Анни Безант - Законы высшей жизни
Такой длинный путь кажется несколько странным и малообещающим, но в конце он все же приведет к результату, тождественному с тем, который был получен много веков назад духовным зрением Ясновидящих.
Сегодня мы не будет останавливаться над чем, что называется бодрствующим состоянием сознания: из обыденной жизни мы хорошо знакомы с деятельностью ума и с эмоциями. Исследуя эти явления, Запад начал с изучения мозга и нервной системы. Было время, лет двадцать пять тому назад, когда с психологией совсем не считались, если она не была основана на знании физиологии. Признавалось необходимым начинать с изучения тела и нервной системы и с законов деятельностей физической оболочки, а также с изучения условий, при которых эти деятельности совершаются. Предполагалось, что этим путем возможно понять сущность работы мысли и умственной деятельности, и таким образом, на знании физиологии основать рациональную, научную психологию. Хотя я и не думаю, чтобы в настоящее время эту мысль стали защищать передовые ученые Запада, но все же, идя и по этому пути, ученые пришли к очень важным результатам, что происходит каждый раз, когда люди добросовестно исследуют природу.
Прежде всего они заметили, что существуют другие состояния сознания, кроме бодрствующего. Тогда начали изучать сон и деятельность сознания в то время, когда тело спит. Было собрано и записано множество фактов, но исследования ученых оказались неудовлетворительными, потому что трудно было исключить условия, которые совершенно не входили в их расчет: так, иногда сновидение происходило от расстройства какого-нибудь органа, от несварения желудка, или от слишком большого количества съеденной пищи. Желая исключить подобные условия, постепенно пришли к мысли изучать деятельность сознания во время сна, вызванного искусственным образом. Такой сон или транс можно было вызывать произвольно при любых условиях, и при этом сновидения уже не могли зависеть от расстройства того или другого физического органа. О результатах подобных опытов мы узнаем из исследований гипнотизма, из экспериментов, произведенных много раз, о которых можно прочесть в книгах, специально посвященных этому вопросу.
Каков же был результат этих широко распространенных, часто повторяемых опытов?
Результат был следующий: при условиях, когда нормальное мышление было невозможно, потому что мозг находился в состоянии летаргии, дурно снабжаемый дурною кровью, и когда можно было ожидать полного усыпления и бездействия сознания, в действительности появился совершенно неожиданный ряд результатов. Умственные способности не уменьшились, а наоборот, деятельность ума сделалась тоньше, острее, сильнее во всех отношениях, между тем как мозг был парализован. К своему удивлению, ученые заметили, что в трансе память восстановляла те события, которые случились в давно прошедшие годы жизни, вспоминала эпизоды давно забытого детства; и не только память, но и способность рассуждать, доказывать, судить, давалась сильнее, живее и приносила большие результаты.
В то время, как самые органы чувств бездействовали так же, как во время сна, функции их отправлялись живее чем когда-либо, при посредстве каких-то иных неведомых органов. Глаз, не отвечающий на вспышки электрической лампы, мог в то время видеть на расстоянии, совершенно недоступном при обычном бодрствующем состоянии сознания, мог читать в закрытых книгах, проникать через телесные оболочки во внутренность тела распознавать болезни, скрытые под покровом мускулов и костей. То же самое относительно уха. Оно могло улавливать звуки на расстоянии, далеко переходящем все границы обычных слуховых восприятий и реагировать на вопросы, доносящиеся из такого отдаления, при котором обыкновенное ухо уже не в состоянии воспринимать слабые и тонкие колебания.
Эти результаты заставили людей задуматься и задать себе ряд вопросов: «Что же это за сознание, которое видит без помощи глаз, слышит без помощи ушей, которое помнит, когда орган памяти парализован, и рассуждает, когда орудие рассуждения находится в состоянии летаргии»?
Кроме этих странных явлений, во время транса было еще замечено, что чем глубже транс, тем как бы выше поднимается сознание. При не особенно глубоком трансе замечалось лишь усиление быстроты способностей, но по мере углубления транса, они развертывались все шире и ярче. Были собраны факты, указывающие на то, что у человека не одно сознание, а несколько сознаний, проявляющихся различно при различных условиях. Пробовали делать опыты с одной невежественной крестьянкой, которая в нормальном состоянии была несообразительна, медленна и тупа. Ее загипнотизировали, и в трансе она сделалась умнее; особенно странно то, что она стала с презрением относиться к своему собственному обычному я, критиковать его действия, пренебрежительно говорить о его ограниченности, употреблять, говоря о нем, такие выражения, как «эта тварь». При еще более глубоком трансе проявилось сознание еще более высокое, чем предыдущее, – серьезное, полное достоинства, разумное, которое смотрело сверху вниз на первые два проявления, критиковало их строго и беспристрастно, порицало их ошибки, поднималось над их ограниченностью.
