Сергей Мальцев - Невидимая битва
И вот вопрос. Совершенство и высшее знание исчезнувших с лица Земли цивилизаций очевидно и приносит доказательства о себе в руки археологов ежедневно, а все эти Боги и Демоны, о которых говорят те же самые предания, те Божественные Правители, Солнечные и Лунные боги, в которых верили все древние народы, включая всех великих философов и ученых древности, все они — плод богатого воображения, фантазии?
Если это фантазия, суеверие, то как могла такая точная наука, создававшая каменные генераторы ультразвука и сверхминиатюрные изделия из сверхчистых сплавов граничить с глупым суеверием?
Человек может быть мудр, может быть умен, но в обоих случаях он не может быть невежественным и верить в то, что не подтверждается его личным опытом и логикой. И если он многократно утверждает что-то как факт, то, признав его умным и просвещенным, имеем ли мы основание ему не верить?
Противоречит ли логике возможность существования во Вселенной, в мире, в котором мы обитаем, существ, более развитых, чем мы? Могут ли быть такие существа — сверхлюди, по сравнению с которыми мы — неразумные, неразвитые неандертальцы?
Та же теория эволюции и вся природа перед нами являют бесконечные подтверждения такого предположения. Насколько сообщество муравьев, строящее города-муравейники, объединяющее их в лесные империи, выращивающее грибы, защищающее свои дороги от радиации, совершеннее скопления простейших сине-зеленых водорослей, настолько, если не больше, человек совершеннее муравья. И простая логика подсказывает, что может быть существо, настолько же продвинувшееся на пути эволюции по сравнению с человеком, насколько человек опередил в эволюции муравья.
Великая книга природы разворачивает перед нами свои иллюстрации и показывает бесчисленные стадии-ступени развития, от вида к виду, от царства к царству. Впрочем, как и ступени деградации. Рыба может стать почти полипом, моллюском, прилепившись к камню и не беря от жизни ничего, кроме твердого основания каменной поверхности и того, что само заплывает в желудок. Человек иногда со своим суетливым равнодушием, загрязняющий и разрушающий само место, которое его кормит, выглядит ничтожеством по сравнению с гармонично живущим в природе муравьем. Может быть тогда и предания древности о деградировавших богах, превратившихся из наставников человека в омрачителей его ума, — не образ праздного воображения древних, не сказка, а реальность? И тогда деградировавшее сверхсущество, выродившееся морально, но еще обладающее своими сверхсилами и сверхинтеллектом, будет воплощением самого изощренного и могущественного зла, особенно объединенное общей целью с другими такими же сверхсуществами.
Нам предстоит пройти по всей панораме истории человечества. Многие факты и события будут затронуты в нашем исследовании. Многие вопросы встанут перед нами и поведут нас все глубже в толщу потусторонней, таинственной стороны жизни. Но главный вопрос всего нашего исследования, это тот, к которому мы начинаем прикасаться в данный момент. Все факты и умозаключения в книге так или иначе будут посвящены ему. И вопрос этот, скорее, психологический. Он касается именно этих «мифических» существ. И каждого из нас он будет спрашивать не о том, существуют ли они, достаточно ли доказательств их пребывания рядом с нами, а о том — ХОТИМ ли мы замечать, видеть их присутствие. < Мальцев С. А., 2003 >
Вопрос этот чрезвычайно важный, как и сама его тема. Непосредственно связанный с нашей духовной, религиозной жизнью, он, тем не менее, остается в величайшем небрежении, не принимаясь в расчет ни в знании, ни в практической жизни. Так, как если бы не только непонятен и туманен был он сам, но и туманен, неопределенен ответ на него. Странность эта действительно означает, что, уделяя, как нам кажется, самое большое внимание религии, мы отворачиваемся, отмахиваемся от того, что может составлять ее суть. Скорее всего, причина этому — отсутствие непредвзятого, систематизированного научного подхода к тем фактам, разнообразие и необычность которых настораживают, смущают нерешительный ум.
Мы сделаем попытку исправить это положение.
Маскарад богов. Daemon est Deus inversus[87]
— Отдать тебе любовь? — Отдай… — Она в грязи… — Отдай в грязи… — Я погадать хочу… — Гадай… — Еще хочу спросить… — Спроси… — Скажу тебе: убей! — Убью! — Скажу тебе: умри! — Умру! — А если захлебнусь? — Спасу… — А если будет боль? — Стерплю… — Допустим, постучусь… — Впущу… — Допустим, позову… — Пойду… — А если там беда?.. — В беду… — А если обману? — Прощу… — Спой — прикажу тебе… — Спою… — Запри для друга дверь… — Запру… — А если вдруг стена? — Снесу… — А если узел? — Разрублю… — А если сто узлов? — И сто… — Любовь тебе отдать? — Любовь… — Не будет этого!!! — За что?! — За то, что не люблю рабов.
