Алексей Прийма - XX век. Хроника необъяснимого. Феномен за феноменом
Михаил Кожин, односельчанин Заборщикова: А вот такой случай еще был. Пошли мы копать ягель. Ну накопали, потом у елки устроили танцы… А как потянулись ложиться спать, тот «оно» и запело. Сашка, дружок мой, шепчет: «Поют!» А монашка Анна она с нами была и говорит: «Давай! Кого, говорит, поет! Сами наплясались да нашумелись, с того и кажется!» А сама ходит вокруг ели, да крестится, да молитву читает. А нам между делом покрикивает: «Сказывайте сказки!» Ну чтобы не слушали.
Кожин вспоминает и о другом таинственном случае, бурно обсуждавшемся в деревне Варзуга за несколько лет до того, как фольклорист Балашов посетил эти места. Земляки Кожина ехали поздним вечером по лесу на оленьей упряжке. Остановились по малой нужде, послезали с саней… А вокруг сугробы, снега, лес мрачной стеной.
И вдруг, рассказывает Кожин, зачудило, зашумело там. Нечистая сила! Они собаку спустили и науськали. Собака по сугробам в лес, да как начало там тут же собаку драть!
Через пару минут выбросило из лесной чащи к ногам опешивших путников собачий труп. А на санях лежали горой свеженапиленные дрова. Дружно матерясь, мужики похватали чурбаки с саней и принялись швырять их один за другим туда, где в чаще чудило и шумело.
Кожин, заканчивая рассказ, сказал с усмешкой:
Ну а как полетели все поленья назад да как зауськало с еще большей силой да засвистело, так они уж и замолчали.
Великий страх обуял мужиков. Толкаясь, они попрыгали в сани и, нахлестывая оленей, дунули прочь от этого страшного места.
Невидимка, «пугающий» в доме или в лесу, один из наиболее популярных героев быличкового фольклора. Он деятелен, порою не в меру суетлив, всегда вызывающе дерзок, зачастую агрессивен и по числу упоминаний о нем занимает первое место в списке героев быличек двух последних столетий. Нет числа его проделкам!
Да вот хотя бы такой случай. Его приводит Померанцева. По словам очевидца, он ехал зимой на пару со своим приятелем на санях по лесу. Лошадь, впряженная в сани, неожиданно остановилась, и никакие понукания не смогли сдвинуть ее с места. Очевидец сообщает:
И вдруг как с саней что-то невидимое повалилось, точно железа пуд! И покатилось, и застучало в сторону.
ПЛЯСКИ НЕВИДИМОК
Акустические контакты с невидимками в разное время фиксировались фольклористами и этнографами на территории всей России. В тридцатые годы XX века этнограф М. Шатилов, например, лично присутствовал при камлании шамана, то есть при акте вызывания духов. Камлание происходило поздним вечером. И едва оно началось, как некто невидимый, рассказывает Шатилов, «упал с крыши на бересту, разостланную посреди юрты; в то же время кто-то как бы пролетел… Началось в юрте какое-то интригующее шуршание».
Другой этнограф, В. Басилов, в книге «Избранники духов» приводит свидетельство своего коллеги этнографа Прокофьева. Тот тоже наблюдал однажды камлание шамана в темной юрте. Шаман при этом лежал на земле связанный по рукам и ногам, громко взывая к духам. Вскоре в юрте раздались странные шорохи и шаги.
Не успевают замереть звуки шагов, вспоминает этнограф, как градом врывается рой дробных звуков. Будто множество маленьких роговых копытцев цокают по полу и по железной миске… Свист рассекаемого воздуха, шелест, какие-то крики… В воздухе чувствуется ветер от взмахов крыльев.
Шорохи и неведомо чьи шаги, иные странные звуки, испускаемые неизвестно кем… Их можно слышать не только в юртах шаманов.
В 1919 году отряд красных партизан вступил в конном строю в одну деревню на берегу дальневосточной реки Амур. Спешившись и оглядевшись по сторонам, партизаны решили устроиться на ночлег в большом деревянном доме. Дом был новым, недавно выстроенным, однако почему-то никто не жил в нем.
Едва люди в том доме разместились, как к ним прибежал перепуганный владелец дома, живший рядом с ним, заметьте, в лачуге. И стал отговаривать красных партизан:
Ой, ребята! Я бы вам разрешил в моем доме переночевать, да вот беда в нем «чудится». Нельзя в этом доме спать! Вообще жить в нем никак нельзя.
Партизаны были бравыми ребятами. Они прошли сквозь огонь, воду и медные трубы по дорогам гражданской войны. Словом, им было наплевать на то, что в доме, видите ли, «чудится». Хороший дом, просторный. То, что им для ночевки и надо.
Только партизаны улеглись спать, как в доме в кромешной ночной тьме «музыка заиграла, пляска поднялась. Чечетку выбивают!». Шум начался такой, что партизаны все до одного проснулись, слушают и ничего не понимают. А невидимые музыканты знай наяривают. А невидимые плясуны все бьют чечетку да бьют… В полном недоумении партизаны зажгли лампу-коптилку.