Таким образом, в этой крестьянке были обнаружены три ступени сознания и чем глубже был транс, тем выше было проявленное сознание.
Отмечен еще один странный факт: в бодрствующем состоянии сознания крестьянка ничего не знала о своем втором и третьем сознании. Для нее они не существовали. Во втором состоянии она знала о низшем состоянии, но ничего не знала о высшем. В третьем же состоянии она смотрела сверху вниз на первые два, но ничего не знала относительно высшего сознания, если такое имелось. Из этого наблюдения вытекает новая мысль: что не только существует сознание более высокое, чем наше обычное бодрствующее, но что ограниченное сознание не может ничего знать о более широком, которое выступает за пределы его ограниченности. Высшее сознание знало низшее, но низшее не знало высшего, следовательно, неведение низшего – не доказательство несуществования высшего. Ограничения, связывающие низшее сознание, не могут служить аргументом против существования высшего, познать которое оно не может именно благодаря этим ограничениям. Таковы некоторые из результатов, добытых западной наукой при ее исследовании транса.
Теперь мы перейдем к другого рода исследованиям. Люди материалистического миропонимания, старательно изучая механизм мозга, пришли к некоторым заключениям относительно качества мозга, в котором проявляются сверхнормальные результаты сознания, независимо от всякого транса. Эта школа мыслителей имеет своим представителем талантливого итальянского ученого Ломброзо, который провозгласил что мозг гениального человека болен и ненормален. «Гений соединен с безумием»; там, где вы видите мозг с ненормальными проявлениями, вы на пути к болезни и конец ее – безумие. Подобные идеи существовали и до Ломбозо, и мы все знаем слова Шекспира: Great wits to madness near allied.[2]
Само по себе это утверждение не принесло бы большого вреда, если бы оно не достигло тех размеров, до которых его довела школа Ломброзо. Но в руках этой школы оно сделалось страшным орудием против всякого религиозного опыта. Учение этой школы, основывая свои заключения на физиологических фактах, говорят, что мозг становится ненормальным, если он способен отвечать на такие возбуждения, на которые нормальный мозг не реагирует. Вслед за распространением этой идеи, школа Ломброзо сделала и еще шаг вперед, провозглашая, что в этом и кроется объяснение всякого религиозного переживания. Всегда существовали видения, мистики и ясновидящие, каждая религия полна свидетельств о необыкновенных событиях и о вещах, невидимых здоровому, уравновешенного мозгу. Человек, имеющий видения, это – человек с больным мозгом, он невропат, он болен, хотя бы это был мудрец или святой. Весь опыт святых и мудрецов, все их свидетельства о явлениях невидимых миров суть только мечтания ненормального ума, работающего через больной и переутомленный мозг.
Религиозные люди, пораженные таким утверждением, не знали, что и возразить на него. Ошеломленные тем, Что им казалось кощунством, что определяло весь их религиозный опыт как невропатию, а святых, как жертв расстроенной нервной системы, страдающих от непонятной нервной болезни, – они не знали, что и сказать. Эта мысль, казалось, вырвала с корнем все надежды человечества, сносила все свидетельства о реальности невидимых миров одним ударом.
Есть один ответ на это смелое утверждение, и я упомяну о нем в самых общих чертах прежде, чем объясню условия, при которых он может быть дан.
Предположим, что все это совершенно верно; что величайшие гении человечества в области религии, литературы и искусства были нервно больные, с больным мозгом. Что же из этого? Когда мы судим о пользе, приносимой человеком на земле, мы судим не по состоянию его мозга, а по его влиянию на сердце, умы и действия других людей. Если бы каждый гений был двойником сумасшедшего, если бы каждый святой был человеком с больным мозгом, если бы каждое видение божественного порядка, видения мистиков и святых происходили от соприкосновения больного мозга с чем-то неизвестным, – что же из этого?
![Ульяна Соболева - Пусть меня осудят...[СИ]](/uploads/posts/books/124/124.jpg)
