Родни Коллин - Теория сознательной гармонии
25 февраля 1955 года
Никто не должен беспокоиться о любви к человеческому роду. Мы должны только стараться делать ее реальнее, более принадлежащей нам самим. Нельзя допускать, чтобы она была заимствованной, из вторых рук. Разве святые были бы святыми, если бы не любили человеческий род непосредственно и намного больше, чем все мы?
1 октября 1955 года
Способов выражения основных законов существует очень много. Но для меня единственно важно, чтобы мы шли все дальше вперед, проникая все глубже и выше, достигая все большей простоты, большей искренности, большей честности. Нам нельзя допускать, чтобы слова, формы и теории вокруг нас кристаллизовались.
«Двигайтесь, двигайтесь, вы должны сдвинуться с того места, где вы находитесь сейчас». Для меня эти слова последней недели Успенского становятся все более значимыми. Ибо двигаться стало для нас возможным, и если мы по-настоящему хотим этого, нам помогают это делать. Нам будет дан ответ на любой вопрос, если мы искренне спросим глубоко внутри себя и готовы твердо придерживаться полученного ответа.
3 октября 1955 года
Мы должны учить, спрашивая, а не навязывая, тогда не будет сопротивления. Нужно стараться вытягивать из людей истину, а не вкладывать ее в них. Если они не отвечают, это не наша вина, но если они отвечают, мы сами многому научимся.
12 октября 1955 года
Если люди не выражают своих глубочайших сомнений и не говорят искренне, то им никто не поможет. Таким людям нужно трансформировать желание убежать в честное усилие преодолеть препятствия. Иначе они будут больше любить свои сомнения, чем свободу от них.
2 ноября 1955 года
Нам нужно учиться говорить как можно проще. Это лучше и для тех, кому мы говорим, и для нас самих. Мы должны быть простыми, честными, искренними и открытыми к тому, что несут нам другие. Остальное зависит не от нас.
Люди очень заняты словами. Кто-то пытается что-то описать по-новому, другими словами, и ему уже кажется, что рушится Вселенная. Вы говорите: «Вы должны есть, чтобы жить», и они говорят, что понимают. Затем вы говорите: «Пойдемте, перекусим». И они восклицают: «Что? Я думал, что мы должны есть!»
11 января 1956 года
Мы должны стараться быть добрыми, искренними и реальными. Быть добрым, не будучи искренним, не есть хорошо. Быть искренним, не будучи добрым, не есть хорошо. И ни то, ни другое не может быть хорошо, если мы не стараемся связать их с истиной. Это значит, что нужно быть намного более простыми и открытыми, одновременно и помня себя, и забывая о себе.
10 февраля 1956 года
По моему опыту, говорить что-то людям можно только просто и прямо, не критически, но с любовью как несомненной реальностью. Они немедленно отвечают на искренность и теплоту, но морщатся и замолкают от иронии или критицизма, если в них есть хоть малейшее намерение обидеть. Я думаю, можно говорить очень глубокие вещи, если дождаться момента теплоты и доверия, и тогда говорить это не de haut en bas[9], но просто как такой же бедняга, как они сами – но бедняга, который научился не принимать свои реакции и реакции других людей слишком серьезно.
19 марта 1956 года
Наша работа состоит в том, чтобы принимать, а не навязывать. Все, что наполняет нас самими собой – это не работа, а тщеславие. Лучше ничего не делать, чем действовать из гордости и называть это работой. Мы должны прийти к гармонии, а это означает быть самим собой. Но это также значит принимать других, уважать их, учиться у них, установить связь с чем-то высшим.
6 апреля 1956 года
Наша работа – это развитие того, что есть положительного и конструктивного в нас самих и в наших товарищах. Но как? Требование позитивности от других неизбежно вызывает волну сопротивления и негативности. В этом нет ничьей вины – это закон.
Мы должны помнить действие разных порядков трех сил. Если активная сила начинает, пассивная неизбежно противодействует, и результат борьбы – некое бессмысленное среднее. Это происходит везде в обычной жизни. Этот процесс не имеет ничего общего с таинственным порядком сил, приводящим к возрождению, который начинается с третьего – с понимания, с терпимости, с невидимой помощи. Когда мы знаем вкус этого другого порядка сил, который начинается не навязыванием, а принятием, мы видим, что благодаря ему все становится легко. И та позитивность, которой мы хотим добиться принуждением, появляется сама.
