Дорин Верче - Ангелы Соломона. Неповторимый опыт истинной Божественной любви
Стражники продолжали настаивать, а Тамрин и Сарахиль беспокойно кивали, показывая, что мне следует согласиться. Вздохнув, я доверилась ситуации.
Я сняла туфли и подоткнула подол платья, чтобы не намочить, а затем шагнула в воду. Но вместо воды я ощутила прохладную твердую поверхность. Оказывается, пруд был покрыт прозрачным кристаллическим материалом!
Испугавшись, я вдруг осознала, что, сняв туфли и подняв подол, я обнажила свои джинновские ноги, которые мне совсем не хотелось демонстрировать царю Соломону и его приближенным. Поэтому я быстро сложила руки в виде чаши и сосредоточилась, чтобы направить сквозь них огненный свет, горячий яркий луч которого укрыл бы мои ноги. Преодолевая оставшееся расстояние, я видела, как кристальный пол усиливал этот свет, порождая такой жар, что мне приходилось высоко поднимать ноги, чтобы остудить подошвы. Иллюминация была столь сильной, что полностью скрывала мои ноги от пола до самых коленей.
Царь встал и спустился с роскошного трона, сделанного из золота и слоновой кости. На резной спинке трона был выгравирован огромный буйвол, рядом находилась громадная позолоченная статуя льва. Еще более устрашающие статуи украшали каждую из шести ступеней, ведущих с царского возвышения вниз, к полу дворца.
Царь Соломон оказался очень высокого роста, возможно, он был самым высоким из всех людей, которых мне приходилось видеть до сих пор. «Или это невероятная харизма делала его выше, чем он был на самом деле?» – обрывочно думала я. На Соломоне были надеты тяжелые белые брюки из шелка и фиолетовая с золотом рубашка из парчи, идеально подогнанные по фигуре. Его кожа была светлее моей, но такого же приятного бронзового оттенка с легким блеском. Волосы – темные с красным отливом, густые и очень ухоженные, как и полагалось человеку его уровня. Также я обратила внимание на аккуратную недлинную бороду.
Когда я приблизилась к нему, наши глаза встретились. В его карих, с проблеском зеленого, обрамленных удивительно длинными ресницами глазах угадывалась глубокая тоска. «По чему? По любви? Знанию? Счастью? Определенно, этот мудрый человек не ощущал себя вполне удовлетворенным», – обрывки мыслей опять закружились в моей голове.
Он посмотрел вниз на мои ноги. Мое лицо вспыхнуло, когда я осознала его искусный прием, который он применил, чтобы разглядеть мои ноги! Я обернулась назад, взглянула на пруд с его кристальным покрывалом, затем снова на Соломона и сказала: «Мне казалось, что вы предпочтете более прямой подход, чтобы узнать мой личный секрет».
Моя прямота удивила нас обоих. Соломон хихикнул, возможно, потому что осознал: я – его новый противник, одна из тех, кто бесстрашно сделает вызов его остроумию.
Я отказалась поклониться ему, хотя знала, что и он, и его приближенные ожидали от меня этой формальности. Вместо этого я сделала реверанс в знак приветствия, который в то же время помог мне сохранить чувство собственного достоинства. Я бы не стала кланяться ни одному из королей, кроме моего собственного отца! Я прикоснулась к его ожерелью и решила стоять на своем.
Соломон показал мне, что я могу присесть, и я снова чуть не упала в обморок, когда увидела кресло рядом с его троном: это был мой собственный трон! В этом не было никаких сомнений, убедилась я, потрогав знакомую зазубрину на правом подлокотнике. Все мои подушки располагались на нем так, будто я только что покинула его.
К счастью, я совладала с собой и со своими эмоциями прежде, чем смогла выдать охватившее меня изумление от вида собственного трона во дворце у царя Соломона. Мне не хотелось давать ему возможность получить удовольствие от того, что он выиграл этот поединок: его выходка действительно удивила меня. Я ощутила на своем плече мамину руку и краем глаза увидела, что она стоит справа от меня. Я облегченно вздохнула и молча взошла на свой трон.
– Моя дорогая королева Македа, – начал царь Соломон, прекрасно выговаривая слова на моем родном сабейском языке. – Мы ожидали, что вы появитесь лишь спустя несколько месяцев. Я полагаю, ваше путешествие было столь же запоминающимся, сколь и быстрым. Мне не терпится услышать об этом, как, впрочем, и о вас, о вашей стране – непосредственно из первых уст, лично от вас.
