Сборник статей - Тайны древних цивилизаций. Том 2
Пирамиды Центральной Америки тоже могут служить обсерваториями. Недалеко от столицы Эквадора в местечке Кочаски есть целый комплекс усеченных пирамид, к вершинам некоторых из них ведет странный пологий пандус. Расчеты показывают, что вдоль края пандуса несколько веков назад можно было наблюдать восход звезды, расположенной в самом конце хвоста Большой Медведицы. Эта звезда Бенетнаш, она восходит последней из созвездия Ковша, в момент ее восхода все семь его ярчайших звезд уже сияют на небе. Тому, кто наблюдал ночное небо с этим искусственным горизонтом, создаваемым пандусом и краем пирамиды, было значительно легче зафиксировать момент восхода звезды. Дело в том, что из-за преломления света в толще атмосферы точное положение звезды невозможно определить, пока она не поднимется до высоты около 10° над горизонтом – именно в этот момент она и появлялась из-за пирамиды.
Наблюдение Бенетнаш для индейцев было очень важно. Когда звезда поднималась над горизонтом перед самым рассветом, это означало наступление сезона дождей, то есть начало сельскохозяйственного года. Сезон дождей в тропиках начинается внезапно и очень бурно, поэтому астрономические методы его предсказания были весьма полезны.
У индейцев майя тоже имелись специальные архитектурные комплексы, предназначенные для определения переломных точек года. Наиболее известен храмовый комплекс в Вашактуне. Храмы здесь были построены так, чтобы для наблюдателя, стоявшего в определенном месте на вершине одной из пирамид, Солнце в день летнего солнцестояния появлялось у северного угла одного из храмов, а в день зимнего солнцестояния – у южного угла другого. В Копане ансамбль стел указывал место захода Солнца 12 апреля, отмечая день начала посева.
По следам великанов
Наталья Чуличкова, кандидат физико-математических наук
На солнечном острове Сицилия, у подножия вулкана Этна, величественного каменного исполина, царствующего над всем восточным побережьем, во множестве бухт есть огромные глыбы застывшей лавы, которые разбросал в гневе циклоп Полифем, когда понял, что его перехитрили Одиссей и его команда. Великан-гора, великан-Полифем, великаны-камни… Мы вслушиваемся в старинные мифы, а сами не перестаем удивляться: какую же красоту создает природа, какими живыми кажутся камни! А легенды и мифы? А могучий циклоп? Ну, это же сказки!
Но есть много, очень много мест на нашей планете, где огромные камни-великаны, будь то непонятные нагромождения, или хорошо организованные комплексы, или даже отдельно стоящие громады, не вызывают сомнения, создано ли это природой, или это творение рук человека. Стоунхендж, Карнак, дольмены Кавказа, кромлехи… Эти древние сооружения (некоторые из них часто называют циклопическими) стали свидетелями событий, произошедших тысячи лет тому назад. Их состарило время, они вросли в землю. Но тайны и загадки продолжают окутывать мегалитические сооружения, разбросанные по разным континентам.
И загадка из загадок – кто их создал, когда и, конечно, зачем.
Многочисленные исследования, археологические привязки, датировки… Ill, II тысячелетия до н. э., где-то раньше, где-то позже… А потом, в какой-то момент, гениальная догадка Хокинса: «Да ведь это же настоящий астрономический комплекс!» – о Стоунхендже. И новый виток гипотез, которые выводят многие вопросы в совершенно другую плоскость. Какая строгая ориентация в пространстве, какие глубокие знания законов движения небесных светил! И мы еще больше поражаемся продуманности и осмысленности, с которой расположены эти неотесанные и неказистые глыбы. Конечно, такие неоспоримые астрономические параллели, как в Нью-Грейндже и Стоунхендже, удалось проследить в очень немногих комплексах. Но дело не только в астрономии – сейчас уже никто не сомневается, что эти сооружения из камней-великанов были квинтэссенцией мировосприятия.
Там, где есть загадки, конечно, есть и гипотезы.
