За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином - Волошина Инна

Всё, что сказал Учитель, обрушилось на меня холодной волной, и я пытался привести свои разбегающиеся мысли в порядок. А Учитель со старцем ещё долго разговаривали, но я был далёк от их беседы. Я долго гулял по саду, подходил к пчелиным домикам, прислушивался к гулу в них, пока меня не позвали.

— Николай, идём в дом, пора на покой, — звал старец.

Спал я крепко. Наутро Учитель с трудом разбудил меня. Умывшись, я немного побродил по саду. Как здесь было спокойно и хорошо! Я сорвал грушу и съел. Маслянистая мякоть плода и свежесть сока взбодрили меня. Когда я вернулся к домику, Учитель ждал меня, держа в руках небольшую суму.

— Это тебе, — сказал он, протягивая мне сумку. — Нам пора. До встречи, Николос!

— До встречи, Био.

— Меня удивило такое обращение к Учителю, но я промолчал: должно же быть имя у человека.

— До встречи, Николай. Когда захочешь, приходи. Мой дом всегда для тебя открыт.

Растроганный предложенной дружбой, я не знал, что ответить, и мы просто обнялись по-дружески. Старец остался на крылечке, а мы с Учителем снова отправились в путь.

Теперь его отношение ко мне было другим: более тёплым. И мы разговаривали.

— Скажи, Учитель, почему Николос живет старцем? Не лучше ли быть молодым?

— Это только внешне он выглядит старцем, а так: он молод, как ты или я. Он радость жизни приобрёл на Земле только в старости, незадолго до перехода сюда. Когда-нибудь он сам расскажет об этом. Этот облик не тяготит его, наоборот, радует. Я говорил тебе, что так бывает, хотя и редко.

— А что я могу делать, попав в Небесную Страну?

— Всё что угодно. Ты будешь надолго её жителем. Ты можешь построить себе дом или попутешествовать; здесь очень много интересного. Но одно неизменно — ты должен учиться, и я буду помогать тебе.

— Чему учиться, Учитель?

— Приобретать Вселенские знания.

Какое-то время мы шли молча, потом Учитель обратился ко мне:

— Николай, в скором времени тебе предстоит встреча с Всевышним. Очень во многом жизнь твоя здесь будет зависеть от Него.

— О чём Он будет спрашивать?

— Этого я не могу знать. Одно могу сказать — будь искренен. И если чего-то желаешь, можешь попросить.

— А перед Ним все предстают?

— Все до единого, только каждый в свой срок.

— А от чего зависит это?

— Трудно однозначно ответить на твой вопрос. Очень многое зависит от самого человека, от его жизни, образа мыслей, да и многое другое может повлиять. Вот ты уже не раз был перед Ним.

— Я?!

— Да. Вспомни то пекло, куда ты попал, убегая от преследователя; а яркий, ослепивший тебя свет? Это и был Он.

— Но я не знал этого.

— Это не страшно, главное, что ты верил в Него, в Его помощь. Знаешь, можно молить и просить, но не верить. Это ужасно!

— Учитель, а то «чудище», что преследовало меня, кто это?

— Не знаю. Но это был блуждающий дух.

— Как понять — «блуждающий»?

— Это дух, не нашедший пристанища в Стране Небесной. Он низко пал и деградирует, становясь всё хуже и хуже. Это духи, обречённые на гибель, редко кто восстаёт из них. В основном они погибают, перестают существовать, даже как энергия.

Мне не всё было ясно, но решил не переспрашивать. Так мы шли среди леса. Деревья стеной поднимались сразу от тропинки. Лес казался глухим и непроглядным. Но вот нашему взору открылась поляна.

— Здесь есть родничок, пойдём к нему, отдохнём немного, — сказал Учитель.

И правда — из-под земли бил небольшой родничок, рядом с ним на камне стояла кружка из бересты. Это удивило меня. Учитель взял у меня суму, развязал её и достал оттуда пару лепёшек и яблоко. Разломил яблоко, протянул мне его половину и лепёшку; то же досталось и ему. Пища привела меня в восторг! Мне казалось, что я никогда не ел ничего вкуснее. Отдых у родничка пошёл на пользу мне, и, выпив воды напоследок, мы снова двинулись в путь. Чувство голода притупилось, но не прошло. Как ни странно, я постоянно чувствовал это.

