжи умерщвляет все возможности.
166. Нередко люди спрашивают – как быть с заветами ушедших? Часто такие поручения не отвечают убеждению исполнителей. Можно предложить, кроме братоубийственных предложений, исполнить все остальное. Не следует принимать карму чужую, тем более что ушедшие продолжают развивать энергию по принятому ими направлению. Ведь очень трудно изменить убеждение, продолжающееся в Тонком Мире. Потому исполнение завещаний очень полезно для гармонии токов.
167. Часто Вождь теряет обаяние через самую ничтожную привычку. Также ореол Вождя меркнет от несдержанности чувств. Но он должен подавать пример уравновесия, тем самым он покажет, что запас его психической энергии велик. Но лишь только Вождь допустит привычку и приобщится к земному проявлению, он сделается обычным. Каждая обычность – могила подвига.
168. Итак, везде можно наблюдать три пути – путь легкий, путь трудный и путь ужасный. Первый слагается при познании всех удачных, полезных, добрых сочетаний. Второй, когда некоторые добрые сочетания покрыты самыми вредными и разрушительными построениями. Труден такой путь и подобен бегу с завязанными глазами. Третий путь, когда невежество вовлекает во тьму разложения, поистине ужасен. Между тем люди не имеют права винить других в таком ужасе, они сами закрыли глаза и уши. Они отказались от помощи и допустили хаос в мышлении. Так пусть Строитель следует первым путем.
169. Может ли Свет союз заключить с тьмою? Он должен потушиться, чтобы соединиться с противоположным началом. Пусть Вождь Света не вздумает принять в стан тушителей и противников Света. Не может Свет увеличить тьму, также и тьма не может увеличить Свет, значит, такие союзы противоречат Природе.
170. Правильный путь тем хорош, что каждый его размер уже полезен. Даже не следует задумываться, где предел пути? Можно улучшаться на любом размере.
171. Водолаз являет приготовления к самому низшему слою воды. Его не заботит верхний слой, но ему нужно предусмотреть все давление в низшем слое. Так и отправляясь к народам, нужно иметь представление о самом низшем сознании. Не следует пренебрегать пониманием самого низшего сознания. Наоборот, нужно запастись всею находчивостью, чтобы даже в зверином рыке уловить звук человеческий.
Так нужно иметь большой запас объяснений, чтобы каждому слою дать по сознанию. Самое опасное – неумение примениться к сознанию. Сколько несчастий произошло от явления не к месту сказанного слова! Явите находчивость!
172. Настигнутый погоней вестник бросается с конем в самом широком месте реки. Погоня останавливается, ибо надеется, что вестник потонет, но он выезжает на берег. Преследователи для ускорения спешат к узкому месту и тонут в течении. Поистине, где узко, там опасно, такое соображение следует применять везде. Поиски миража облегчения не приводят к подвигу. Самое трудное и есть самое доступное. Люди не желают понять, что искания настойчивые уже пробуждают сильные энергии. Потому не будем устремляться к узкому и предпочтем широкое начало.
173. Сказано – роскошь должна покинуть человечество. Недаром сами люди так обособили это понятие. Ничем не заменить его. Роскошь – ни красота, ни духовность, ни совершенствование, ни созидание, ни сострадание, ни благо, никакое доброе понятие не может заменить ее. Роскошь есть разрушение средств и возможностей. Роскошь есть разложение, ибо все построение вне ритма будет лишь разложением. Можно достаточно видеть, что роскошь мирская уже потрясена, но нужно найти согласованное сотрудничество, чтобы излечить заразу роскоши. Самость будет возражать, что роскошь есть заслуженное изобилие. Также скажут, что роскошь царственна, будет это клевета. Роскошь была признаком упадка и затемнения духа. Цепи роскоши самые ужасные и для Тонкого Мира. Там нужно продвижение и постоянное совершенствование мысли. Явление загромождения не приведет к следующим Вратам.
174. Не делайте неподвижных планов. Много новых условий среди пространства. Можно пристраивать к сильным стенам, так и план должен быть силен в основании, но подробности должны расти вместе с мировыми событиями.
175. Мудрый Вождь, прежде всего, выслушает собеседника и лишь потом скажет свое мнение. Он выслушает не только, чтобы знать сущность мысли, но и понять язык собеседника. Последнее условие немаловажное. Невелика победа, когда законодатель лишь сам понимает свои законы. Нужно, чтобы Основы Бытия звучали для каждого в его понимании. Так, искусство освоения языка собеседника относится к большому развитию сознания. Оно усваивается Иеровдохновением или сознательным утончением внимания. В нем не будет заключаться высокомерие, наоборот, сочувствие к понятию собеседника. Много полезных соображений унижается своеобразным выражением, но огненный глаз усмотрит эти зерна правды.
176. Мысль о невозможности уже от темного начала. Нужно уничтожить всякое уныние, ибо этот путь не ведет к Истине. Человек самых различных народностей одинаково выражает радость и горе. Значит, путь к пониманию открыт.
177. Нельзя, хотя бы косвенно, нарушать основы сотрудничества. Следует к понятию сотрудничества приобщить понятия учительства, уважения ближнего, самого себя и тех, кто следует после вас. Невозможно именно теперь уменьшать значение сотрудничества как средства расширения сознания. Нужно полюбить сотрудничество как залог общего преуспеяния.
178. Люди не могут мыслить о будущем, ибо обычно пребывают под чарами иллюзий прошлого. Представим себе человека, который через много дней получит неприятное известие о чем-то уже давно происшедшем. Уже это событие не существует, и сам человек уже жил много времени после случившегося, но он погружается в прошлое и теряет связь с будущим. Ведь древо будущего должно расти, и нельзя рубить его уявлением погружения в прошлое. Нужно обращать внимание в школах на изучение будущего. Каждый Вождь в своем поле будет мыслить о будущем, иначе он не Вождь.
179. Уже сказано, что кощунство должно быть отринуто, но следует усвоить, что каждое и всякое кощунство недопустимо. Иногда люди избавляются от кощунства лишь в тесном круге понятий, но язык их произносил тяжкие кощунства по отношению к соседу. Кто может судить, какие высокие сердечные провода могут быть затронуты этими злыми поношениями? Потому вообще кощунство должно быть изъято из жизни как действие недостойное и вредное.
180. Невежды полагают, что Светозарный придет мстить тьме. Но Свет даже не убивает тьму. Вернее, тьма, приближаясь к Свету, разбивается и уничтожается. Очень существенно понять, что тьма сама уничтожает себя, когда приближается к Свету.
Так должен запомнить Вождь, когда невежды будут говорить о мести.
181. Один правитель после государственного совета взял глиняную вазу и разбил ее на глазах у всех. Когда его спросили о значении сделанного, он сказал: «Напоминаю о непоправимости». Когда мы разбиваем самый простой предмет, мы все-таки понимаем непоправимость, но насколько непоправимы мысленные деяния! Мы привыкли окружать себя грубыми понятиями, и они вытеснили все высшие представления. Если бы правители чаще напоминали о непоправимости мысленных решений, они предупредили бы множество несчастий.