Древние календари, погребения, места для священных ритуалов… С одной стороны, эти предположения не противоречат одно другому. С другой… Все равно остается много непонятного. И почему-то, имея даже несколько объяснений, мы не хотим расставаться со «сказкой». Когда находишься рядом с таким гигантом, так хочется приложить к нему ладони, даже послушать его. И никакие рациональные объяснения не заглушают его звучания из таких древних и далеких времен, которые кажутся вне времени и вне истории. Как будто этот великан уже своей огромностью, устойчивостью и спокойствием заставляет уйти от здравого смысла и логики. Он, как магнит, притягивает что-то такое к себе, и, побывав в этом ореоле, ты готов бежать в библиотеку или нырнуть в Интернет и по крупицам собирать те самые сказки, легенды. О древних великанах, титанах, о драконах и гигантских змеях, о карликах и малых народцах, о природных духах и магах…
Камни Эвбери не подвергались ручной обработке
Мегалиты – это гигантские обработанные или полуобработанные камни весом в десятки, а то и сотни тонн, стоящие изолированно или образующие сложные сооружения (при этом тяжелые блоки подогнаны друг к другу и соединены между собой без всякого раствора настолько тщательно, что между ними не может пройти даже лезвие ножа).
Название происходит от греческих слов мегас – «большой» и литое – «камень», то есть это «большие камни». Термин «мегалит» впервые использовал английский ученый А. Херберт в 1849 году, а в 1867 году его официально приняли французские археологи.
Мегалиты начали изучать в начале XIX века; их датируют II или III тысячелетием до н. э. и находят по всему миру. В России памятники мегалитической культуры есть на Кавказе, Южном Урале, в Сибири, предполагают, что они существовали и на севере России, в средней и степной полосе.
Дольмен в Англии
Один из камней Стоунхенджа
Уже с середины XIX века эти легенды не просто собирались, но и подталкивали к попыткам хоть как-нибудь увязать их с историческими, а точнее, доисторическими фактами. Среди этих попыток особое место занимают размышления Елены Петровны Блаватской. В ее работах переплетаются и тексты античных мыслителей, и восточные представления об эволюции всего живого на нашей планете. И хотя ее гипотезы совсем не вписываются в общепринятые, «доказанные» концепции, больше всего поражает простота и связанность: очень многие археологические парадоксы, натяжки и несостыковки, на которые обычно закрывают глаза, начинаешь видеть совсем в другом ключе. Так было и более ста лет назад, когда вышли в свет ее первые книги, так есть и сейчас: хотя многое, о чем она писала, уже подтверждено наукой, в целом ее теории, которые касаются эволюции человека, животных, Земли, стоят в стороне от современных научных «троп». Но когда мы говорим о древнейших монументах, о каменных следах загадочного прошлого, нам хочется обращаться именно к ним – к идеям Блаватской, которые вначале представляются сложным лабиринтом, а по сути это синтез фактов, мифов, текстов. И постепенно эти идеи поражают именно простотой подхода, общими закономерностями, которые, как единый луч света, пронизывают существование живого, в том числе человека, в самые разные времена.
Большая часть истории живого на Земле сдвигается на сотни тысяч, а где-то на миллионы лет раньше. Говорится о том, что человечество проходило свои большие ступени развития, которые остались для нас в легендах о временах Лемурии, циклопов, и что самая близкая ступень, самая близкая из забытых древнейших страниц истории – цивилизация атлантов. Это была особая эпоха, когда одновременно работали мудрецы очень высокой культуры и более стихийные, необузданные, близкие к природе гиганты (невольно вспоминается девственно чистый и сильный Энкиду из шумеро-аккадского эпоса). Облик живших тогда людей очень отличался от нашего, и мы даже представить себе не можем, что сказки о великанах – это сказки о наших предках. А сам способ их существования, для которого были естественны такие тесные связи с объективными природными силами, уж совсем не укладывается в наши представления о возможностях человека. Ведь мы сами относительно недавно стали понимать природу электромагнитных полей, придумали множество технических средств, чтобы хоть как-то использовать эти энергии хоть в каких-то диапазонах… Наше воображение стопорится, когда мы встречаем упоминания о том, что когда-то человек мог использовать многие из этих природных сил почти напрямую, без технических приспособлений.
Как бы там ни было, вопросы о том, как же было возможно передвигать многотонные глыбы, устанавливать их одну на другую и при этом вложить в неказистые и грубоватые по нашим меркам сооружения довольно тонкие расчеты и знания, – все же остаются вопросами.