Исправление ошибок
25 февраля 1949 года
Я уверен, это некий эзотерический принцип, что записи должны «исправляться». Дело не в сокрытии ошибок или неприятных вещей или чего-то такого. Но если какой-то актер в пьесе выходит, так сказать, за рамки своего характера, то в записи это должно быть исправлено. Текст пьесы должен быть совершеннее самой пьесы. Как этого добиться – практически сказать невозможно. Новый Завет служит идеальным примером: все правильно.
4 сентября 1949 года
Я отчетливо понимаю, что сдвинуться с места можно только после уплаты всех своих долгов. А так как любой человек должен фактически каждому, кого он когда-либо знал, то это значит, что ему следует правильно выстраивать каждое отношение – если это возможно, то в реальной жизни, а если уже нет, то внутренне в уме. Очевидно, одним из способов этого может стать правильная молитва.
Меня всегда поражало, что Успенский, говоря о своих родителях, родственниках или старых друзьях, всегда вспоминал их высшие возможности, их лучшие стороны, то, чем они могли стать, но никогда не вспоминал ничего негативного или неприятного. И все это кажется связанным с той же идеей – деланием людей лучше, чем они есть.
Говорившим о высших состояниях сознания, положительных эмоциях или переживаниях высшего человека Успенский обычно отвечал: «Позже вы увидите», «Еще рано», «Мы придем к этому позже» или «Когда вы достигнете нужного уровня, вы…», всегда имея в виду, что люди могут и должны в конце концов прийти к высшим возможностям. Именно так он создавал для них возможность это сделать. И этим же способом, даже без их ведома, он устранял страх, страх перед неудачей.
5 октября 1949 года
У меня было чувство, что через свою жизнь нужно проходить очень осторожно и платить все долги. И что это каким-то образом предполагает просить прощения у каждого, кого ты когда-либо знал, потому что в конечном счете мы так или иначе в долгу у всех людей, которых встречали – мы чем-то навредили им, в большом или малом, и это именно нам нужно добиваться прощения своих долгов, если мы хотим стать свободными для движения.
3 ноября 1949 года
Угрызения совести, раскаяние – это очень странная вещь. Если бы можно было представить себе раскаяние безо всяких отрицательных эмоций, ему сопутствующих, то оно могло бы научить очень многому.
Но моменты, которые мы называем раскаянием, – это обычно те моменты, когда мы видим себя и результаты своих прошлых действий безо всякого желания их видеть. Я думаю, мы должны желать этого, иметь такое намерение. Следует стараться помнить себя во времени, помнить свои жизни в подробных деталях. Посредством реального и намеренного воспоминания мы увидим результаты своих прошлых действий и отношений, увидим, кому мы должны. В конце концов, никто не способен двигаться, пока не оплачены все его долги. Но прежде чем оплатить, их нужно увидеть и признать. А это возможно только через самовоспоминание*.
24 ноября 1950 года
Не беспокойтесь о прошлых ошибках. Но берите на себя труд оплачивать их понемногу, когда предоставляется такая возможность. Выясняйте старые недоразумения, будьте естественными и легкими с людьми, которых когда-то задели. Оплата десяти маленьких долгов важнее оплаты одного большого. Цените то, что приходит само собой, цените работу на маленькой шкале. Так устанавливается доверие. Когда доверие возрастает, вы сможете говорить людям о больших вещах. Но эти другие вещи передаются только в атмосфере доверия. А доверие растет медленно – из мелочей.
И это не только то, что видим мы сами. Здесь важна и погруженность в тело школы, класса. Тогда то, что видим мы, может перейти к другим, а что видят они, может перейти к нам. В этом секрет школы. Но чтобы школа вобрала человека, ему нужно стереть свои самые резкие углы, установить доверие. Ибо доверие – это среда, в которой работает школа.
7 июня 1951 года
Лично я думаю, что полезно время от времени возвращаться к истинно глубокому изучению смысла молитвы «Отче наш» – особенно по отношению к себе, к собственной жизни. Иногда это сильно поражает. Например, как ужасно повторять снова и снова: «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». А затем вдруг обнаружить, что ты вовсе не простил их, а наоборот, все время обвиняешь их во всех своих неприятностях.
