Элифас Леви - Учение и ритуал высшей магии. Том 2
Затем в аллегорических повествованиях Библии появляется и исчезает Сатана.
«Итак, был день, — говорится в книге Трудов, — когда сыновья Господа пришли, чтобы предстать пред своим Господином, и среди них был Сатана. И Господь сказал Сатане: «Зачем пришел ты?»
И тогда Сатана ответил Господу: «Потому, что я хожу взад и вперед по земле, поднимаюсь и спускаюсь на нее».
Гностическая доктрина, найденная на Востоке нашим знакомым и путешественником, объясняет происхождение Света с точки зрения, выгодной для Люцифера.
«Самосознающая истина есть живая мысль. Истина есть мысль сама по себе, а сформулированная мысль есть речь. Когда Вечная Мысль пожелала иметь форму, она сказала: «Да будет свет».
Мысль порождает Слово: «Да будет свет», потому что Слово само есть свет разума. Несозданный свет, который является воплощением Божественного Слова, горит, поскольку желает быть видимым.
Когда Господь сказал: «Да будет свет!», был создан Разум, и появился Свет.
Затем Разум, сотворенный дыханием Господа» принял форму сияющего ангела, которого небеса приветствовали под именем Люцифера. Разум пробудился и осознал всецело свою природу через высказывание Божественного Слова: «Да будет свет». Он почувствовал себя свободным, так как Господь призвал его к бытию, и, с поднятой головой и распростертыми крыльями, воскликнул: «Я не буду рабством».
«Тогда ты будешь страданием», — сказал Несозданный Голос.
«Я буду свободой», — ответил свет.
«Гордость совратит тебя, сказал Высший Голос, — и впредь ты будешь нести смерть».
«Я борюсь со смертью для того, чтобы завоевать жизнь», — снова промолвил созданный свет.
Вслед за тем, Господь испустил из Своей груди сияющий шнур, которым лишил свободы прекрасного ангела, и, удерживая его, ринулся сквозь ночь, которую тот бороздил со славой. Он полюбил порождение Своей мысли и молвил с улыбкой: «Как прекрасен был свет!»
Господь не создавал страдания; разум принял его, чтобы стать свободным. И страдание стало условием, наложенным на свободу бытия Им, единственным, кто не ошибается, так как Он бесконечен.
Сущностью разума является суждение, а сущностью суждения — свобода. Глаз не может в действительности видеть свет, не имея возможности открываться и закрываться. Если бы он возжелал быть постоянно открытым, то стал бы рабом и жертвой света и утратил бы способность видеть, дабы избавиться от мучений.
Таким образом, счастье Разума не в том, чтобы утверждать Бога, а в свободе отрицать Его. Итак, Разум, который отрицает, неизменно что-нибудь утверждает, поскольку это свидетельствует о его свободе. Вот почему, именно с этой точки зрения, богохульство прославляет Господа, а ад необходим для блаженства небес.
Если бы свет не отталкивался тенью, не существовало бы видимых форм. Если бы первые ангелы, не столкнулись с глубинами тьмы, то созидательная работа Бога не была бы завершена, и не было бы тогда различия между созданным и основным светом.
Никогда Разум не познал бы милосердия Господнего, если бы не потерял Его. Никогда бесконечная любовь Господа не засияла бы в радости его прощения, если бы Блудный Сын Небес не покинул Дома Отца Своего.
Когда все было светом, света не было нигде; он наполнял грудь Бога, который трудился, чтобы нести его вперед. И когда Он сказал: «Да будет свет!», Он тем самым позволил тьме оттолкнуть свет, и Вселенная вышла из хаоса.
Бунт ангела, который с самого начала отверг рабство, стало сущностью равновесия мира. Вселенная восхищалась этой любовью к свободе, которая заполнила пустоту вечной ночи и выдержала гнев Господа.
Но Бог не может ненавидеть достойнейшего из Своих детей, и Он испытывает его Своим гневом только для того, чтобы поддержать его Своей властью. И также Само Слово Господа, как будто ревнуя к Люциферу, пожелало спуститься с небес и пройти с триумфом сквозь тени ада. Оно пожелало быть запрещенным и проклятым. Люцифер предвидел тот ужасный час, когда будет кричать, сотрясаясь в судорогах агонии: «Господи, Господи, почему Ты покинул меня?»
Подобно утренней звезде, предвещающей восход солнца, мятеж Люцифера стал предвестником грядущего воплощения Господа. Возможно, Люцифер своим падением в бездну породил мириады звезд, которые зажглись в лучах его славы. Возможно, наше солнце является таким же демоном среди звезд, как Люцифер — звездой среди ангелов. Несомненно то, что именно по этой причине оно так спокойно взирает на ужасные муки человечества и долгую агонию Земли — потому что оно свободно в своем одиночестве и сияет своим светом».