Какое-то время мы шли молча. Щебет птиц и свежесть леса завладели мной, и я рассматривал всё, что попадалось мне: это и цветы, и бабочки, и птицы, а вон там юркнул зверёк, пушистый, небольшой — наверное, белка. Незаметно мы вышли из леса, и перед нами открылась широкая степь, изредка попадались небольшие одинокие деревца. Вдали виднелось что-то большое и тёмное.

— Твой путь лежит туда, — указал Учитель рукой в сторону неясных очертаний. — Я буду ждать тебя за воротами. До встречи.

— До встречи, Учитель.

И он исчез, а я медленно двинулся вперёд. Но чем медленнее шёл, тем быстрее приближалось неясное строение, обретая чёткие грани. Это были ворота, ведущие в Небесную Страну. За ними Учитель будет ждать меня. Но когда я войду в них — неизвестно.

Я подходил всё ближе и ближе к ним. Сколько здесь было народу! И все они ждали одного — возможности войти туда.

На меня никто не обратил внимания, да и кому какое дело до вновь прибывшего? В их глазах: я — ещё один скиталец, ничем не отличающийся от них. Я опустился наземь, прислонившись спиной к камню, стал рассматривать пёструю толпу, ожидая своего часа на вход в эти ворота…

ГЛАВА 3

Люди были здесь самые разные. Но больше в потрёпанной одежде, уставшие и измождённые. Кто-то разговаривал, но больше молчали. Кое-кто куда-то уходил, кто-то приходил. Обстановка была давящей. Я закрыл глаза и погрузился в дрёму. За мной придут, наверное, не скоро, думал я.

Из состояния задумчивости меня вывел сначала общий шум, а потом наступившая звенящая тишина. Приподнявшись, я, как и все, устремил взгляд на ворота. Они были открыты, из них вышла женщина. Красивая, в белой одежде, она походила на Ангела с картины. Всё внимание было приковано к ней. Она обвела взглядом молчавшую толпу, почти ни на ком не останавливая взгляда, и мелодичным голосом назвала два имени. Поднялись двое: две женщины. Одна была более сильной, она поддерживала другую, чтоб та не упала. Так они подошли к женщине в белом, та взяла за руку совсем обессилившую женщину, и они вошли в ворота. По толпе пробежал лёгкий ропот, послышались вздохи. Ещё трижды открывались ворота, и кто-то уходил с красивой женщиной в белом.

Не зная, что делать, я решил осмотреть содержимое сумы, которую дал мне Учитель. В ней было несколько лепёшек и яблоки. Я достал лепёшку и, вприкуску с яблоками, принялся кушать. На меня сразу устремилось несколько жадных взглядов. «Люди голодны», — подумал я и предложил им немного еды. Ко мне ринулась женщина средних лет и юноша-подросток, потом подходили ещё, и моя сума вмиг опустела. Получив кому что досталось, каждый вернулся на своё место. Рядом со мной остался подросток. Рубаха на нём была грязная, рукава на локтях зияли дырами, штаны обветшали и лохмотьями свисали от колен. Волосы цвета льна были взъерошены и спутаны. Почувствовав, что я его рассматриваю, он рукой попытался привести в порядок торчащие пряди волос, но они только ещё больше топорщились. Вид у него был забавный, и я улыбнулся подростку. Это, видно, ободрило его, и он спросил:

— Ты давно здесь?

— Нет, недавно пришёл.

— Я так и подумал, иначе ты не стал бы делиться едой. Кто знает, сколько тебе ждать придётся…

— Я как-то не подумал об этом. А ты давно здесь?

— Я-то? Давно. Шестой годок жду. За мной выходила она, да я за яблоками бегал; вот теперь и не знаю, позовут ли вообще. Пропустил я своё время.

Накатившуюся волну молчания снова нарушил подросток, говоря, как бы думая вслух:

— Вот и голодают многие. Видел, вон женщина, едва идти могла. Совсем из сил выбилась. А ты — добрый, — сказал он, оборачиваясь в мою сторону.

— А ты нет? — слукавил я.

— Не знаю… Тяжело мне, понимаешь?

— Отчего же так?

— Да друга я зарубил за девчонку. Она нравилась мне, а он испортил её, вот и отомстил…

— А сам как тут оказался? Молод ещё ведь…

— Её отец вилами намахнулся на неё, кричал, что опозорила она род их, и меня вплёл — я де виновник. Да мне-то что, я ни при чём; видеть не мог, что отец её убьет, вот и кинулся, чтоб закрыть её собой. Она… Она на соломе в сарае лежала, совсем без чувств… — подросток погрузился в воспоминания, я не прерывал его. И он продолжил: