Дмитрий Жуков - «Оккультный Рейх». Главный миф XX века
В России указанный «труд» (под названием «Говорит Гитлер»2 в полном виде вышел в 1993 году и с тех пор активно цитируется как источник, причем не только какими-то недалекими публицистами, но и, что удивительно, вполне уважаемыми и добросовестными исследователями, такими, например, как Олег Пленков… Обратимся же к самому тексту.
Книга состоит из 16 глав. В предисловии Раушнинг уверяет, что приводимые разговоры, состоявшиеся в первые два года господства национал-социалистов, аутентичны. Кроме того, здесь же звучит сентенция о том, что у нацизма есть некое «тайное учение», которое разрабатывается в «определенных кругах весьма малочисленной элиты». Далее Раушнинг нескромно называет себя одним из «посвященных»3 (правда, он нигде не объясняет, почему он, занимающий в партии не самый значительный пост, удостоился такой чести?).
В первой главе Гитлер предстает кровожадным маньяком, провозглашающим необходимость мирового пожара: «Мне не нужны рыцари, мне нужны революции»4. Очевидно, что Раушнинг просто перепутал нацистов с большевиками, впрочем, нельзя исключить, что такие аналогии он приводит не случайно — для создания пущего пропагандистского эффекта. Кроме того, в момент, когда книга вышла в свет, СССР и Германия были связаны Пактом о ненападении, и убедить англо-американского читателя в том, что между фашизмом и коммунизмом существует некая глубинная связь, было несложно. Вот еще одно подобного рода «высказывание» нацистского лидера: «Между нами и большевиками больше сходства, чем различий. Прежде всего — истинный революционный настрой, который еще жив в России, свободной от происков всякой пархатой социал-демократии. Я всегда принимал во внимание это обстоятельство и отдал распоряжение, чтобы бывших коммунистов беспрепятственно принимали в нашу партию… Германия и Россия удивительным образом дополняют друг друга. Они просто созданы друг для друга»5. В тринадцатой главе фюрер вообще «говорит», что он «выполняет заветы Маркса»!6
Четвертая глава носит название «Антихристианин». Собственно, именно на нее очень любят ссылаться те «исследователи», которые хотят доказать «сатанинскую» сущность нацизма. Гитлер якобы заявляет, что его никто не удержит от искоренения христианства в Германии, «полностью, до малейших корешков»7. Далее фюрер отрицательно «высказывается» о «мракобесах, сочиняющих свои нордические религии». Таким образом, Раушнинг подводит читателя к мысли, что именно сатанизм должен занять место христианства. Впрочем, звучит и фраза о необходимости возрождения язычества. Правда, в восьмой главе Раушнинг явно «прокалывается», когда приводит следующую сентенцию Гитлера: «Наша партия — это не тайный союз религиозных реформаторов»8.
К этой тематике Раушнинг возвращается в главе «Черная и белая магия», в которой отмечает, что «Гитлер отдался силам, которые влекут его за собой… Он уже давно предался власти колдовства, которое не без оснований и вовсе не в переносном смысле можно было бы назвать демонической магией»9. Затем он приводит слова какой-то дамы, обращенные к фюреру: «Вам открыта власть над миром чистых духов. Не позволяйте существам, связанным с землей и похищающим вашу силу, сбить вас с истинного пути».
Через несколько страниц данцигский мистификатор уже запросто именует Гитлера «мастером великой магии» и «жрецом тайной магии». А вот монолог, призванный показать связь фюрера с масонством: «Они образуют нечто вроде элиты священнослужителей. Они отгораживаются от людей с помощью особых обрядов. Они разработали тайное учение, которое не формулируется в словах, а постепенно, с помощью символов и тайных ритуалов, дает все более и более высокую степень осознания. Иерархическое строение и воспитание символами и ритуалами, то есть помимо просвещения разума, а только путем оплодотворения фантазии, путем магического воздействия культовых символов: вот в чем опасность и величие масонов — и это я перенимаю у них»10. Кроме того, книга переполнена «откровениями» Гитлера о его встречах с неким «бесстрашным и жестоким», перед которым он «трепетал». Очевидно, подразумевается дьявол.
Опусы Раушнинга «не имеют ни малейшей исторической ценности»11, они наполнены искаженными цитатами из «Майн Кампф», приписанными Гитлеру чужими словами и выдумками противников национал-социалистов. Раушнинг рисует Гитлера как яростного противника христианства, создателя новой религии, которым движут некие потусторонние силы дьявольского характера, внушившие фюреру идеи мирового господства и уничтожения целых народов. Немецкий историк и мыслитель Кристоф Линденберг отмечает, что «пассажи» Раушнинга «вполне можно отнести за счет военной пропаганды»12. Наиболее авторитетный и объективный биограф Гитлера Вернер Мазер высказывается так: «Данные Раушнинга базируются на стилизованной оценке имеющихся второстепенных источников и для исторического исследования абсолютно не представляют ценности»13.
