Клод д'Иже - Новое собрание химических философов
Настоящий автор совершенно по-особому указывает (на эту воду) словами: "Она не похожа на воду из облака, но с виду во всём ей подобна"».
Ключ от герметической лаборатории
(La Clef du Cabinet hermétique), — ms XVIII s, p. 98
«Дева и мать, дочь своего сына, смиренная и высокая выше всякой иной твари, твёрдый предел высшей воли.
Ты облагородила человеческое естество, которое Создатель не погнушался сделать своим созданием[146].
В твоём лоне процвела любовь, жар которой породил в вечном мире этот цветок».
Данте. Рай. Песнь XXXIII
(Dante. Paradis, chant XXXIII)
Философский камень
«В наше время в оккультных кругах очень много разглагольствуют о философском камне, не имея представления о том, что он в действительности собой представляет. Многие вполне образованные люди относят чудесный камень герметиков к разряду "таинственных тел", основываясь на мнении ряда спагириков XVII и XVIII вв., которые считали, что камень — понятие отвлечённое, и квалифицировали его как нечто не-сущееLXVIII (non-êtres) или сугубо абстрактное (êtres de raison). Поэтому давайте сперва составим себе представление о камне, насколько возможно близкое к истине, изучим его редкие и, на наш взгляд, чересчур краткие описания, оставленные нам Философами, посмотрев, что по этому поводу говорят надёжные свидетели и люди учёные.
Скажем, прежде всего, что термин философский камень на сакральном языке означает камень со знаком солнца. Этому солнечному знаку свойствен различный по яркости красный цвет, как говорит об этом Василий Валентин: "Цвет его от алого с малиновым оттенком до рубинового с гранатовым оттенком; веса же в нём больше, чем количества"»[147].
Всегда следует помнить, что делание совершается только с веществами (matieres), данными нам в их естественном виде, а всё наше Художество заключено в Тайне нашего Огня, и только от Бога зависит, открыть эту тайну тому, кто его об этом просит, или нет; «…речь не идёт о какой-то низшей силе, которой можно овладеть, как, например, в случае с электричеством, но только о духовном Огне самой жизни, оживляющем всё Царство Духа.
Ни психо-магнетические волевые силы, ни оккультная проекция воли в Великом Делании не помогут, поскольку оно принадлежит к более высокому порядку, чем порядок Естества. Точнее, мы принимаем всё, что нам надо, от Естества и от звёзд, однако главное — обрести духовную сущность, нисходящую с гораздо больших высот.
В отношении Духа Естество можно считать пребывающим в летаргическом сне, и только сила Огня и Жизни Духа может освободить все вещи этого мира от страшного оцепенения, в котором они пребывают под гипнотическим воздействием Дракона»[148].
«Мы же вместе с Философами призываем не соединять вещество с духом металла, а конденсировать его внутри прочной и стойкой оболочки, способной пропитать всю себя духом и обеспечить ему эффективную защиту. Именно эту душу, дух, огонь, собранный, сконцентрированный, сгущённый в самой чистой, самой стойкой, самой совершенной из земных субстанций, мы называем нашим камнем. И мы заверяем, что любое предприятие, которое не руководствуется этим духом и не основывается на этой субстанции, обречено на провал»[149].
«Солнце чисто и ясно, и тьма не имеет в нём ничего своего, поскольку Солнце — обитель света Божиего: Камень ФилософовLXIX чист, поскольку он состоит из концентрированных лучей Солнца; вот почему никакая нечистота рядом с камнем не обретается, всё вокруг он возводит к чистоте; обратим на это особенное внимание и твёрдо усвоим: Солнце есть Местоблюститель (Lieutenant)LXX Бога на небесах, а Камень Философов есть Местоблюститель Бога на Земле; только зная это, можно научиться воздвигать Лествицу Мудрецов и восходить по ней к Богопознанию»[150].
«Философский Камень Великого Делания это Снадобье (Médecine) древних Мудрецов, которое называют также Абсолютом (Absolu), Угольком (Petit Carbon) или драгоценным Карбункулом (Escarbouche précieuse, carbunculus), сияющим солнцем нашего микрокосма и звездой вечного вéдения… Даже если в этих рассказах кое-что преувеличено и приукрашено, ясно, что герметический плод сам по себе — высочайшая награда, которую Бог с помощью естества может пожаловать здесь, в нашем дольнем мире, людям доброй воли»[151].
Это «сгущение света» («l'abrégé de lumière»), озарявшее гробницу Христиана Розенкрейца.
