Кристофер Бейч - Круги жизней. Реинкарнация и паутина жизней
“Воспоминания” Роми — не такая уж редкость, как думают ее родители. Из следующей главы мы узнаем, что отмечены сотни случаев, когда дети очень подробно и абсолютно точно рассказывали о тех жизнях, которые они проживали прежде. Все эти истории подводят нас к тому, чтобы вновь заняться исследованием одного из древнейших и самых устойчивых верований в истории человечества: мы живем на Земле не единожды, а много раз.
Но следует ли придавать такое значение этим детским рассказам? Преобладающее большинство людей не вспоминают о том, что они жили когда-то до нынешней жизни. Более того, наши чувства свидетельствуют: с исчезновением тел мы полностью исчезаем с лица Земли. Просто ли мы прекращаем существование или уходим “в другое место”? Наше сознание, наш опыт, как правило, отрицают возвращение к жизни. Почему бы нам не отмахнуться от этих детей и не посчитать их “воспоминания” странной аномалией, которую мы не можем объяснить или хотя бы сравнить с тем, что представляется нам более простым и ясным?
Одни склоняются к тому, чтобы принять этих детей всерьез, после того как вспомнят знаменитых личностей, которые в результате долгих размышлений начали верить в реинкарнацию. Это Платон, Артур Шопенгауэр, Джон Мак-Таггард, Бенджамин Франклин, Лев Толстой, Уильям Джеймс, Генри Вордсворт Лонгфелло, Ралф Уолдо Эмерсон, Генри Торо, Уолт Уитмен, Скол Беллоу, Рихард Вагнер, Густав Малер, Ян Сибелиус, Поль Гоген, Дэвид Ллойд Джордж, Джордж Смит Пэттон, Чарлз Линдберг, Генри Форд и Карл Юнг. Но в то же время есть другой список, еще более длинный, который включает в себя интеллектуалов и творческих личностей Запада, отрицающих реинкарнацию.
Других может убедить тот простой факт, что реинкарнация признается на протяжении тысячелетий почти половиной человеческой расы. Это вынуждает нас призадуматься, но нельзя забывать и о том, как много старых и, казалось бы, проверенных идей на поверку оказывались ложными, например, утверждения, что Солнце вращается вокруг Земли, а сама Земля плоская. Возраст и популярность — еще не гарантия истины, и двух этих составляющих недостаточно для отрицания того, в чем поневоле убеждаешься каждый день: мы — это наши тела и ничего более.
В конце концов самая главная причина не пренебрегать переживаниями таких детей, как Роми Крис, — это сами дети, обычные и абсолютно нормальные во всех отношениях, кроме одной любопытной детали: они помнят то, что многие из нас по разным причинам забыли. Если люди двадцатого века, живущие на Западе, еще способны воспринимать реинкарнацию всерьез, то, мне кажется, прежде всего благодаря терпеливому и критичному изучению этих малышей. Прежде чем двинуться дальше, давайте рассмотрим еще один случай, исследованный доктором Яном Стивенсоном из Университета Виргинии[3].
Пракаш Варшни родился в августе 1951 года в Чхате, Индия. Он ничем не отличался от других детей, разве что плакал чаще, чем ребятишки его возраста. Однажды ночью (ему было четыре с половиной года) он проснулся и выбежал из дома. Когда родители нашли сына, он утверждал, что его зовут Нирмал, что родился он в Коси-Калане — городке, находящемся в шести милях отсюда, а отца его зовут Бхоланат.
В течение четырех-пяти дней подряд Пракаш вскакивал среди ночи и выбегал на улицу, потом это стало повторяться реже, но продолжалось еще около месяца.
Пракаш все время говорил о “своей семье” в Коси-Калане. Рассказывал, что у него есть сестра по имени Тара, называл соседей. Мальчик описал “свой” дом, построенный из кирпича, в то время как в его настоящем доме в Чхате стены были из самана. Поведал он и о том, что у его отца четыре магазина: тот торговал зерном, одеждой и рубашками. Мальчик рассказал также о железном сейфе своего отца, в котором у него был свой ящик с отдельным ключом.
Семья Пракаша не могла понять, почему ребенок стал так одержим своей “другой жизнью”, которую начал припоминать. Он умолял родителей отвезти его в Коси-Калан и так измучил себя этим, что в конце концов дядя Пракаша пообещал съездить с ним туда. Он, правда, попытался обмануть мальчика и поехал с ним на автобусе в противоположную сторону, но Пракаш разгадал обман, после чего дядя сдался окончательно. В Коси-Калане они в самом деле нашли магазин, принадлежащий человеку по имени Бхоланат Джейн, но поскольку магазин был закрыт, Пракаш и его дядя возвратились в Чхату, не встретившись ни с кем из семейства Джейн[4].
После возвращения мальчик продолжал настаивать на том, что он Нирмал, и перестал откликаться на имя Пракаш, говорил матери, что она не настоящая его мама и этот бедный дом тоже не его. Ребенок со слезами на глазах умолял, чтобы его отвезли обратно в Коси-Калан. Однажды он взял и отправился туда пешком, прихватив с собой большой гвоздь, который, как он говорил, был ключом от его ящика в сейфе отца. Прежде чем его нашли и вернули, Пракаш успел пройти полмили вдоль дороги, ведущей в Коси-Калан.
Вполне понятно, что родители мальчика были весьма огорчены внезапными переменами, произошедшими в сыне. Им хотелось вернуть прежнего Пракаша, не страдающего от этих разрушительных воспоминаний, подтверждения которых они совсем не хотели искать.
В конце концов их терпение лопнуло, и они взяли дело в свои руки. Следуя древнему народному обычаю, они долго вертели мальчика на гончарном круге, надеясь, что благодаря головокружению он забудет свое прошлое. А когда затея не удалась, они просто побили его. Неизвестно, эти ли меры побудили Пракаша забыть свою жизнь в качестве Нирмала или нет, но во всяком случае он перестал об этом говорить.
Между тем в Коси-Калане действительно жила семья, потерявшая ребенка — он умер от оспы за шестнадцать месяцев до рождения Пракаша. Его звали Нирмал, отца мальчика — Бхоланат Джейн, а сестру — Тара. Отец Нирмала был коммерсантом, владельцем четырех магазинов: одежды, двух бакалейных лавок и универсального магазина, в котором среди прочего продавали и рубашки[5]. Семья Джейн жила в комфортабельном кирпичном доме, где у отца был большой железный сейф. Каждый из сыновей Бхоланата имел в этом сейфе свой ящик и собственный ключ от него.
Вскоре члены семьи Джейн узнали о том, что к ним в сопровождении дяди приезжал ребенок, утверждавший, будто он Нирмал, но на протяжении пяти лет даже не попытались подробнее узнать об этом. Когда в начале лета 1961 года отец Нирмала с дочерью Мемо был в Чхате по делам, им посчастливилось встретиться с Пракашем и его семьей. До того как эти события свели их вместе, две семьи не были знакомы друг с другом, однако Пракаш сразу узнал “своего” отца и был очень рад видеть его[6]. Он спросил о Таре и старшем брате Джагдише. Когда визит закончился, Пракаш проводил гостей на автобусную станцию, со слезами умоляя их взять его с собой. Должно быть, поведение Пракаша произвело на Бхоланата Джейн неизгладимое впечатление, потому что через несколько дней его жена, дочь Тара и сын Девендра приехали познакомиться с ним. Пракаш, увидев брата и сестру Нирмала, расплакался и назвал их по именам; особенно он был рад Таре. Узнал он и мать Нирмала. Сидя на коленях у Тары, Пракаш, показывая на женщину, сказал: “Это моя мама”.
Семья Варшни была недовольна событиями, обрушившимися на нее, воспоминаниями Пракаша и внезапно возродившимся непреодолимым стремлением мальчика к общению со своими прежними родными. Несмотря на это, родителей Пракаша в конце концов убедили позволить ему еще раз съездить в Коси-Калан. И вот в июле 1961 года, за месяц до своего десятилетия, мальчик вторично отправился туда. Без посторонней помощи он нашел дорогу от автобусной станции до дома Бхоланат Джейна (а это был путь в полмили со множеством поворотов), хотя Тара всячески пыталась ввести его в заблуждение, предлагая свернуть на неправильную дорогу. Когда Пракаш наконец подошел к дому, то остановился в смущении и нерешительности. Оказалось, что до смерти Нирмала вход находился в другом месте. Но в самом доме Пракаш безошибочно узнал комнату, где спал Нирмал, и комнату, в которой он умер (Нирмала перенесли туда незадолго до смерти). Мальчик нашел фамильный сейф и узнал маленькую тележку — одну из игрушек Нирмала.
Пракаш узнал многих людей: “своего брата” Джагдиша и двух теток, многочисленных соседей и друзей семьи, называя их по имени, описывая или делая и то, и другое[7].
Когда Пракаша спросили, например, может ли он определить, кто этот человек, он правильно назвал его Рамешом. Ему задали следующий вопрос: “Кто он?”. Мальчик ответил: “Его магазин напротив нашего, вон тот, маленький”, — что полностью соответствовало истине. Другого человека Пракаш определил как “одного из наших соседей по магазину” и правильно назвал место, где находится магазин этого соседа. Еще одного мужчину он поприветствовал непроизвольно, как будто они были близко знакомы. “Ты меня знаешь?” — спросил его тот, и Пракаш совершенно точно ответил: “Ты Чиранджи. А я сын Бхоланата”. После этого Чиранджи спросил Пракаша, как тот его узнал, и мальчик ответил, что часто покупал у него в лавке сахар, муку и рис. Это были обычные покупки Нирмала в бакалейной лавке Чиранджи, владельцем которой он к этому времени уже не был, так как продал ее вскоре после смерти Нирмала.