– Да, действительно, путешествие было очень запоминающимся, – ответила я, не обращая внимания на его замечание, ставшее ответом на мою недавнюю критику по поводу того, что царь использовал покрытие на пруду, чтобы разглядеть мои ноги, вместо того чтобы прямо спросить об этом. От этого человека не ускользала ни одна деталь! Однако чутье подсказывало мне, что лучше молчать о своих ногах и о других личных тайнах.
– Мы привезли подарки для вас и вашего царства, – сказала я, давая знак Тамрину подойти. В знак почтения Тамрин поклонился царю, а меня удостоил долгим взглядом, который говорил: «Почему ты была так непочтительна с царем?». В ответ на это я едва заметно повела плечом, чтобы успокоить Тамрина: «Я сама не знаю, почему».
И это было правдой. Я не знала, почему вела себя так вызывающе. Меня не пугала самонадеянность царя или богатство его дворца, поскольку мои собственные владения были достаточно процветающими и удаленными на безопасное расстояние от Иерусалима. Нет, это было что-то более личное, чего я до конца не осознавала, не понимала, но чему по-прежнему доверяла.
Тамрин прочистил горло и зачитал список подарков, которые мы привезли царю; в него входили золото и серебро, специи, драгоценные камни, верблюды и лес для строительства. Зачитывая список, Тамрин время от времени невнятно произносил какие-то еврейские слова, поэтому советники Соломона толпились, громким шепотом совещаясь относительно перевода. Все это показалось мне очень забавным, и я, наконец, расслабилась.
Соломон и пожилой мужчина, находившийся рядом с ним, явно занимавший важный пост (царь представил его как главу Совета), в ответ зачитали чрезвычайно обширный список подарков, предназначенных нам. Они также подарили нам золото, серебро, верблюдов и так далее. Так что, в результате наши дары взаимокомпенсировались.
После официального обмена подарками Соломон отметил, что наступил полдень – время обеда. Он кивнул нам, чтобы мы присоединились к нему. Я посмотрела на Тамрина и громко прошептала: «Время полуденной молитвы!»
Тамрин прочистил горло и обратился к одному из советников царя. Они обсудили что-то тихим шепотом, и советник закивал головой. Соломон, наблюдавший за дискуссией мужчин, жестом попросил советника подойти. После того, как советник поведал царю о нашем дневном богослужении, Соломон улыбнулся мне.
– О, моя добрая королева сабейского царства, прошу тебя простить мне невнимание к религиозным обычаям вашего королевства, – начал он.
Я, было, хотела переубедить его, но Соломон продолжал говорить:
– Мои помощники сейчас же проводят вас в замечательное место на заднем дворе, где достаточно комнат для того, чтобы вы провели богослужение, а в это время мы постараемся сделать все, чтобы ваш обед не остыл и оставался свежим до того момента, когда вы будете готовы принять пищу.
Затем Соломон вытянул руку в благородном жесте, и мне захотелось зааплодировать.
Наши священники соорудили алтарь для проведения богослужения, наполнив его передвижными статуями, курительницами для ладана и обелисками (для солнечных лучей), которые мы использовали во время путешествия. Пока мы склонялись перед каждым божеством и в унисон со священниками пели молитвы, я ощущала, как глаза Соломона наблюдают за нами. Или мне это только казалось? Я обернулась, чтобы взглянуть на окна дворца, и заметила темную фигуру, двигающуюся в нем. Мурашки побежали у меня по спине, и лицо запылало. Заметил ли он, что я смотрю на него?
После церемонии мы пошли на обед. Я сидела рядом с Соломоном за большим обеденным столом. Слуги суетились вокруг, изящно разнося вкуснейшие горячие блюда из овощей и мяса, разложенных по расписным фарфоровым чашам.
Смущаясь от того, что Соломон внимательно смотрит на меня, я приступила к трапезе. Почему мне все время казалось, что он наслаждается моим дискомфортом, смущением? Я сжала резной деревянный подлокотник кресла и неожиданно поняла, что не хочу есть.
– Почему бы нам не прогуляться? – предложил Соломон.
Разве я могла ему отказать? Когда мы встали, все остальные перестали есть. Царь жестом показал им, чтобы они продолжали, и мы вышли в дверь, расположенную ближе к внутреннему двору – тому самому, где мы совершали богослужение. Двое мужчин, которых я определила как телохранителей, шли следом за нами, оставляя нам достаточно пространства, но всегда держа в поле зрения.
Дворцовый сад изобиловал ароматными цветами всевозможных оттенков; их было так много, что они росли прямо один на другом. Цепочка сообщающихся прудов были домом для лебедей и фламинго. По травянистым лужайкам расхаживали павлины.
![Мерри – [email protected] - 9 и 1/2 недель](/uploads/posts/books/no-image.jpg)