Как можно сомневаться в реальности философского камня после внимательного и глубокого чтения истории различных фактов металлической трансмутации, подробно описанных в трудах Хёфера, Лангле-Дюфренуа и особенно Луи Фигье: последний приводит документированный и в то же время волнующий рассказ о полной тяжких страданий жизни такого великого Адепта, как Александр Сетон (Scotus). Кажется, у него была особая миссия: ездить по Европе и демонстрировать действие Философского Камня, храня в секрете способ его изготовления. Однажды его друг Бордеманн из Кёльна позволил себе задать вопрос, почему во время операции Сетон использует сульфур вместо ртути, и получил такой ответ: «Я делаю это, чтобы показать профанам, что все металлы, каковы бы они ни были, можно облагородить. Но не забывай, друг мой, что мне запрещено открывать важные вещи, касающиеся работы». Александр Сетон, Космополит, предпочёл принять мученическую смерть, но не выдать тайны Великого Делания. Разве какой-нибудь человек пойдёт на смерть ради «лжи» или «секрета, которого нет»?
Мы советуем исследователю внимательно прочитать труд Луи Фигье: «Алхимия и Алхимики» — это добрая книга; в ней под покровом учёного скептицизма, обязательного для автора, связанного с официальным родом деятельности, приведены цитаты из лучших источников, снабжённые ценными указаниями для работы.
Знающим немецкий язык также рекомендуем труды Германа Коппа (Hermann Kopp), Шмидера (Schmieder) и Г. де Хогеланда (G. de Hoghelande); особенно в том, что касается «Поиска Философского Камня» и исторических фактов, связанных с трансмутацией. Есть также весьма учёные труды Эдмунда О. фон Липпмана (Edmund О. Von Lippmann), однако их можно найти только в крупных библиотеках.
Согласно всем герметическим писателям, философский камень, при приёме внутрь, является лучшим из всех лекарственных средств: см. у Дионисия Захария, Исаака Голландца и др.
Василий Валентин также говорит, что владеющего камнем мудрецов не посещают ни болезни, ни слабости «до верховного часа, установленного для него Царём Небесным».
Космополит уверяет, что философский камень — зеркало трёх составных частей мировой премудрости; владеющий им становится подобен Аристотелю или Авиценне.
«Нам ничего более не остаётся, — говорит Гебер Арап, — кроме как славить и благословлять высочайшего (très-haut) и славнейшего (très glorieux) Бога, создателя всех видов естества и всех снадобий, известных нам из опыта; ибо только по внушению свыше мы их находим, причём с большим трудом и усилиями… итак, сыны вéдения, мужайтесь — ищите и обрящете, обрящете нерушимо сей всесовершенный дар Божий, сбережённый для вас одних. Вы же, дети беззакония, чьи намерения дурны, бегите прочь от этой науки, ибо в ней ваша погибель, безо всякого сомнения грядущая наступить, ибо божественное провидение не позволит вам воспользоваться этим даром Божиим, сокрытым и защищённым от вас».
Правдивый Филалет во «Вратах Отверстых Царска Дворца Затверста» говорит работникам: «Благодарите Бога за данную вам из одной лишь милости возможность довести ваш труд до столь высокой степени совершенства; просите его быть вашим проводником, чтобы вы в спешке не погубили труд на стадии, близкой к его завершению».
А вот любопытнейший отрывок из «Добродетелей, возвышающих наш Эликсир над Камнями» Сансельриана Туранжо[152]:
«Он превращает все камни, как естественные, так и искусственные, в драгоценные; с последних он смывает все пятна; когда он бел, он сохраняет белизну всех белых камней — алмазов, сапфиров, изумрудов и жемчуга; когда камень зелен — придаёт этот цвет изумрудамLXXI; радужный создаёт опалы; с помощью жёлтого порошкаLXXII, когда он, скажем так, ещё не стал красным, можно сделать жёлтые камни — гиацинты, жёлтые алмазы, топазы; и, наконец, красный камень творит карбункулы, рубины и гранаты, превосходящие по красоте и достоинствам все камни востока; они находятся на такой высоте, что повергают в стыд всю свою каменную родню; в частности, известен опыт со стеклом, чрез это снадобье доведённым до состояния такого утончённого, сияющего, блистательного, тяжёлого алмаза, что это стекло стало более алмазом, чем сами алмазы; отметим необходимость при этой операции поддерживать должный уровень жара, ибо сильный огонь приводит к обжигу (calcination) стекла и делает его неспособным к принятию снадобья.