Лжесвидетельства Раушнинга приводились на Нюрнбергском процессе как доказательства виновности национал-социалистического руководства. Показательно, что «Документ СССР-378» (книга «Голос разрушения» 1940 года) цитировали почти исключительно советские юристы — Роман Руденко (главный обвинитель от СССР), Юрий Покровский (заместитель главного обвинителя), Лев Смирнов, Лев Шейнин, Михаил Рагинский (помощники главного обвинителя)14. Это говорит о том, что даже британцы и американцы воспринимали «разоблачения» Раушнинга как плохую пропагандистскую «утку», действенную только во время войны. Коммунистические же агитаторы продолжали активно цитировать Раушнинга и в последующем. Скажем, известный фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм» переполнен байками данцигского проходимца (например: «Я, — говорил Гитлер, — освобождаю людей от отягощающих ограничений разума, от грязных и унижающих самоотравлений химерами, именуемыми совестью и нравственностью»).
Герман Раушнинг в послевоенное время переехал в США, где стал фермером, и прожил очень долгую жизнь15. Вопреки всякому здравому смыслу, его произведениям суждено было стать одним из главных источников мифотворчества со стороны авторов, специализирующихся на истории национал-социализма, начиная от академиков и заканчивая студентами-первокурсниками и досужими публицистами.
«Застольные разговоры Гитлера»
Еще одним сомнительным источником является книга Генри Пикера «Застольные разговоры Гитлера»16, представляющая собой авторизованные стенограммы монологов руководителя Германии в Верховной ставке за период с 21 июля 1941 года до 31 июля 1942 года. Книга была впервые опубликована в Западной Германии в 1951 году. Официальная версия появления «Застольных разговоров» такова. Первые записи «откровений» Гитлера в Ставке начал делать юрист Генрих Грейм. Его записки попали затем в руки Генри Пикера, прибывшего в Ставку в марте 1942 года и решившего продолжить стенографировать монологи фюрера. Окончательно покидая Ставку в начале августа 1942 года, Пикер якобы получил официальное разрешение Гитлера забрать с собой свои «наработки».
При этом известно, что вести подобные записи было строжайше запрещено лично Гитлером. По мнению И. Фрадкина, этот запрет фюрера был обусловлен тем, что одна из стенограмм, сделанных еще Греймом, появилась в зарубежной печати17. Если такая публикация вообще имела место, то наверняка она несла на себе серьезный отпечаток пропагандистской «доработки» (учитывая время публикации — начало мировой войны). В любом случае риск повторения подобного просчета оставался, и в этом случае непонятно, почему молодому юристу Пикеру было позволено возобновить записи. К слову, нуждается в перепроверке и то, что этот человек с завидной регулярностью «допускался» к столу диктатора, ведь далеко не весь обслуживающий персонал Ставки удостаивался такой возможности.
Некоторые историки отмечают, что Пикер делал свои записи в тайне от Гитлера, но по согласию Мартина Бормана: «Сориентировавшись в обстановке, он [Пикер] понял, что ему необходимо какое-то прикрытие, и он нашел влиятельного покровителя в лице рейхсляйтера Бормана. Тот стал давать Пикеру „служебные поручения“: кратко фиксировать в блокноте некоторые застольные высказывания Гитлера, а затем сразу после трапезы реконструировать их в конспективной записи»18. Через некоторое время Борман якобы показал Гитлеру записки Пикера, и фюрер дал «добро» на продолжение работы. Если даже согласиться с этой версией, остается непонятным, почему фюрер разрешил Пикеру забрать стенограммы с собой (для того, чтобы они опять стали инструментом союзнической пропаганды?).
Вероятнее всего, никаких стенограмм Пикер из Ставки не выносил. По одной из возможных версий, «монологи» фюрера были «восстановлены» в плену под присмотром британских офицеров. По другой — Пикер, нуждаясь в деньгах, «по памяти воспроизвел» монологи, руководствуясь собственными идеями и представлениями. И в том и в другом случае ценность подобного источника невелика, и серьезные историки предпочитают обходиться без его помощи. Зато публицисты всех мастей с большим удовольствием цитируют «откровения» Гитлера о том, например, что надо засадить Украину крапивой19, или о том, что «сырые корни и тому подобные вещи способствуют сохранности здоровья детей»…20