И в мгновение ока наступила в доме тишина.
Огляделись мужики по сторонам, но никого, кроме самих себя, не обнаружили в доме. Только они потушили лампу, опять та же самая петрушка началась. Музыка, пляски. Да такая громкая музыка и такие сильные пляски, что весь дом заходил ходуном.
Люди снова поскорей запалили огонь, и, отмечает свидетель, «пока светилка горит ничего, все вокруг спокойно, никого нет. Но как только угасим светилку, ляжем опять такая же штука! И вот до утра никто из нас не смог сомкнуть глаз. Не дали нам».
Ну партизаны не выспались это еще полбеды. В конце концов, все они были парнями с закаленными на фронтах гражданской войны нервами. К тому же угодили в ситуацию контакта с нечистью большой и дружной компанией. Чувство товарищеского плеча, чувство локтя… Думаю, читатель сам знает, как это помогает, когда попадаешь в передрягу.
Но сплошь и рядом бывает так, что не оказывается под рукой плеча, на которое ты мог бы опереться в критической ситуации. Чаще всего нечистая сила, если верить быличкам, идет на контакт не с группой людей, а с человеком-одиночкой. Я уже привел немало свидетельств в подтверждение тому. Приведу еще одно.
Авдотья Мошникова рассказала фольклористу Балашову, как ее лично однажды «пугало». Было это в пору молодости Мошниковой, в середине двадцатых годов. Авдотья отправилась как-то раз ночевать на чердак. Легла там на топчан, одеялом покрылась и уснула.
И вдруг, повествует она, у меня одеяло потянуло да и на пол сбросило. Думаю: Григорий, брат мой, балует. Осмотрела я все вокруг, спичками чиркая, нигде никого нет. Ну, думаю, одеяло само во сне свалилось. Легла. Опять одеяло потянуло. И опять я искала никого нет. Вижу, у меня неладно. Меня в жар бросило. И вдруг опять одеяло потянуло.
Отчаянная женщина, Авдотья вцепилась в покрывало руками и зубами. Какое-то время шла на чердаке упорная молчаливая борьба. Каждый тянул накидку в свою сторону. Невидимка слегка вверх, в гулкую чердачную мглу, а Мошникова, рыча сквозь стиснутые зубы, вниз, стараясь подмять под себя нагло умыкаемую вещь. В конечном счете женщине надоело бороться неведомо с кем. И она с чувством произнесла фразу, которую я нахожу изумительной.
Мошникова сказала:
Пугай не пугай, никуда не уйду!
И невидимка, видимо, понял, что пугать Авдотью в самом деле бесполезно. Он отпустил одеяло и сгинул.
Я после этого никогда не спала на чердаке, сообщила Мошникова Балашову.
И добавила: спустя несколько дней после описанного происшествия один из ее братьев, гармонистсамоучка Степан, залез поздним вечером на тот самый чердак. Вскарабкался он туда с гармонью под мышкой. Устроился перед слуховым окном и стал играть на гармошке.
Так на него, вспоминала Авдотья, целый ящик старых газет вывернуло.
Другими словами, ящик со старыми газетами, стоявший на чердаке, сам собой взлетел в воздух и, воспарив над Степаном, перевернулся вверх дном строго над его головой.
НОЧЬЮ НА ПОГОСТЕ
Виктор Румянцев из поселка Мельникове Ленинградской области поведал мне о происшествии, которое в 1987 году долго и бурно обсуждалось жителями поселка. Участниками происшествия стали жена Виктора и ее подруга.
Однажды они засиделись вечерком у другой своей подруги в гостях, и, когда распрощались с гостеприимной хозяйкой дома, было уже около двенадцати часов ночи. Быстрым шагом женщины, жившие на другом конце поселка, направились к себе домой. Их путь пролегал мимо кладбища.
Внезапно с неогороженной территории кладбища навстречу им шагнул мужчина. Он словно бы вырос перед ними из-под земли напротив того места, где на окраине кладбища виднелись свежие захоронения, усыпанные увядшими цветами, обложенные венками.
Человек сделал пару шагов вперед и остановился, поджидая женщин. В руке у него тлела сигарета.
Жена Виктора подчеркивает, что, когда она увидела на ночной дороге мужчину, то не испугалась почему-то. И даже не умерила шага, подходя вплотную к нему.
Остановившись напротив мужчины, женщины переглянулись.
Узнаешь?
Узнаю.
Перед ними маячил на проселочной дороге один местный житель, которого обе они хорошо знали в лицо и который… скончался и был похоронен на этом кладбище пару дней тому назад. Важная подробность: женщины ничуть не удивились в тот момент тому, что столкнулись нос к носу с покойником. Стало быть, в их поведении проявили себя уже известные читателю книжки, типичные приметы психологического контактного ступора.