Роберт РождественскийВ то время наука двигалась широкой поступью, и каждый ее шаг был революционным. Можно было быть всего лишь учеником гравера и стать великим ассириологом. Жадный, искренний интерес к знанию, неудержимое стремление раскрыть истину уже означали научное постижение и складывали карьеру человека даже без формальных дипломов, а только неутомимым трудом и смелыми открытиями.
В 50-е, 60-е годы девятнадцатого века в Британском музее шла кропотливая работа по изучению нового потока археологических находок. Это были клинописные глиняные таблички, доставляемые в огромном количестве из того места, где тысячи лет назад простирались земли Шумера, Ассирии и Вавилона.
Ученик гравера, а теперь один из лучших специалистов по клинописи Джордж Смит осторожно перебирал стопку глиняных кусочков, бывших когда-то собранием священных текстов загадочного древнего народа. Огромный объем работ, который он уже проделал, научил его читать клинопись также бегло и быстро, как многие его соотечественники читали утреннюю газету.
И вот великое волнение овладело ученым. Изумлению его коллег не было предела, когда этот застенчивый молодой человек начал рассеянно снимать с себя одежду, как будто тропическая жара превратила Отдел восточных древностей в знойную пустыню.
Смиту было не по себе. Он держал в руках фрагменты сказания о потопе, которое один к одному, за исключением имен и географических названий, сходилось с библейским. Как, откуда могла та же самая легенда о всемирном потопе, считавшаяся исключительным достоянием христианского священного писания, оказаться во временах, которые предшествовали самому библейскому сотворению мира?
Конечно, в середине девятнадцатого века уже мало кто из ученых верил в непогрешимость религиозной хронологии, ограничивавшей прошлое человечества пятым тысячелетием до нашей эры, когда божество должно было лепить Адама из праха земного и заниматься разведением растений в Раю. Археологические раскопки слой за слоем вскрывали эпохи, более древние и обширные. Границы истории расширялись, и мир древностей разворачивал перед наукой свои новые, прекрасные и величественные картины. < Мальцев С. А., 2003 >
Но, несмотря на это, инерция общественных представлений о всемирной истории, сложенных, главным образом, по библейскому Ветхому завету, была велика. Откровения науки воспринимались осторожно и с оглядкой. Поэтому Джордж Смит сделал сообщение об открытии только после тщательного анализа своей находки. В декабре 1872 года на его лекции в Библейском Археологическом обществе научный мир впервые услышал словами первоисточника прототип легенды о всемирном потопе. Летописец древнего Шумера писал о том, как человек по имени Утнапиштим, чтобы спастись от наводнения, уготованного всем людям, построил корабль и взял на него свою семью и животных. Шесть дней и ночей длилось бедствие, после чего неслыханный ливень прекратился. Корабль пристал к склону горы, Утнапиштим раз за разом посылал ворона на поиски суши, и вот однажды ворон не вернулся, что явилось для героя долгожданным добрым знаком о близости земли.[88]
Открытия следовали одно за другим, библейские предания о сотворении мира и даже жизнеописания некоторых героев еврейского народа представали теперь перед учеными как дополненные деталями копии с более ранних исторических легенд. Так рождалась ассириология, посеявшая многие семена сомнения в буквальной достоверности святого писания. Археологи, приезжая с раскопок в Европу, не могли сдержать эмоций, описывая грандиозность древних городов. Шумер, Халдея, Ассирия, Вавилония — все это теперь как эпохи многих цивилизаций, сменивших одна другую, связывалось с Междуречьем — долиной между двумя реками Тигр и Евфрат в Юго-западной Азии.
«Вообразите себе площадь в десять раз обширнее, чем весь Париж со своими пригородами, протяженностью больше, чем департамент Сены, окруженную стеной в 80 футов[89] толщиной и от 105 до 328 футов высотой, … это и будет Вавилон» — делился открытиями перед коллегами Жюль Опперт, ведущий французский ассириолог.[90] Он со своими помощниками обнаружил в безжизненной пустыне точное подтверждение рассказа о Вавилонии греческого историка Геродота, жившего в пятом веке до нашей эры. Геродот, видевший уже закат цивилизации Междуречья, ходивший по останкам некогда великих городов вавилонян и беседовавший с их жрецами, утверждал: «Пирамиды Египта выглядели бы карликами в древнем Вавилоне».