Таковы были наклонности ересиархов ранних веков. Некоторые, подобно офитам, поклонялись демону в образе змеи: другие, подобно каинитам, оправдывали бунт первого ангела и мятеж первого убийцы. Все эти ошибки, все эти призраки, все эти ужасные идолы анархии, которые Индия противопоставила в своих символах магическому Тримурти, нашли священников и поклонников в христианстве. Демон не упоминается нигде в Бытии; аллегорическая змея обманывает наших первых родителей.
Вот традиционный перевод святого писания: «Итак, змея была более хитрой, чем кто-либо из зверей, которых создал Господь Бог». Но вот, что говорит Моисей: (Мы приводим версию перевода Фабра де Оливе) «…естественное притяжение (вожделение) было страстью, влекущей за собой всю примитивную жизнь (внутренняя деятельность Природы)».
Таким образом, слово, произнесенное Моисеем, прочтенное со знанием символики каббалы, дает описание и определение магического Всеобщего Посредника, представленного во всех теогониях в виде змеи; этому Посреднику иудеи дали имя Од, когда он демонстрирует свою активную силу, когда он представляет свою пассивную силу и, Аоур, если он проявляет себя полностью в своей уравновешенной силе как творец света на небесах и золота среди металлов. Именно поэтому старая змея обвилась вокруг Мирта и положила свою алчную голову у ног Девственницы, которая является символом посвящения.
Девственница же показывает новорожденного ребенка павшим ниц трем магам и принимает от них, в обмен на эту милость, золото, мирр и ладан.
Таким образом, доктрина служит всем иерархическим религиям, чтобы сокрыть возможности естественных сил, которые имеют в своем распоряжении посвященных. Религиозная формула состоит из этих слов, полных таинственности и силы, которая заставляет богов спуститься с небес и подчиниться воле людей.
Иудеи заимствовали свои секреты у Египта, Греция послала своих жрецов, а затем и своих теософов в школу великих пророков, Рим Цезаря, изрытый катакомбами, обрушился на Церковь, и символика была восстановлена из остатков всех культов.
Согласно Евангелию, посвящение, провозгласившее в дальнейшем власть Христа, было написано по-иудейски, по-гречески и на латыни, и стало выражением всеобщего синтеза.
Эллинизм, эта великая и прекрасная религия формы, на самом деле вещала о приходе Спасителя не менее активно, чем пророки иудаизма. Легенда о Психее — это ультрахристианская абстракция. И культ Пантеонов, после восстановления его Сократом, подготовили алтари для того единого Бога, хранителем которого стал Израиль. Но Синагога отказалась от своего Мессии, и иудейские письмена были сокрыты от затуманенных глаз иудеев. Римские гонители клеймили эллинизм, и он не мог быть восстановлен притворным воздержанием философа Юлиана по прозвищу, возможно несправедливому, Отступник, поскольку его христианская вера никогда не была искренней.
Далее последовало невежество средних веков, противопоставившее святых и девственниц богам, божествам и нимфам; глубокий смысл тайн эллинов был доступен менее, чем когда бы то ни было; Греция не только растеряла традиции своих древних культов, но отделилась от латинской церкви, и, таким образом, для глаз латинян стали недоступны греческие письмена, а для глаз греков — латинские. Надпись на Кресте Спасителя совершенно стерлась, и остались лишь таинственные начальные буквы.
Но когда наука и философия, примирившись с верой, объединят все разнообразные символы, тогда в памяти людей восстановятся великолепные старинные обряды, свидетельствующие о прогрессе человеческого разума в интуитивном постижении света Господнего. Но из всех форм прогресса наиболее великой будет та, которая, возвращая ключи Природы в руки науки, навсегда пленит отвратительный призрак Сатаны, и, объяснив все непонятные явления, разрушит империю пережитков и глупого легковерия.
Выполнению этой работы мы посвятили свою жизнь, и даже готовы отдать ее ради самых трудных и сложных исследований. Мы должны освободить алтари путем свержения идолов; мы желаем, чтобы человек разума снова стал жрецом и королем Природы, и мы должны сохранить при помощи толкования все образы всеобщего святилища.
Пророки говорили притчами, потому что восприятие провидца — это чувство гармонии или чувство всеобщих аналогий, оно всегда образно. Принятые дословно простонародьем, эти образы превратились в идолов или непостижимую тайну. Обобщенные и упорядоченные образы легли в основу символики. Таким образом, символика исходит от Бога, тем не менее, она может быть сформулирована людьми. Откровения сопровождали человечество на протяжении веков, трансформируясь в соответствии с человеческими склонностями, но всегда выражали все ту же истину.
